| |||
|
|
Вот книжку открыл на случайной странице, честное слово. Олег Чухонцев Репетиция парада Над Кремлевской стеной сыпал снег слюдяной и кремнисто мерцал на брусчатке. По кремнистым торцам грохотали войска, репетируя скорый парад. Тягачи на катках и орудья в чехлах проходили в походном порядке. Я поодаль следил, как на траках катил многотонный стальной агрегат: он как ящер ступал, и ходила земля от его гусеничного хода, и казалось, народ только часа и ждет, чтобы чохом отправиться в ад. О, спектакль даровой, чьей еще головой ты заплатишь за щедрость народа? Что стратегам твоим европейский расчет и лишенный раздолья размах, если рвется с цепей на разгулье полей азиатская наша свобода! Кто играет тобой, современный разбой? Неужели один только Страх? Или местью веков и холуй и герой перемелются в пушечном фарше? Не на Страшный ли суд все идут и идут тягачи и орудья в чехлах? От сарматских времен на один полигон громыхают колеса на марше. Нет ни лиц, ни имен. Где друзья? Где враги? С кем ты сам, соглядатай ночной? Эка дьявольский труд – все идут и идут и проходят все дальше и дальше. Вот и рокот пропал в полуночный провал. Тишина над Кремлевской стеной. Тишина-то!.. Такая нашла тишина!.. Эхо слышно из Замоскворечья. То ли сердце стучит, то ли ветер горчит, то ли в воздухе пахнет войной. Что ж, рассудит затвор затянувшийся спор? Нет, что мне до чужого наречья! Я люблю свою родину, но только так, как безрукий слепой инвалид. О родная страна, твоя слава темна! Дай хоть слово сказать человечье. Видит Бог, до сих пор твой имперский позор у варшавских предместий смердит. Что ж теперь? Неужели до пражских Градчан довлачится хромая громада? Что от бранных щедрот до потомства дойдет? Неужели один только Стыд? Ну да что о пустом! Разочтемся потом. А пока от Охотного ряда задувает метель, не сутулься впотьмах и прохожих гуляк не смущай. Век отбился от рук. – Что насупился, друг? Все прекрасно, чего еще надо. – Ничего, – говорю. Не спеша прикурю. – Ничего. – До свиданья. – Прощай! 1970 |
||||||||||||||