Какие состояния? Состояния удивительные: такие, что можно в любой момент ложиться куда угодно и немедленно засыпать. Утром гулял с собакой Гелей по снегам. Гулял и думал: вот залечь бы сейчас в какой-нибудь ласковый сугроб. Михаил Зуйков написал мене письмо: он записал очередной альбом, там есть композиция и на мой текст. Так что будет и мне, старичку, почёт и уважение.

ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. Неожиданный заказ написать про поэтическую фигуративность увёл меня в далёкие, но хорошо освоенные края. Термин «фигура» в одних дискурсах означает внешние очертания предмета (прям по Далю), в других же – особую позицию, положение, результат некоего развития. Разумеется, нужно отбросить так называемую «фигуративную поэзию» то есть некое внешнее оформление стиха: крестом там писать стихи или кругом. Разумеется, нужно в жопу послать древнеиндийскую аланкару, как деланье стихов красивыми за счёт заранее понятных финтифлюшек. Наверное, нужно писать о фигуративности в духе Франкастеля: «фигуративные объекты» он помещал между физическими объектами и идейной сферой художественного произведения. То есть речь идёт про фигуративное переплетение множества визуальных кодов, режимов видения, практик визуальности. Художники учатся видеть по-новому, учат этому других и изменяют общество и человека. Вот то же самое, наверное, происходит и в поэзии. Не слова на бумагу ложатся фигурно, а фигуры возникают в душе поэта.