Воскресенье
Вчера разговаривал с дружком: он сказал, что пьет витамины; я сколько его знаю, он все время пьет витамины; я не хотел его огорчать и поэтому не сказал ему, что недавно ученые выяснили, что активное употребление витаминов сокращает жизнь.
С другой стороны я не пью витаминов и, похоже, заболел. Днем ходил в аптеку за лекарствами и было так хорошо: оч. свежий воздух, а зеленая трава на газонах (по которым я ходил) подморозилась, а потом растаяла и стала зеленой слизью и смешалась с мокрой землей: по этой мягкой черно-зеленой жиже было очень приятно ходить. Я шел и думал, ах, как чудесна гибель газона под первым снегом! На асфальте лежали замерзшие дождевые черви, светло-голубые, почти прозрачные, будто стеклянные.
...
Маньяк Пичужкин, конечно, порождение советской литературы. Когда я читаю подробные судебные репортажи о том, как он сбрасывал людей в колодец, я, конечно, сразу же вспоминаю про роман Александра Александровича Фадеева Молодая гвардия, где в конце гибель молодогвардейцев в колодце (и не только), описана в исключительном эротико-некромистическом ключе: там и «большие глаза его из-под темных золотящихся ресниц смотрели с еще более ясным, чем всегда, выражением», и «дочка твоя родная уходит в сырую землю» и подымется мститель суровый; Ал. Ал. описывает эти смерти с таким удовольствием, почти как де Сад, что только конец романа вобщем-то и запоминается; и в тех местах, где надо испытать катарсис и посочувствовать ужасной судьбе героев, чувствуешь, как часто бывает, эротическое возбуждение, потому что всегда приятно, когда мучается герой, советский эрос+советский танатос, я думаю (то же и у Ник. Островского); так что Пичужкин наверняка попался в эту ловушку советской литературы.
...
[Задолго до Körperwelten]
Из поездки во Фрибур:

Скульптурная группа «Лаокоон», выполненная для Венского анатомического театра из скелетов людей и животных анатомом Йозефом Хиртлем (1810–1894). Разумеется, утрачена.