Мемуарное (продолжение)
Почему-то в детстве мне было неинтересно играть с девочками в дочки-матери, я просила, чтобы мне дарили по две машинки сразу. Одну я ломала, чтобы узнать, что там внутри, а второй играла.
Дети меня сторонились. Частенько воспитательница в детском саду, усадив меня в центр с книжкой, а детей вокруг, заставляла меня читать вслух, а сама занималась своими делами. И за это меня не любили – детям хотелось скакать и резвиться, а тут сиди и слушай одну из них. Случалось, что даже колотили. Сдачи я не давала, только удивлялась, почему так, ведь я ничего ни у кого не отнимала.
Впоследствии я поняла, что все выглядело не так, как я себе представляла: я отнимала у них веру в собственные возможности. Дети не могли это выразить словами, поэтому колотили меня, если успевали догнать.

* * *

В школу напротив дома меня не приняли. Мне было шесть лет, а в школу принимали с семи. И тогда папа сел со мной на троллейбус и отвез меня в школу, которую мама окончила с медалью. Там возмутились: «Как же так! Ребенок из другого района, да и по возрасту не подходит – мы не берем. Она же на уроке в куклы будет играть!» - это говорилось с таким возмущением, будто игра в куклы была самым страшным пороком у маленьких девочек. Но папа решил проблему по-своему: он вывел членов приемной комиссии в холл, в котором висела мраморная доска с выгравированными на ней именами медалистов и сказал: «Вы знаете, чья она дочь? Вон той!» - и показал на мамину девичью фамилию, сияющую золотом. Меня приняли. Так я впервые столкнулась с понятием «блат».