Российский газ в Европе: реальность и политические спекуляции

Несмотря на успешное (на сегодняшний день) завершение конфликтов со странами-транзитерами (Украиной и Белоруссией) российского газа в Европу, идея о российской «газовой угрозе» достаточно прочно овладела умами европейских политиков. Причина этому факту – не только ужесточение энергетической политики Москвы, но и серьезный рост потребностей в газе Европейского Союза (далее – ЕС).

Так, если в 2005 г. страны ЕС потребили почти 467 млрд. куб. м газа (128 млрд. куб. м, т.е. 27%, было импортировано из России), то к 2030 г. их потребности оцениваются в 743 млрд. куб. м – прирост в 246 млрд.

Для того чтобы «закрыть» эту брешь, у ЕС ныне реально имеются лишь три крупных газотранспортных проекта:

- трубопровод “Langeled” с норвежского месторождения “Ormen Lange” в Великобританию мощностью 20 млрд. куб. м;

- морской газопровод из России в Германию с продолжением в Великобританию, получивший название «Северный поток», мощностью 55 млрд. куб. м;

- морские газопроводы “GALSI” (Алжир-Италия через о.Сардиния) и “Medgaz” (Алжир-Испания). Мощность каждого – 8-10 млрд. куб. м.

В прошлом году, наконец, была достигнута договоренность о строительстве газопровода «Южный поток» из России через акваторию Черного моря в страны Южной и Центральной Европы мощностью 63 млрд. куб. м.

Кроме того, реанимирована идея о строительстве нового коридора импорта газа, известного как проект «Набукко», проектной мощностью 31 млрд. куб. м.

Легко подсчитать, что даже в случае ввода в строй всех упомянутых выше проектов, ЕС к 2030 г. максимально получит 189 млрд. куб. м газа. Остальное, по-видимому, придется добирать на рынке сжиженного природного газа.

Однако европейских политиков больше беспокоит не столько потенциальный физический недобор газа, сколько возрастающая зависимость Европы от российского газа. Действительно, в потреблении этого энергоносителя в Болгарии российский газ составляет 96%, Словакии – 100, Австрии – 51, Боснии – 100, Венгрии – 60, Сербии – 87, Польше – 47, Греции – 82, Чехии – 80, Хорватии – 37, Румынии – 28, Франции – 27% и т.д.

Любому политику, а тем более экономисту, ясно, что с вводом в строй «Северного и Южного потоков» зависимость Европы от поставок природного газа из России может только возрасти: для этого достаточно сопоставить их совокупную мощность со всеми

остальными проектами, включая «Набукко», изначальной целью которого было как раз «уменьшение энергетической зависимости Европы от России».

Дело, однако, состоит в том, что в современных условиях доставка природного газа потребителю находится в прямой зависимости от географического местонахождения экспортера, внутриполитической ситуации в стране-экспортере, соседней стране или странах, наличия морских путей доставки, включая танкеры-газовозы, предприятия по сжижению газа и его регазификации и т.п.

Кроме того, рынок природного газа имеет свою специфику. Это касается в первую очередь системы торговли и ценообразования. Поскольку подавляющую роль играют поставки газа по трубопроводам, то торговля ведется на основе долгосрочных контрактов, срок действия которых составляет 10-15 лет. Такие сроки объясняются тем, что для продажи газа необходимо построить систему трубопроводов, газохранилищ, компрессорных станций и др. Понятно, что это требует огромных капиталовложений и времени для строительства такой инфраструктуры. Поэтому ни одна страна не начнет осуществлять такого рода масштабные проекты, не имея гарантий сбыта газа на длительную перспективу. Такие гарантии, как правило, может дать государство. Уже в этом компоненте торговля газом разительно отличается от торговли нефтью, где серьезную роль играет частный капитал.

Учитывая ограниченность газовых поставщиков на рынок Европы, где, судя по многочисленным прогнозам, развернется главное противостояние реальных и потенциальных экспортеров газа, многие европейские политические деятели заговорили о необходимости уменьшения зависимости от России в сфере поставок природного газа.

Однако такая позиция слабо обоснована экономически, скорее всего, - это лишь политическая декларация. Ибо все, что нужно сделать для обеспечения энергетической безопасности, - это иметь возможность использовать другой источник газоснабжения в случае, если поставщик по каким-то причинам начинает приостанавливать подачу газа. Пока, в принципе, картина будет достаточно ясной, по крайней мере, в течение ближайших 10-15 лет: газ из России сначала будет проходить через Центральную Европу, удовлетворяя потребности в нем расположенных в этом районе стран, а только затем поставляться в Западную Европу. То есть в реальности следует говорить не о диверсификации газоснабжения, а о своего рода страховании рисков.

Например, совершенно ясно, что российский газ не может быть конкурентоспособным на рынке Испании, если он попытается там вытеснить алжирский газ. Точно так же, как Алжир не может конкурировать с Россией, скажем, в Венгрии или Чехии. Но и Испания, и Венгрия с Чехией заинтересованы в страховании рисков газоснабжения. Сейчас в стадии строительства находится газопровод, который соединит Испанию с западноевропейской газовой сетью. Это теоретически означает создание условий для того, чтобы российский газ оказался в Испании. Картина же физического перемещения газа будет выглядеть так, что в Юго-Западную Европу, за небольшими исключениями, будет поставляться алжирский газ, а, к примеру, Венгрия будет частично снабжаться норвежским газом. Между тем в контрактах на поставки газа в Испанию и Венгрию будут фигурировать в

качестве экспортеров и Россия, и Алжир. Политики в этом случае смогут смело заявить, что как бы получая в Венгрии алжирский газ, а в Испании – российский (физически он туда не будет поставляться), «мы теперь стали независимыми».

Хорошо известно, что число возможных альтернативных источников газа для Европы невелико: помимо собственных газовых месторождений, это - Алжир, Норвегия, Нидерланды и Россия. Говорить о возможности снабжения европейских стран за счет Ливии, Туркменистана, Катара, Египта или Ирана - пока преждевременно. И дело здесь в том, что главный вопрос в современных кризисных условиях – это не поиск рынков сбыта для газа этих стран, а привлечение колоссальных финансовых ресурсов, требующихся для разработки уже обнаруженных здесь газовых месторождений, строительства новых газопроводов в политически нестабильных районах, покупки метановозов, возведения предприятий по сжижению газа и регазификации и др.

Все это создает для Европы проблему поиска оптимального баланса в средне- и долгосрочном прогнозировании потребления газа в каждой отдельно взятой европейской стране. Гарантии надежного в необходимых объемах газоснабжения европейских стран-потребителей газа может дать только их правильная коллективная стратегическая политика в рамках ЕС, избавленная от политических спекуляций по этой важной проблеме.

Владимир Александрович Исаев - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
http://journal-neo.com/?q=ru/node/4147