Вот, казалось бы, сидишь ты дома со сломанной ногой, делать нечего, и можно, например, сделать какой-нибудь научный эксперимент. Или стихи сочинять, или философскую статью написать, или даже успеть роман соорудить. А ты, вместо этого, лежишь на спине, как медуза, и смотришь в потолок. Дни и ночи слились в одну серую протяжённость, где начинает формироваться некое новое зрение; зрение, скажем так, этерналистское, когда прошлое и будущее существуют недалеко от нас, доступные и такие же серенькие, как и настоящее.