Победа ирреального символического над реальностью в сознании психотика | 2 / 2 _

Мать купила слив, слив для бачка, сливокупание, отец, я слышал много раз, что если не умрет, то останется одно, Ваня никогда сливопускешья этого, они хотели Ваню опустить, им смертию кость угрожала, я слышу слив прибоя заунывный, очень хотелось съесть, съесть, очень хотелось, съесть, съесть, лежали на тарелке, съесть, тех слив, мамулечка, не перечтешь тайком, деткам, мама, дай деткам, да святится имя Отца, он много раз, много раз хотел, съесть, съесть, хотел съесть, мать купила слив для бачка, а он хотел съесть, съесть, сожрать, растерзать, перемолола ему косточки, а тело выбросит за окошко, разумеется, на десерт, после обеда, сливокопание, мальчик съел сливу, слива съедена мальчиком, сливой съело мальчика, слива разъела внутренности мальчика, кишки мальчика раздуло от запаха сливы, он нюхал их, а они нюхали его, надобно вам сказать, что в сливе заложено все мироздание, и потому, если ее слить тайком, перед обедом когда в горнице никого, а косточку выбросить за окошко ретроактивно, это тело матери, и все нюхал-нюхал, но не удержался, и все сказали, нет, сказали, нет, слив больше нет, отец заботливо, что если ненароком, по все сказали, что слив больше нет, как рак. за обедом, мать продала отцу несколько слив, перед обедом сочла детей, видит, одного нет, она сказала отцу, отец покраснел, как рак, я косточки выбросил в отхожее место, в конце концов, одним. больше, одним меньше, все засмеялись, засмеялись, засмеялись, тут все, доктор, засмеялись, просто все обсмеялись, чуть с кровати не упали, а Ваня заплакал.

# вынужденность, отчужденность мышления от сознания субъекта, как будто его сознанием кто-то управляет.
# сюрреалистический дискурс — ярко выраженный психотический дискурс. Чрезвычайно характерна при шизофрении гипертрофия сферы "они" и редукция сферы "я — ты — мы", что позволяет говорить о десубъективизации и генерализации шизофренического мира. В этическом плане важно отметить альтруизм шизофреника, его стремление к правде.
В онтологическом плане шизофреник смешивает прошлое и настоящее, здесь и там, в качестве завершения течения болезни его может настигнуть полнейшие хаос и пустота.

# Мы слышим непривычную речь и определяем ее как речь сумасшедшего. При этом у нас нет никаких гипотез относительно того, что происходит у этого человека в сознании, и поскольку глубинная структура безразлична к тому, патологическим или нормальным является дискурс, а последнее проявляется только на уровне поверхностной структуры, то, стало быть, безумие — это просто факт языка, а не сознания.
Но что же получается, значит, настоящие шизофреники, которые лежат в больнице, — это не сумасшедшие: научите их говорить правильно — и они будут здоровыми? Именно так. Но беда в том, что научить их говорить нормально невозможно. Значит, они все-таки нормальные сумасшедшие. И тогда получается, что сумасшедший — это тот, кто не умеет нормально говорить. Это, конечно, скорее точка зрения аналитической философии безумия (если бы таковая существовала).

# Уверены ли мы, что симптомы такой сложной болезни, как шизофрения, существуют изолированно от того культурного и социального контекста, при котором это слово возникло? Разве мы не согласимся с тем, что шизофрения — это болезнь XX в., но не потому, что ее так назвали в XX в., а скорее, потому, что она чрезвычайно характерна для самой сути XX в., и потому-то ее и выделили и описали только в XX в. То есть слово "шизофрения" появилось до того, как появилась болезнь шизофрения. # что, если сказать, например, что у вождя племени на острове Пасхи обнаружилась шизофрения? Нелепость этого примера с очевидностью доказывает нашу правоту, что понятие "шизофрения" в очень большой степени является культурно опосредованным.
# Бред может и должен рассматриваться как проявление патологического творчества.

_________________________________________
шизофренический дискурс - Руднев В.П.
Энциклопедический словарь культуры ХХ века:
Ключевые понятия и тексты. - М.: "Аграф", 2003. - 608 с.

self portrait - Bryan Charnley
painted between April and July 1991

Bryan's ultimate creative act was the series of paintings painted between April and July 1991.
They represent a deliberate attempt at self-investigation.
As he experimented with the dosages of three different drugs controlling his behaviour,
he kept a careful record of his medication, state of mind and the effect on the technique,
composition and symbolism of his painting.
Sadly, Bryan died in July 1991