Обещанный креатив
Кто хотел историю моего давешнего общения с местными спецслужбами?


Часть первая.
Диалоги о революции.

- А Андрей этот ваш чечен что ли?
- ???
- А чего он не пьет?

* * *

- Вы случайно не “Свидетели Иеговы”?
- Нет, мы религией не занимаемся. А почему вы так решили?
- Да у нас как появятся незнакомые хорошо одетые люди, так обязательно они.
- Ясно.
- А у Стечкина какой калибр?
- 9 миллиметров, патрон ПМ.


Часть вторая.
Самогонщики.



Облава в одноэтажном частном секторе городка Енакиево началась утром. О количестве сотрудников, принимавших в ней участие, местные жители потом распустили совершенно невероятные слухи – мол, и здесь машина стояла, и там, и вот тут. Однако расскажу только то, что видел сам, дополняя лишь наиболее реалистичными деталями из числа тех, которыми поделились местные жители.
Ловили самогонщиков. Собственно, когда здесь кого-то ищут или просто проводят “плановые мероприятия”, обычно начинают с “ловли самогонщиков”. Сотрудники органов, прикрываясь именем всемогущего “горотдела”, начали прочесывать нашу улицу в поисках подобной крамолы часов в 9 утра и где-то к половине двенадцатого добрались до опричной базы.
Надо ли говорить, что Чорного на опричной базе уже сутки как не было, поэтому по звонку на крыльцо вышел я с ярко выраженными последствиями активной ночной жизни на лице. По ту сторону забора аккурат напротив калитки стояла подержанная иномарка и рядом с нею два хорошо одетых камрада в гражданском. Были все основания принять их за “Свидетелей Иеговы”.
Камрады попросили позвать хозяйку, и на протяжении последующих десяти минут я был свидетелем диалога, сводившегося к следующему:
- Кнампоступилаинформациячтовыгонитесамогон. Мыдолжныпроверить, пропуститенасвдом.
- Покажитемнебумагунакоторойнаписаночтовыэтоможетесделать. Покажитемнебумагунакоторойнаписаноктовамсказалчтоягонюсамогон.
Силы были неравны. Двое горожан в словесной перепалке были, как и следовало ожидать, бессильны против сельской бабушки, которая гнать-то не гонит, но права свои знает. Патовую ситуацию разрешил третий камрад. Он, видимо, понял, что программа, заложенная в подопечных, результатов не даст и надо, наконец, сбросить первую маску. Камрад вылез из машины, подошел к калитке и, властно оборвав препирательства, спросил у меня через забор:
- А вы – кто?
Я отрекомендовался как положено, принес и показал документы – слава богу хоть от бабушки отстали.
- О-о-о-о… - сокрушались представители органов, - как же это вы неделю назад к нам приехали, а у нас еще не зарегистрировались.
- А надо было?
- Надо, надо… Давайте заедем к нам в горотдел.
- Конечно, конечно, - говорю. - Поехали.
И мы поехали. Со стороны на непосвященного зрителя это действительно производило впечатление банального ареста, а вовсе не приглашения на приятную интеллектуальную беседу в узком кругу. Именно поэтому через несколько минут Чорному от его агентов пошел доклад о моем аресте.
Впрочем, вернемся к органам. Надо ли говорить, что про самогон больше не было сказано ни слова, равно как и про какую-то там где-то там регистрацию. “Облава”, естественно, сразу закончилась. Я об этом узнал, когда одному сотруднику позвонили на мобилу, и он, сказав “Да, закончили”, выслушал еще одну реплику и ответил “Да”, своевременно проглотив слово “везём”. Этакое проглатывание, когда человек, взяв дыхание на полную фразу, обрывает ее на середине, и в воздухе повисает напряжение оборванной интонации, мне знакомо. Представьте себе разговор девушки при вас по телефону с другим кавалером, когда барышня, считая своим долгом щадить вашу нервную систему, говорит с такими вот оборванными концами фраз постоянно, цензурируя имя камрада, которое по инерции просится на язык. Восприятие подобных психологических моментов я уже давненько отточил и потому сидел в машине глубоко пораженный тем, какое внимание оказано моей скромной персоне. Вот, она репутация непьющего человека, знающего калибр “стечкина”. Только-только закончил с бурной ночной жизнь – геть в подержанную иномарку.
Привезли меня в этот самый страшный горотдел и усадили на стульчик в углу комнатушки на третьем этаже. Другой бы и не понял, в какой именно горотдел привезли, чего именно это отдел, да уж больно характерно смотрелся опечатанный с тылу системник местного компа. Хотя, может быть, здесь все госучреждения этим балуются.
“Регистрировали” меня тоже трое. Тоже незнакомые и тоже прилично одетые, даже более чем для провинциального рабочего городка. Опять же был возможен ахтунг на тему “Свидетелей Иеговы”, но нет. По ходу, это были то ли его прокуроры, то ли адвокаты. Несколько постарше приехавших за мой моих сверстников в штатском. Один из них, главный в этой троице, я так полагаю, чем-то отдаленно напоминал Глеба Павловского. Очень отдаленно напоминал, подчеркиваю.
Надо ли говорить, что зафиксированным на бумаге итогом двухчасового разговора была отписка в полстраницы на тему киевского инцидента и целей моего пребывания на Украине. Все остальное время сотрудники посвятили подробным расспросам на тему моих политических убеждений, журналистской работы и так далее.
Как же я был рад пообщаться с органами в стилистке любимого мной черно-белого фильма… Сразу всплыли в памяти задушевные беседы Штирлица с астрономом, провокатором Клаусом, пастором Шлагом, профессором Плейшнером. Наконец, известный монолог Мюллера – “Как я вас перевербовал? За пять минут! И без всяких фокусов!”. А помните диалоги Славина с Глэбом из “ТАСС уполномочен заявить”? Вот на каких фильмах учат работать разведчиков. А у этих ваших джеймсбондов можно научиться только изображать проницательный взгляд в глаза женщины.
В основном беседу вели, как и следовало ожидать, двое старших сотрудников, включая отдаленно похожего на Павловского, третий, помоложе, по большей части просто слушал. Для представителей Кровавой Гебни(ТМ) провинциального рабочего городка граждане оказались чрезвычайно начитанными и эрудированными. Если сопоставить это с их манерами и прочими мелкими деталями, создавалось впечатление, что люди (О, ужос!) ехали сюда ради меня из самого Донецка, причем официальной легендой поездки наверняка была борьба с самогоноварением.
Выясняя мою политическую ориентацию, граждане не упустили случая помянуть нынешнюю власть на Украине как “оранжевую” и посмотреть на мою реакцию. Я понимал, что разговариваю не с попутчиком в троллейбусе, а с местной КГ(ТМ), поэтому фраза “бандующенкоподсуд” заменялась на “Есть такое мнение, что любые киевские руководители нашего времени, ориентирующиеся на Запад, обречены не оправдывать ожиданий избирателей”. В общем, я очень надеюсь, что у граждан сложилось правильное впечатление обо мне – говорливый такой писака-авантюрист из зажравшейся Москвы приехал поглазеть на провинцию. А то ведь наверняка есть люди, считающие, что я на самом деле заброшенный на Украину агент ФСБ или, того хуже, революционер-любитель, решивший сброситьненавистныйрежимющенко и нанести тем самым превентивный удар по “оранжевой революции” в Москве.
Тему агента ФСБ я тоже раскрыл, и мы вместе похихикали. Надеюсь, мое начальство в Москве, капитан Т.Шевяков, оперативный псевдоним “Шкипер”, тоже похихикает.
Тему настроений в Москве я раскрывал долго и подробно, подчеркивая необходимость объективного информирования людей Там о том, что происходит Здесь год спустя после Великой Оранжевой революции. А то, мол, у нас многие думают, что стоит закатить истерику на площади в центре столицы, сменить одного президента на другого и всем сразу будет зарплата в тыщу евро.
Потом долго беседовали о русском национал-социализме. По ходу беседы мне становилось все более и более совестно за то, что концептуальную книжку на тему я так и не написал. Думаю попользовать в этих целях все ближайшие вечера на хуторе близ Мордора.
Особенно подробно остановились на состоянии умов местного населения. Меня начали подробно расспрашивать о том, как я это состояние вижу, я сказал, что вижу растущее недовольство политикой Киева, вижу, что деньги, которые зарабатывает для страны весь промышленный восток, оседают, вернее, просаживаются в Киеве, который ломится от них так же, как ломится от нефтяных денег Москва. На вопрос “Как вы считаете, что может послужить поводом для массовых выступлений?” я сказал, что, изучив психологию местного населения, вижу только один повод – открытый силовой прессинг Киева в виде того или иного “усиления режима” на востоке. Мол, если танки по улицам пойдут, народ проснется и мало никому не покажется. Естественно, я посмеялся, когда спросили, может ли моя деятельность стать частью спускового механизма подобных волнений. Чушь какая… хе-хе.
Потом меня еще раз пощупали на тему Украина-Россия. Мол, не считаю ли я, что Збигнев Бжезинский прав, когда говорит, что без Украины не возможна сильная Россия. Я ответил, что весь вопрос во временных рамках проблемы и проиллюстрировал свое отношение к вопросу классическим примером из интернет-полемики.
- Вот, - говорю, - некоторые авторы считают, что присоединение к Украине западных областей в 1939-м году было ошибкой, зачем, мол, нам это гнездо национализма, из-за которого у нас теперь такие антирусские настроения в братской Украине. Так это вывернутая логика, подходящая с сегодняшними реалиями к событиям более чем полувековой давности. Могло ли присоединение этих областей вызвать всплеск национализма на Украине, которая являлась частью мощного сталинского СССР с его вышколенной репрессиями вертикалью власти, частью огромной, гармонично развивающейся страны? Нет, конечно. Через пятьдесят лет, когда СССР истощил в борьбе с США и их союзниками весь наработанный в середине века потенциал, когда центр запутался в собственных интригах, а национальные окраины стали спекулировать своим союзническим статусом – конечно да. Что ж, давайте теперь не рождаться по причине того, что есть риск заболеть или умереть, не дожив до ста лет.
Вернувшись к Бжезинскому и его реплике, я сказал, что в данный момент Объединенная Европа с благословения США наступает на Восток, распространяя свою сферу влияния и на Украину и на другие соседние государства. И, естественно, если Европа вытеснит Россию, ее влияние, с Украины, то Россия ослабнет. Проблема в том, что Москва сегодня слишком погрязла в собственных внутренних интригах, чтобы заниматься внешними рубежами, чем и пользуются ее противники. Видимо, не все в Кремле осознают, что именно распространение сфер политического и экономического влияния определяет будущность страны, а не то, кто именно из них будет сидеть в Москве на самой денежной трубе. И вообще, пока Россия слаба своими внутренними раздорами, она имеет в лице Европы и Китая двух опасных соседей, претендующих на свои куски пирога от разваливающейся страны. Если же Россия усилится, то есть все шансы создать мощную структуру, треугольник Брюссель-Москва-Пекин, который сможет потягаться с Соединенными Штатами в борьбе за право быть локомотивом развития человечества.
Сотрудники, кстати, много говорили о проблемах нашего Дальнего Востока, заселяемого китайцами, о проблемах США, которым, мол, сами американские аналитики отводят лет 20 жизни, не больше. Один старший сотрудник, который не был похож на Павловского, сказал, что был в Китае, что, мол, китайский народ – народ-труженик. Я согласился, добавив, что, мол, да, труженик, примерно как русский.
Поговорили мы и о русской идее. Я процитировал Крылова, гениально ее сформулировавшего в свое время: “Русская национальная идея состоит в том, чтобы не дать осуществиться никакой другой национальной идее”. От себя дополнил, что считаю Россию вечным лидером “альтернативного проекта”, который создает благотворную конкуренцию на рынке управления миром, на рынке, который постоянно хотят монополизировать то одни, то другие. Только в таком формате русские могут рассчитывать на нормальную жизнь и развитие. Любая попытка встроить Россию в единственно верный порядок, немецкий ли, американский, в качестве кирпичика одного из первых этажей, закончится или гибелью и деградацией России, или более болезненным и более поздним рождением очередной формации того самого “альтернативного проекта”.
Короче, два часа разговоров в стиле “я отрицаю астрологию, я преклоняюсь перед астрономией”(с). С перерывами на вопросы, служил ли я в армии, писал ли о Чечне с выездом на место событий. В общем, все то, что простой сельский алкаш с проницательным своим крестьянским взглядом и двумя годами срочной за спиной мог уложить в один вопрос о калибре “стечкина”. Ох…а ведь какой-нибудь чересчур эмоциональный революционер-любитель мог бы подумать, что его всерьез принимают за боевика ФСБ с опытом борьбы со свободойнародаичкерии. Как хорошо, что я не эмоциональный революционер-любитель, а просто авантюристично настроенный московский писака.
Именно поэтому, покинув горотдел, я не поленился выяснить, в горотделе чего именно я побывал. Припомнив, что беседовали мы на третьем этаже, пройдя мимо адвокатуры на первом и прокуратуры на втором, я присмотрелся к вывескам на фасаде, расположенным одна над другой. Адвокатура. Прокуратура. Служба безопасности Украины. Так бы сразу. А то самогон, регистрация… Как не в свободной Украине, честное слово, а в какой-нибудь гадской тоталитарной России с ее двуличными спецслужбами, посылающими своих наймитов, чтобы мутить народ на Украине.
В общем, замечательная страна Украина. Продолжение следует.

PS

Ира! Проследи, пожалуйста, чтобы Яшын не умер от зависти. Ему еще на московском “майдане” в декабре отжыгать.

PPS

Красноблицкриговской группе отжыга на московском “майдане”.
Продолжайте тренировки, ребята. Вся страна будет смотреть, слажать низя. Просто так что ли Чорный искал, где можно добыть два ящика с опричными жужжалками для жопы?

PPPS

Если доживу до 2006-го, обязательно достану себе “Вариант “Омега” с Далем. И пересмотрю раз десять.

- А где фрау Марта?
- Мы давно не виделись.