Из всех революционных движений прошлого (хотя я не очень люблю революционные движения) для меня наиболее симпатичным и в какой-то мере образцовым остается польское 1970-80-х годов, оформившееся вокруг "Солидарности". По одной простой причине: только там в относительно законченном виде сложилась неформальная революционная коалиция, объединявшая, во-первых, рабочих и мелких служащих (изначальное забастовочное пролетарское движение, из которого выросла "Солидарность"), во-вторых, антикоммунистическую интеллигенцию (либеральную, консервативную и умеренно левую) и в-третьих, католическую церковь. То есть людей материального производства, создателей социально значимых культурных смыслов и тех, кто олицетворял национально-религиозную традицию.

Против такого фронта власть ПОРП, даже при поддержке извне, пока таковая была, шансов не имела. И самое важное - такая коалиция обеспечивала единство разнородных общественных сил, чьи интересы в принципе по очень многим параметрам не совпадали - что и стало ясно уже в 90-е годы, после падения коммунистов. Но до этого падения сложившийся небывало широкий антикоммунистический фронт (ничего подобного не было ни в Чехословакии, ни в Венгрии, не говоря уже об СССР или балканских странах) создавал ситуацию, при которой правящий режим действительно выглядел инородным телом без какой-либо социальной базы. Иными словами, против режима были как "руки" общества, так и его "мозги", и "душа".

Как мне кажется, такая ситуация и есть идеал, к которому должны были бы стремиться ниспровергатели нынешних режимов в трех восточнославянских странах. (Поспешу оговориться, что я сейчас просто пытаюсь анализировать ситуацию, свои личные симпатии и антипатии оставляя при себе). То есть:
- идеи, вырабатываемые интеллигенцией и предлагаемые ею обществу, должны быть понятны и актуальны для большинства этого общества, а не только для самой интеллигенции;
- требование социальной справедливости, идущее "снизу", должно быть, во-первых, массовым, а во-вторых - восприниматься интеллигенцией и другими оппозиционно настроенными "верхами" как легитимное (т.е. не в духе "опять это гребаное быдло требует халявы") и созвучное - ну хотя бы по соображениям политической прагматики - требованиям самих этих "верхов";
- носители традиционалистских взглядов и идей и соответствующие общественные институты должны увидеть в смене режима если и не добро, то по крайней мере меньшее зло, чем в его сохранении.

Конечно, при удачном стечении обстоятельств любая власть может рухнуть за несколько часов, а тот, кто командует столицей, рано или поздно командует всей страной - Петроград в 1917 году это продемонстрировал целых два раза. Вопрос, однако, в том, насколько крепким и уверенным будет такое командование, чтó придется предпринять скороспелым победителям для упрочения своего положения и к какому раздраю в обществе это наконец приведет. Легитимность новой власти может принести только изначальное согласие значительного большинства с тем, что "так дальше нельзя было". Ну а потом, естественно, начнутся новые геморрои - но это уже совсем другая история.