Настроение:	thoughtful
Музыка:	Die Arzte - No Future (Ohne Neue Haarfrisur)

little bits of history repeating
Люблю смотреть, как люди толпою, коллективно и единодушно бегают посмеяться над тупыми американцами. Или тупыми европейцами. Или тупыми (название местности подставить по вкусу). Над какой-нибудь подборкой цитат из жизни социологов/учителей/кого угодно.

Ну, во-первых, это всегда смешно. Как правило, смешно. Забавно.
Во-вторых... ну, вы поняли. На себя бы посмотрели.

Я когда такой вот вселенский хай вижу, всегда историю вспоминаю. В смысле, ту, что в школе преподавали. И не то, чтобы плохо преподавали. Всяко бывало. За шесть лет сменилось четыре учителя и раз пятнадцать предмет обсуждения. Пошел я в школу в разгар перестройки и сопутствующего ей ускорения, заканчивал же где-то посреди разгула капитализма. То есть, в пионеры меня торжественно приняли, а в комсомольцы брать было уже некому. Ну да, вкус эпохи. Бардак кромешный. Учебники изредка не противоречили учителям. Помимо этого существовали родители, телевизор и свободная пресса. Еще были сектанты, но о них как-нибудь в другой раз.
Основные же даты - они не менялись. Всякое там - битва при Гастингсе, гуситы, луддиты, и прочие апрельские тезисы Мартина Лютера Кинга.

Странен был год и загадочен по Рождестве Христовом 1995, от Дня же Победы пятидесятый.
И вот апрель, солнышко, листья и нравы распускаются, гормоны играют, юность, радость, и утро красит нежным светом, и вообще.
До девятого мая уже недалеко. С легкой помпой готовится встречать страна пятьдесят лет победы. Телевизор, радио, плакатики на улицах, торжественное открытие церетелиевских изысков на Поклонной Горе. И, повторюсь - и вообще!

А в школе - урок истории. Ну кому он нужен, в самом деле, когда парой строчек выше такие дела творятся?
В несчастливый час (и несчастливую минуту, да и неделя как-то не задалась), в несчастливый час решил учитель истории призвать ученицу к ответу. И задал ей невинный с виду вопрос: когда, дескать, началась Великая Отечественная Война?
Девица, менее всего склонная к размышлениям на тему войны, когда в природе весна и любовное томление, замялась.
Что-то, впрочем, ей подсказывало, что, раз пятьдесят лет прошло с окончания, то началась она, как минимум, не раньше.
Повисло тягостное молчание. Понемногу, через плотный барьер из всяких флюидов, гормонов и феромонов, до присутствующих стало доходить, что что-то здесь немножко не так.
Через пять минут глубоких раздумий (кожа на лице от этого портится, конечно, но - школа, тяжкое наследие страны всепобеждающих Советов; злыдни!) девица в повисшей зловещей тишине объявила: "В одна тысяча девятьсот сорок втором году".
Раздался грохот падающего преподавателя. В смысле, падающий преподаватель разразился грохотом. То есть...
Нет, упал он все же на стул. И жалобно уточнил: "К-когда?".
Каким-то внеочередным, шестым или восьмым чувством, девица поняла, что где-то ошиблась. Что-то не то ляпнула. И честно призналась: "Ой. Это я перепутала. В сорок втором - это вторая мировая началась".
Класс устал таить дыхание. Половина класса гнуснейшим образом ржала; сквозь это ржание еле-еле пробивалось истерическое хихиканье учителя.
Другая половина класса принялась листать учебники. А вдруг именно их сейчас спросят?

Так что там насчет "тупых народов, не знающих истории Европы"? Но читать подборки "исторических взглядов" все равно смешно. Просто потому что смешно.

Место действия: пятьдесят девятая школа г. Москва, Староконюшенный переулок, в двух шагах от Арбата. Предмет - то ли новейшая история, то ли история СССР, то ли России. Ну, как-то так.