Совещание или, скорее, речь, с которой Гитлер обратился к военначальникам, была произнесена в большом зале замка Берггоф, из которого открывался вид на Зальцбург. Незадолго до прихода Гитлера появился Геринг. Мы были поражены его видом. Я считал, что мы пришли на серьезное совещание. Геринг, по-видимому, явился на маскарад. На нем были белая рубашка с отложным воротником, зеленый кожаный жакет с большими желтыми пуговицами, обтянутыми кожей. Костюм дополняли брюки до колен и длинные шелковые носки серого цвета, которые лишь подчеркивали огромные размеры его икр. На фоне этих тонких носков внимание привлекали массивные черные ботинки. Но все, безусловно, затмевал кинжал, болтавшийся на поясе из красной кожи, щедро отделанном золотом, в ножнах из кожи такого же цвета и с золотыми украшениями. Я только мог шепнуть своему соседу генералу фон Зальмуту: “Толстяку, видно, поручена охрана зала?”

        Обвинением на Нюрбергском процессе по делу германского Генерального штаба были представлены различные так называемые “документы” о речи Гитлера на этом совещании. В одном из них утверждалось, что Гитлер в своей речи употреблял самые сильные выражения и что Геринг, выражая радость по поводу предстоящей войны, якобы вскочил на стол и воскликнул “Хайль”. В этом нет ни грана правды.

        Э. Манштейн. “Утерянные победы”