рвём шаблоны дальше
Добрался наконец до По ту сторону одиночества (zip 155Kb) (оказалось, её можно купить на озоне - даром, что 93-го года издания и какое-то левое издательство). Всё-таки нам до такого ещё совсем нескоро:

Большинство людей в деревне немного медлительны в смысле физических движений. 
Нечасто приведется увидеть кого-то из них бегущим. С детьми,

конечно, это бывает, но взрослые имеют обыкновение ходить степенно. Причины

тому, пожалуй, две. Деревенская община это место для созерцания, а

соединять размышления и быстрый бег довольно трудно. Кроме того, многие из

жителей  деревни  по природе своей медлительны, часто с  физическими

затруднениями. Они и определяют общий темп. Все идет так, как и должно идти.

   
Только один человек, назовем его Z, не придерживался этого. В несколько

дней после своего прибытия он уже обследовал всю местность. Он знал каждый

угол, почти все дома, в том числе и изнутри, и почти всех жителей, но их

скорее внешне. Он постоянно находился в движении.

   
Для детей обитателей деревни Z был подарком судьбы, а они для него.

Наконец-то появился скороход, взрослый человек с нормальным темпом (ему было

двадцать три года, но он мне однажды признался, что чувствует себя

тринадцатилетним), сказочная фигура из внешнего мира, товарищ и все же

совершенно иной, нежели обычные друзья. Едва появившись, он уже возился на

газоне с группой маленьких детей; они образовали "кучу малу".

   
Мы инстинктивно вмешались. Малыши - да и не только они, Z тоже - были

слишком на взводе. Мы сказали им, что они должны перестать, чтобы дать Z

немного покоя и отдыха. А Z мы сказали, что соблюдение дистанции зависит от

него, он в конце концов взрослый и должен поэтому обращаться со взрослыми

людьми. Но все напрасно. Дети гонялись за ним, а он за детьми. И только

строгие приказы могли их разогнать.

   
Через несколько дней мы узнали, что Z незадолго до этого обвинялся в

развращении детей. Он находился под следствием в близлежащей тюрьме. Но один

работник социальной сферы высказал мнение, что, может быть, Вирадозен более

подходящее для него место.   

В свои родные места Z не мог вернуться. Вся Норвегия пережила моральное

потрясение, потому что там маленькая девочка подверглась сексуальному

надругательству  и  была  убита.  Подозреваемый  и  раньше  совершал

безнравственные поступки. Буря возмущения прокатилась по всей стране.

Повсюду - конечно, и в Видарозене. Поэтому Z должен был удивиться, когда по

прибытии в деревню одна из женщин-хозяек дома пригласила его к трапезе.

Накануне вечером он спрятался за шкафом в спальне детей. Сухое пояснение

женщины гласило, что и она, а не только дети, желала бы познакомиться с

новым обитателем деревни.

   
Мы решили положить конец его вечерним прогулкам. Несмотря на его

громкие, граничащие с бунтом протесты, мы заставили Z либо оставаться

вечером дома, либо приглашать провожатых, если ему куда-либо надо пойти.

Четыре дня и тем более ночи это действовало. На пятый вечер Z поймали в

кафетерии, где он взламывал кассу. Следующий день был днем его рождения.

   
Ему обещали, что он ненадолго сможет отправиться домой. Его мать спекла

пирог, и дедушка с бабушкой хотели приехать в гости. Но мы повезли его в

тюрьму, в связи с тем, что и ему, и нам нужно было время для размышлений.

При этих словах он совершенно сник, но мы все же сделали так, как

вознамерились. Доступ к деревенскому сообществу мыслился как альтернатива

аресту; Z был единственным человеком с таким статусом. Таким образом, мы

были вправе возвратить его в место заключения. Две недели спустя его снова

приняли в деревню.

   
Недавно его темп замедлился. Этому может быть два объяснения. Или мы

его выдрессировали, укротили и сделали одним из этих медлительных и скучных

взрослых, или же он сам больше не испытывает потребности в беготне, потому

что стал действительно взрослым человеком.

   
Бывает, что Z ловко работает руками. Он может, например, хорошо

починить велосипед. В деревне бывает до десятка сломаных велосипедов. Z

делает чудеса. На наших глазах велосипеды один за другим превращаются из

груды обломков в сооружение, способное ездить. У Z больше нет прежних

оснований бегать, как зверь в клетке. Часто люди останавливают его и просят

у него совета.

   
Но это не означает, что жизнь для Z или вместе с ним стала легкой.

Собственно, это не тот человек, которого можно любить; чаще всего он

отталкивающе грязен, плохо ведет себя за столом, вместо того, чтобы прилично

сидеть на своем стуле, почти нем за едой и безмолвно указывает на блюда,

которых ему хочется, вместо того, чтобы спросить об этом.

   
С одной стороны так, с другой эдак.

   
Его лицо  постепенно принимает новое выражение. Например, гордая

ухмылка, когда он кладет сыр на свой бутерброд. Он знает, что некоторые из

нас убеждены в том, что телу в дополнение к сахару, мармеладу и сиропу нужны

и другие строительные вещества. Или, скажем, то. напряженное внимание, с

которым он слушает, чтение книги Михаэля Энде "Бесконечная история"

   
Когда Z снова прибыл в деревню, я думал, что он пробудет в ней дня

четыре. И вот прошло уже пять недель. В эти выходные он у своих родителей. С

одной стороны - это хорошо, с другой - плохо. С одной стороны, хорошо

какое-то время не заниматься теми драмами, которые он провоцирует. С другой

стороны, жизнь кажется нереальной, когда нет Z. 0тсутствует вызов. Ложка,

полная Z, ежедневно удерживает нас от нереальности.

  Постскриптум: Z провел  в  деревне несколько месяцев. Его вновь

приобретенные интересы  оказались столь устойчивыми, что он отважился

находиться вблизи девушек и взрослых. Но вскоре он стал слишком дерзок,

связывался сразу со многими девушками. Некоторые выискивали подробности из

его прошлой жизни. Сначала его спас переезд в другую деревню. Некоторое

время он работал там как очень надежный помощник на крестьянском подворье.

Потом вдруг некоторые из близлежащих домов оказались обворованы. Теперь Z

снова арестован. Есть границы того, что могут и хотят осилить деревни. Но мы

надеемся, что третья деревня примет его после освобождения из заключения.