...
Из Москвы я привез десятка три книжек, не считая катиных детских. Покупал в Доме книги на Калининском – намылился было по старой памяти в «Ad Marginem» или «Графоман», но случился цейтнот. В магазине взял корзинку и стал быстро тариться. Когда набил корзинку с горкой, произошел растрогавший меня случай. В кармане зазвонил сотовый, и я так ловко его достал, что просыпал книжки на пол, штук пять, и какая-то юная красивая девочка, тоже покупательница, бросилась их подбирать и класть в мою корзинку. Я так удивился, что выдумал, будто бы ее растрогало мое культурофильство. Лицо у меня, если верить жене, «безусловно неинтеллигентное», а по поводу кожаной куртки из «Old Navy» меня к тому времени уже пропесочили московские друзья: «Саша, ну ты придумал, во что одеться! А где малиновый пиджак?» Эх, надо было завязывать разговор, я никогда еще не знакомился в книжном.

Еще несколько книжек мне подарили. Борис Демидов, в прошлом мой учитель истории, вручил давно обещанные романы Бора Чосича «Роль моей семьи в мировой революции» и «За что боролись». Сказал, что уписаться можно. Я их прочитал на днях и согласен, что классно. Хочется пошло перечислять, на что похоже: чех Гашек, русский Платонов, югослав Павич.

«… В первые дни свободы все мы стали декламировать печальные стихи о прошлом наших народов, капитан Строгий аплодировал и говорил: «Точно» Потом с помощью артистов, отчасти настоящих, мы попытались поставить пьесу «Освобождение Европы», с многочисленными сценами убийств и поцелуев в губы, дедушка спрагивал: «Что, так оно и было?» Потом он сказал: «Только бы анархия в жизни не началась, потому что все тогда покатится!» Тетки сказали: «Но, папа, ведь это искусство, которое всегда должно идти своим путем, пусть даже самым невероятным!» У бойцов Двадцать первой сербской мы одолжили автоматы русского производства для сцены взятия Берлина, на тот момент еще не взятого. Я сказал: «Я бы сыграл Гитлера, но у меня нет усов!» Мама сказала: «Сынок, ты слишком красив, чтобы играть эту скотину!» Скотину играл Мирослав, первый этаж, левый подъезд. Мирослав с помощью верхней губы зажал под носом расческу и стал орать как бешеный, все хлопали. …»

«… Один студент говорил теткам: «Мне только собраться!» И еще: «И тогда я сотворю великие дела!» Один товарищ сел на тротуар и выстрелил себе в рот. Дедушка сказал «Молодые люди!» Пришла соседка, сказала: «Это мой муж, известный довоенный футболист» Дедушка сказал: «Везет вам!» Освободитель Белграда Пеко Дапчевич заявил: «Мы будем защищать каждую пядь нашей страны и этого города!» Одна женщина сказала мне: «Приходи ко мне в комнату, я тебе покажу вышивки, я вообще-то работаю на городском транспорте, но после обеда!» Тетки отправились оперировать гланды, но одну вернули как здоровую. …»