Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem,
a доказывает она ad hominem, когда становится радикальной.
Быть радикальным — значит понять вещь в её корне.
Но корнем является для человека сам человек.
                        К.Маркс, «К критике гегелевской философии права»

    Восприятие и понимание реальности таковой, какова она есть, освобождает. Реальность, сама по себе, может быть какой угодно тягостной и несвободной, но ясное осознание наличной реальности освобождает человека. Мешает же чёткому пониманию действительности ложь. Ложь в двух её смыслах.

    Во-первых, ложь, как несоответствие высказывания и поступка действительности (другими словами, грех-αμαρτία – буквально «промах», «непопадание в цель»). Проще говоря, слепота и дурость. Человеческое сознание по факту несвободно. Оно с детства забито спамом Структуры. Одним из лозунгов Мая 68-го было: «Структуры не выходят на улицы!». Освобождающая энергия милитантов Латинского квартала, среди прочего, была направлена и против идеологических амбиций структурализма, для которого Структура тотальна и беспросветна. Но это суровая правда – структуры не выходят на арену истории, они сиднем сидят в баньках с пауками, ввергая своих носителей в сансару слепотствующей реакции и удерживая людей от решимости жить.

    Во-вторых, ложь, как стратегия прямого обмана. Я не стану говорить о лжи властьпредержащих и их холуев. Их враньё – их прямая обязанность, как ставленников мирового зла. В целях увеличения степеней личной эмансипации, напомню лишь о максиме психоанализа: человек сам вытесняет невыносимую правду в потёмки бессознательного. Человек сознательно становится несознательным. Я уверен, что, несмотря на банальное утверждение психоанализа о бессознательности процесса вытеснения, человек способен принять ответственность за свои промахи и измениться, именно потому, что он изначально вменяем, а значит свободен.

    Человек лжёт сам себе. С таким человеком трудно даже просто общаться. Он зомби, он марионетка, он несносно ригиден в своём ментальном рабстве. Как говорил Эзоп, – такой человек подобен псу, что лижет пилу и наслаждается вкусом собственной крови. Такой человек не видит реальности: собственного плена, причин собственного плена и своего страха жить подлинной жизнью.

    Но повторяю – реальность сама по себе может быть жёсткой и несовместимой со свободой. Реальность может убивать. Как знание такой реальности может освобождать?  

    Свобода в несвободной ситуации возможна в точке вненаходимости. Этот тонкий вопрос является одной из главных проблем постхайдеггерианской философии, связанной с критикой философии Субъекта и попыткой переосмыслить древнюю метафизику Господина. Я, конечно, не стану в рамках краткого очерка расплетать весь этот гордиев узел. Попробую лишь обратиться  к непосредственному переживанию, насколько такая непосредственность возможна в ситуации пагубного опосредования Структурой.

    Такая точка есть пространство зазора, дистанцирующее человека от наваливающихся на него громад Всякой Хуйни™ (Пятигорский знал, о чём говорил). Прежде чем пытаться разобраться со всякой хуйнёй, надо ясно осознать, что это именно всякая хуйня – бессмысленный сам по себе «мир» призрачных смыслов-идолов (эйдолов) и каких-то дурацких обстоятельств, будь-то законы истории или случайные житейские ситуации. Во всём этом нет человеческого смысла. Нет смысла человеческого, а значит и человечного. Вот это решительное «нет!», сказанное причиняемой нам реальности, и отбрасывает нас в пространство внутренней свободы. И только из этого места возможно увидеть Структуры, порабощающие нас тихой сапой. Познание необходимо предполагает дистанцию к познаваемому. И только тогда появляется шанс на сознательный поступок – на изменение самой реальности. Ведь, «Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях».