фронтовые письма
с.Серовцы, Б.Г.Н.
декабрь 1941
Галина Николаевна! Ну как ты живешь? Надеюсь, что деньги получила. В ноябре и декабре я посылал тебе тысячу руб. и маме 800руб. Деньги отправлял в один день. Пора всем этим переводам поступить в твой адрес. Неужели там нельзя перехватить одну-две сотни. Думаю, что можно. Народ там денежный. Аттестат я собирался тебе послать очень давно, но ты ведь все путешествуешь и я не был уверен, что он застанет тебя на месте. Тогда и ты будешь сидеть без денег и я не смогу тебе посылать. Завтра пошлю, с февраля ты будешь получать деньги в Халтуринском райвоенкомате, а за январь организую перевод. Был у меня сегодня Ленька несколько часов. У парня случилось небольшое несчастье, потерял некоторую сумму казенных денег. Пришлось ему 300 руб. дать, которые хотел послать Веньке, а то он получает очень мало и покрыть нечем. Теперь у него все в порядке. Что ты, милая, там блуждаешь между двух столбов? Ты вероятно не совсем здорова, правда? Я же знаю климатические условия тех мест очень хорошо и никакой пурги не представляю. Уйдешь еще куда-нибудь. Ты уж не запаздывай, когда ходишь в город. Тем более зимой там бродят волки. В Нерехту, думаю, пока поездку надо отложить. Она может затянуться очень надолго и стать роковой. Сиди лучше на месте и никуда не езди до окончания войны. Есть ли у тебя какая-нибудь связь с институтом. Там кажется кое-где восстанавливаются занятия. Я живу хорошо, приземлился и сижу вот около месяца на одном месте. Полгода с лишним на фронте сильно повлияли на характер, нервы и прочее, вообще стал совершенно взрослым, постарел и закалился. Занимаюсь организационно-партийной работой. Дела идут более-менее успешно. Очень сожалею, что погиб Иван Васильевич! Что же поделаешь, на войне не без этого. Народ наш не должен забывать и не забудет людей, которые ценой своей жизни спасли честь страны, освобождают мильоны     людей от фашистского рабства. Я все собираюсь отвлечься от всех этих житейских дел и поговорить с тобой о чем-нибудь более красивом, нежном и милом, но у меня как-то получается все грубо, не то, что надо. Может быть если бы ты увидела меня, ты поняла бы это без слов, с одного взгляда, но увидеться это дело совершенно немыслимое теперь и в ближайшие полгода, а там чорт его знает, что будет. Я понимаю, что тебе трудно. Постараюсь помочь больше, что в пределах возможностей, но ты должна осмыслить все и подготовить себя к еще большим трудностям. Самое опасное сейчас допустить растерянность и потерять голову. Надо что называется с открытым забралом уверенной поступью идти только вперед и жить только одной мыслью. В этой борьбе учение марксизма-ленинизма чертовски здорово укрепляет силы. Я, например, лично, не зная того, во имя чего мы деремся, был бы не в состоянии сделать ни одного самодеятельного шага. А когда я думаю, чему была посвящена жизнь, чего хотел я добиться. когда я вижу то, что начертал на нашем знамени Маркс-Ленин-Сталин, я весь без остатка ухожу в это великое дело. Жизнь наша была бы и в самом деле красивой! Идеи - это великая сила, но мы слышали не только идеи, мы видели эти идеи воплощающимися в жизнь, мы видели благодарные плоды своего труда. И разве можно допустиь, чтобы то, что делалось нами, было растоптано грязным сапогом? Как назвать нашего сына или дочь? Честное слово, не знаю. Я никогда не думал над таким вопросом. Надо как-нибудь по-русски. Ирина мне не нравится, светлана - хорошо и Валерий - хорошо, но нет ли тут что-нибудь немецкого. К чорту, с некоторых пор я не переношу ничего, что связано с немцами, гадкий народ. Все у них гадко, в том числе и имена. Это не шовинизм, а горькая правда, что на земле есть люди, достойные истребления как шакалы. В имени ребенка должно быть что-то мягкое, нежное, трогающее чувства человека. С этой точки, буква Р в слове Ирина звучит очень грубо. Правда? Ну словом предоставляю право решать эти вопросы тебе, хотя не остаюсь в них безучастным. Доверяю тебе, то, что мило для тебя, для меня тоже. Целую крепко. Михаил.