Сериальная актриса Настя приезжает погостить в родной город, прячась от столичных неприятностей. В городе царит бедлам, от которого Настя успела отвыкнуть. Сестра Вера живет с ветераном Чеченской войны, который ее лупит и, особенно не скрывая, спит с местной милиционершей. Та, в свою очередь, уже молодая бабушка, вынужденная ухаживать за внуком и в одиночку вести хозяйство, потому что ее дочь алкоголичка и в те редкие моменты, когда не потребляет спиртное, бегает от мужа к местному ловеласу. Есть еще Че – «прекрасный принц». На фоне остальных он, может, и вправду принц, добряк, влюбленный в Настю и терпящий ее столь необычный для этого захолустья гонор. Но даже Че, как и все – бессмысленный алкоголик-бездельник со съехавшим после чеченской войны потолком.

        Временами где-то внутри у этих людей просыпается смутное чувство, лезет вялый протест, который они не в силах оформить, и тогда Че поет «Я свободен» Кипелова, а милиционерша пишет стихи. Но при этом все они пьют, пьют, пьют, бьют местных скинов, а потом снова пьют. Трахаются и пьют опять, потому что делать в этом городе (мире?) им совершенно нечего. Они слишком пассивны, чтобы что-то менять, они все еще полны сакраментального советского ощущения: да, плохо, да, жизнь чудовищна, но не надо трогать это странное равновесие, вторгаться со своими порядками, а то не дай бог – станет еще хуже. Все тянут друг друга за собой – если в ком-нибудь вдруг обнаруживается решительность, другие висят на нем мертвым грузом и не дают уйти.

        Говоря объективно, у «Однажды в провинции» есть некоторое количество изъянов. Прежде всего, ухоженные красавицы-актрисы, исполняющие роли спившихся девиц.

        Дарья Горячева