Политика государства  вела к разрушению социально чуждых им семей, к отрыву детей от родителей, с тем, чтобы дать этим детям «правильное» воспитание.
На практике осиротевшие голодные дети из порушенных нравственно здоровых семей, осужденные за воровство и бродяжничество, за сбор колосков, бегство из фабрично-заводских училищ  за слово правды оказывались во власти невежественных, вороватых «воспитателей», поощрявших доносительство и культ силы. Все это, конечно, сопровождалось пропагандистской риторикой.
Над беззащитными детьми издевались и «воспитатели», и уголовники. О том, что дело, как правило, обстояло именно так, свидетельствуют воспоминания людей, прошедших через детприемники, детские дома и колонии, а также отчеты проверочных комиссий.
 Так, в лагерях Тамбовской губернии в июле 1921 г., даже после проведенной по их «разгрузке» кампании, находилось свыше 450 детей-заложников в возрасте от одного года до 10 лет. (в 2010 году в той же области в интернатах находится 2500 детей, из них 1400 сирот и инвалидов, а от года до 10 - ровно вдвое больше, чем в 1921)
В докладной записке Ягоды о положении спецпоселенцев от 26 октября 1931 отмечалось: «В числе умерших особенно много детей младших групп. Так, в возрасте до 3 лет умирает в месяц 8–12% этой группы, а в Магнитогорске еще более, до 15% в месяц». (сейчас-то получше, что сказать. )
Осиротив миллионы детей,  власть до отказа набила ими детдома и детские колонии, принялась их «перековывать» и «перевоспитывать». 
http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/14