Уроки ДС. Урок №7 - Кого работодателю бояться?
Мой приятель Джобсикер пришел на очередной урок явно не в духе, раздраженно бормоча себе под нос что-то вроде: «Джобсикеры им не нравятся! Заелись совсем! Ничего, развитый капитализм вам покажет, где раки зимуют!» Несколько успокоившись, он поведал нам, его немногочисленным ученикам, причину своего раздражения.
Оказалось, что во время своего очередного джобсикерского рейда «вглубь территории работодателя», после трех собеседований, преодоленных по всем правилам джобсикерского искусства, он нарвался на женщину-кадровика, которая знала его по некоторым предыдущим подвигам, поскольку сама недавно перешла в эту компанию и вообще имела крайне богатый опыт работы в кадровой сфере. К его очередному появлению перед ее взором эта женщина почему-то отнеслась крайне нервно, буквально ничего не хотела слушать и сразу недвусмысленно заявила, что более ноги нашего Джобсикера не будет на подведомственной ей территории. Но особенно задело его не это. Опознав его реальную сущность, женщина-управляющая по кадрам злобно и уничижительно отозвалась о всех джобсикерах в целом. По ней выходило, что от джобсикеров не стало никакого житья, что они мешают работать всем компаниям, подбирать персонал стало просто невозможно, что ее бы воля – она бы всех джобсикеров… - и так далее в том же духе.
Поясним для тех, кто не следил за предыдущими уроками. Джобсикеры (от англ. Job seeker – ищущий работу) – это люди, превратившие процесс поиска работы из редкого, но жизненно важного для любого человека испытания в своего рода спорт, развлечение для избранных. Эти люди не стремятся получить другую должность или перейти в другую компанию, поскольку вполне удовлетворены своим нынешним положением. Им просто интересно преодолевать шаг за шагом различные собеседования, тестирования, ассессмент-центры и прочие препятствия, выставляемые работодателем на пути всякого кандидата на должность. Победой в этой игре и одновременно знаком к выходу из нее является предложение работодателя подписать трудовой договор и приступить к работе. После этого джобсикер под тем или иным предлогом уклоняется от предложенной ему высокой чести, оставляя работодателя, мягко говоря, в недоумении.
Некоторые – как, например, Джобсикер – оправдывают свое поведение тем, что они не просто развлекаются, но ещё и поддерживают работодателей в форме, приучают подходить к подбору персонала максимально творчески и нестандартно. Так ли это – не знаю, но мой приятель – джобсикер с большим стажем - очень горд своим искусством и, думаю, именно поэтому согласился преподать несколько уроков своего мастерства нам, простым смертным, которым все равно однажды (или совсем не однажды) придется выступить в роли аппликанта, соискателя, кандидата – словом, человека, ищущего для себя другого места работы.
Те, кто слушал прошлые уроки, надеюсь, согласятся, что они были весьма поучительны. Давайте же вместе послушаем, о чем расскажет наш Джобсикер на этот раз.

Непуганые российские работодатели
«Ну что ж, начнем, друзья мои! На прошлом уроке мы с вами приступили к изучению разновидностей тех, кого мы ранее называли одним общим термином «работодатель», дали их классификацию и собирались перейти от обозначения свойств каждого подвида к пониманию эффективных способов борьбы с каждым из них. Эта задача стоит перед нами и сейчас.
Однако последние события в моей жизни, о которых вам стало известно перед началом этого урока, заставили меня отойти от намеченного плана и посвятить этот урок другой теме. Несправедливые слова в адрес джобсикеров, услышанные от человека, считающегося весьма квалифицированным представителем класса работодателей, навели меня на горькие размышления о поистине детской избалованности и недомыслии тех, с кем нам, джобсикерам, приходится работать.
Я ни минуты не сомневаюсь, что наши, отечественные работодатели по сей день находятся поистине в тепличных условиях по сравнению с их издерганными коллегами на Западе. Однако они так и не научились ценить свое весьма преходящее счастье. По сей день одни только мы, джобсикеры – крайне малочисленное и, прошу отметить, совершенно бескорыстное племя – в свое личное время, не считаясь с моральными и прочими издержками стараемся не дать представителям фирм-работодателей окончательно расслабиться и пустить кадровую работу на самотек. И вот что слышим мы вместо благодарности!
Наши кадровики окружены буквально морем разливанным великолепно квалифицированных людей, готовых выполнять сложнейшие функции за поистине смешные деньги. Наши люди непривередливы и терпеливы поистине как лошади. Слово «харрассмент» (домогательство), от которого любого кадровика на Западе вмиг прошибет холодный пот, многим нашим ответственным за кадры вообще незнакомо, хотя уж в наших компаниях харрассмента хоть отбавляй! Да что говорить, если некоторые компании могут себе позволить вообще не заключать с работниками никаких письменных договоров. И в таких условиях полного отсутствия всяких традиционных причин для головной боли некоторые представители работодателей все еще недовольны жизнью!
Я учу вас, друзья мои, мирному и безобидному искусству джобсикера, поскольку я не сторонник конфронтаций и жажду социального мира. Когда я говорю «борьба с работодателем», вы, надеюсь, понимаете, что это всего лишь шутка при описании правил игры. Но теперь я думаю, что, прежде чем перейти к дальнейшему изучению, я должен показать вам значительно менее безобидные альтернативные пути противостояния работодателю. Пусть они пока еще менее распространены в нашей стране. Зато потенциально они гораздо более прибыльны. Время идет быстро, а преобразования у нас начались уже давно. Оцените варианты - вы имеете право выбора дальнейшего пути.

Необходимое отступление о правах человека
Расскажу для начала одну историю о московском метро. Вы знаете, что порой я люблю начинать как бы издалека.
Одно время в нашей фирме работал забавный американский старикан, который, в отличие от многих своих соотечественников, не кажущих носа из офиса, весьма живо интересовался российской жизнью, для чего периодически предпринимал познавательные вылазки по местам обитания москвичей – стремясь, что называется, людей посмотреть и себя показать. Своими наблюдениями он обязательно делился с нами – и с россиянами, и с прочими иностранцами. Помню, он вернулся из метро, прямо-таки переполненный впечатлениями. Для нас было странно и даже несколько обидно, что особенно его поразила отнюдь не всем известная красота наших подземных сооружений.
«Двери у вас в метро захлопываются с такой силой! – возбужденно говорил он, демонстрируя, как именно они захлопываются. – Они же могут придавить кого-нибудь! Неужели никто не жалуется на это?» Смеясь и несколько досадуя, я объяснил ему, что у нас как-то не принято жаловаться на такие мелочи. «Но эти молодые люди? – продолжал он задавать странные вопросы. – Разве они не подходят к пассажирам и не предлагают им свою юридическую помощь?» «Какие еще молодые люди? О чем вы?» – пришла пора удивляться мне. «Если бы это было в Нью-Йорке, - убежденно заявил он, - к первому пусть даже слегка придавленному пассажиру подошел бы какой-нибудь полубезработный молодой адвокат и предложил бы ему свою помощь в составлении иска против городской администрации, владеющей метрополитеном. Он бы согласился взять на себя большую часть расходов и всяких хлопот, а гонорар бы согласился получить только в случае выигрыша дела».
Из его дальнейших объяснений следовало, что Нью-Йорк буквально кишит молодыми амбициозными юристами без гроша за душой, которые спят и видят, как бы прославиться и заработать хорошие деньги на каком-нибудь громком и гарантирующем успех процессе. Шансов у них мало, поскольку в развитых странах юристов – перепроизводство. Между тем дело «прижатый пассажир против метрополитена» – явно выигрышное для пассажира и его юриста. О процессе будет охотно писать пресса, и в результате пассажир получит хорошие деньги в качестве компенсации, юрист – гонорар и «раскрутку», а городским властям, допустившим эксплуатацию грозящих ушибами вагонов, никто даже не посочувствует.
Так, по крайней мере, представлял дело любознательный американец. Я задумался – почему же у нас ничего подобного не происходит? Ответ очевиден: нет у нас еще столько молодых и голодных юристов. Отстаем мы и по этому показателю от Америки. Те, что у нас есть, как сытые коты, вообще не желают связываться с физическими лицами и их мелкими проблемами, а если и свяжутся, то потребуют неслабую предоплату и сразу заявят, что успеха ни в коей мере не гарантируют.
Между тем, одним из краеугольных камней западной системы защиты прав человека является постулат, что отдельный гражданин всегда слабее организации и, следовательно, вся мощь государства должна быть направлена на защиту отдельных граждан от возможного произвола со стороны любых гос. или коммерческих структур. Чем больше организация, тем более подозрительна судебная система к любым попыткам с ее стороны хоть как-то ущемить ту или иную свободную личность, осмелившуюся заявить о своих правах, не говоря уж о тех случаях, когда организация очевидно и беззастенчиво нарушает закон.
Вот, к примеру, недавняя история с МакДональдс в одном из американских штатах, о которой писали и в нашей прессе. Какая-то американка заказала прямо себе в машину биг-мак с чаем, пристроилась есть, держа все это на коленях, неловко повернулась, все опрокинула, и в итоге не только перепачкалась, но и, естественно, обожглась. Именно из-за последнего обстоятельства она подала в суд на McDonald’s – и выиграла какую-то сумасшедшую сумму денег в качестве компенсации ущерба. Ее, оказывается, не предупредили, что чай НАСТОЛЬКО горячий.
Я сам уверен, что и здесь, безусловно, не обошлось без молодого и энергичного юриста. Неужели такая клуша, которая сама на себя проливает чай, могла додуматься сделать на этом целое состояние? Я прямо вижу, как некий юноша, с дипломом Гарварда, собственным делом и огромными долгами по аренде, подходит на стоянке к плачущей женщине в мокром платье и проникновенно говорит ей: «Мадам, мне кажется, я могу вам кое-чем помочь…»

«Клуб сутяжников»
Из вышеизложенного вы, надеюсь, уже уяснили, что в диких джунглях проклятого Запада некоторые «молодые энергичные» юристы играют роль своего рода волков, только и ищущих, как бы им оторвать кусок мяса пожирнее от больших и неповоротливых гиппопотамов-организаций. Причем делают они это при помощи простых граждан – таких же, как мы с Вами.
Так какие же есть основания не верить в то, что рано или поздно эти волки появятся и на наших бескрайних просторах? Они уже здесь, по крайней мере волчата уже точат свои клыки в университетских аудиториях. Скоро, скоро выйдут они на охоту – и тогда наши друзья работодатели с тоской будут вспоминать невозвратные времена, когда они так легко жили в обществе одних только милых и приятных джобсикеров.
Мы переходим, наконец, к теме нашего заседания. Дело в том, что упомянутым молодым юристам вовсе не обязательно спускаться в метро для того, чтобы начать сколачивать первоначальный капитал. Они вполне могут ограничиться беглым просмотром многочисленных изданий, публикующих объявления о приеме на работу. Вспомните, сколько раз вы видели в объявлениях о найме строчки вроде «Требования к кандидату: возраст не старше 40, мужчина, обязательна московская прописка». Вам никогда это не казалось странным? А между тем, только в указанной фразе три раза нарушен федеральный закон.
А, улыбнетесь вы – вы хотите сказать про эту знаменитую неработающую статью КЗоТ? Да, все знают, что нельзя вводить ограничения при приеме на работу, не предусмотренные КЗоТ. Но еще не было ни одного процесса по этому поводу! Ведь это же мертвая статья!
Да потому и не было, отвечу я, что нет среди нас молодых энергичных и голодных юристов. Я часто слышал, что подавать в суд по этой статье бесполезно, потому что не будешь же силой устраиваться в организацию, где тебя не хотят. Это же будет не работа, а сплошное мучение.
Рассуждение сколь справедливое, столь и не относящееся к делу. Молодой юрист, чьи амбиции смиряются лишь отсутствием денег и солидных клиентов, живо объяснил бы вам, что обращаться в суд надо не за трудоустройством, а за компенсацией морального ущерба. Объявление, подобное приведенному выше, содержит в себе отказ в приеме на работу ВСЕМ людям старше определенного возраста, другого пола и живущим в другой местности. Причем отказ совершенно НЕЗАКОННЫЙ. Отсюда следует, что любой из этих ВСЕХ вправе обратиться в суд за восстановлением своих прав. На каком основании мне тычут в нос мой возраст, попрекают меня моим местожительством? Моральный ущерб налицо, нарушение закона очевидно. Нарушитель должен быть наказан.
Глядишь, вслед за появлением молодых волков и наши суды усвоят образ действий своих американских коллег, всегда стремящихся соотнести наказание с размерами и возможностями наказуемого. Ведь очевидно, что сумма в размере ста рублей для бомжа Иванова и организации с миллиардными оборотами – это несопоставимые величины. Присудить небольшую сумму компенсации с большой организации, нарушившей закон – это все равно что приговорить виновного в тяжком преступлении к отрезанию части ногтя с мизинца правой ноги. И тогда большие штрафы и компенсации для ощущающих ныне свою безнаказанность организаций станут реальностью, а Марья Ивановна в тяжбе с какой-нибудь громадиной отечественного бизнеса по поводу морального ущерба обретет долгожданное материальное благополучие.
Уверяю вас, друзья мои – все мы еще будем жить в то время, когда молодые юристы станут приходить к кадровикам в их самых страшных кошмарах. Тогда и я, пожалуй, обзаведусь юным другом с юрфака МГУ и несколько поправлю свое материальное положение, взяв на себя нелегкую долю истца в ряде показательных процессов. Ведь сегодня я, к сожалению, не могу предъявить претензии авторам самых откровенно дискриминационных объявлений. Я мужчина, мне 25-35 лет, у меня московская прописка, и я не имею лица, как, впрочем, и других частей тела, кавказской национальности.
Но уже не так много осталось до заветной цифры 36. Право, мне жаль моих друзей-кадровиков. Быть может, я останусь джобсикером до самой старости?! Все-таки главное для меня – социальный мир.».