NB: сидельцы и бывшие сидельцы - про Толокно
Зара Муртазалиева:
Такие люди, как Надя Толокно, давали в колонии надежду, веру в то, что весь этот ужас может закончиться, что может что-то измениться. К сожалению, многие заключённые боятся и стараются держаться подальше от возмутителей спокойствия и обычного уклада (режима содержания) в колонии, и это понятно, тут не осудишь людей, ко многим не приезжают даже родственники, не то что адвокаты.
А это значит , что их никто не будет защищать, а это значит, что им выпишут сутки за сутками ШИЗО (штрафной изолятор), а это значит, что к ним в ШИЗО будет приходить режимник, оперативник, просто дежурные, и каждый по очереди бить, бить безжалостно, беспощадно, отбивать почки, голову, унижать и оскорблять, оставлять резиновой дубинкой на женском теле следы, а в душе останется память об этом унижении на долгие, долгие годы...
А между собой сотрудники называют это "воспитанием", дабы неповадно было жаловаться, будоражить людей "правильных", "признавших вину и раскаявшихся в содеянном". Поступок Нади - это не праздное желание попиариться, как некоторые пишут в комментариях к её письму. Таким людям предлагаю попробовать съездить на этот самый "курорт" и пиариться до умопомрачения. Можно Надю любить или не любить, брызгать слюной в её адрес, плеваться и писать "заумные тексты", но я точно знаю одно - что все те персонажи, которые в силу того, что отсутствие души не предполагает сострадания, а наличие черепа - мозгов, никогда, н-и-к-о-г-д-а не смогли бы сделать то, что сейчас делает Надя...
Это протест, бунт против сложившейся сгнившей системы, которая продолжает переламывать судьбы людей, это бунт против рабства в местах лишения свободы, это бунт против избиений и нечеловеческих условий труда, это бунт против зла в обличии погон, формы, отличительных знаков и дубинок, опускающихся на сгорбленные за машинками спинами заключённых, это бунт против зла...
Я желаю Наде выдержать, а это сложно, очень, очень сложно. Будут уговаривать сотрудники, заключённые, приезжать из управления УФСИН и говорить, что они всё решат, а в итоге ничего не изменится, всё утихнет и будет точно так же продолжаться. Обязанность каждого сейчас поддержать Надю словом и делом... Я знаю, многие за словом "заключённые" не видят сущности этого человека, его судьбы, истории, которая привела его в места лишения свободы, для общества он заклеймённый преступник, но поверьте, друзья, там очень много прекрасных, просто замечательных людей, попавших по совершенно нелепым ситуациям...
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=230946317063278&id=100004437331330


Светлана Бахмина:
К сожалению, многое из того, что написано, правда. Все то, что написано про гигиену, про туалеты и т. д., — все это действительно так. Совершенно непонятно, почему в XXI веке нет горячей воды и те самые условия. Про 16-часовой рабочий день: в мое время ограничивалось, кончено, 12-часовым рабочим днем. 16-часовый был как исключение.

А. ПЛЮЩЕВ: Но тоже бывал?

С. БАХМИНА: Да, да, писали мы заявление о добровольном выходе на работу. Можно, конечно, было попробовать отказаться, но мало кто рисковал, и если нужно было — все выходили.

А. ПЛЮЩЕВ: А чем это было обусловлено, показатели какие-то были нужны или что?

С. БАХМИНА: Да, это просто план. Одно время загрузка была минимальная, и все работали по 8 часов, даже меньше. Когда была загрузка, работали 12 и т. д. Эти ужасные отношения между женщинами, борьба за план, старосты, бригадиры — к сожалению, все это так.

М. ГАЙДАР: А наказания, которые описываются: не пускать внутрь или не пускать в туалет, не давать взять какие-то личные вещи?

С. БАХМИНА: Да, были такие вещи. Если ты не отшил план на день, тебя могут оставить на плацу, независимо от того, снег, дождь и т. д., еще на 2 часа после работы. Могут запретить воспользоваться той самой гигиеной. Могут запретить воспользоваться каптеркой, где лежат личные вещи, чтобы ты мог переодеться в сухую одежду, взять чай или еще что-то. К сожалению, такие вещи практикуются.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое, что вы нам позвонили, что слушатели поддержали тему, рассказали, что там было. Скажите, пожалуйста, еще один вопрос, раз вы были в той же самой колонии. Что теперь может грозить Надежде Толоконниковой? Вы, наверное, слышали, что она переведена сейчас в ШИЗО (как это называют там, «безопасное место»). Прокомментируйте этот момент, пожалуйста.

С. БАХМИНА: ШИЗО, к сожалению, мне тоже известно. Я там тоже оказалась, сразу с этапа на 10 суток. Это карцер. Это самый простой, наверное, вариант действия администрации. Наверное, нашли какое-то нарушение в ее действиях. Я думаю, что сейчас будут разные проверки. Сейчас вся колония в прямом смысле слова будет стоять на ушах. Все будет по форме-норме, как это там называется. Конечно, заключенные будут не рады, потому что те минимальные послабления (попить чаю, что-то съесть, как-то заняться личными делами) сейчас, я думаю, будут сведены к минимуму. Будут все сидеть (тоже такое выражение колонистское) по-белому, то есть все кровать когда застелены лыжами, как в армии. То есть все будет в жестком режиме. Конечно, все будут напрягаться на эту тему и слать всяческие проклятия. С другой стороны, наверное, 16-часовой рабочий день будет отменен. По крайней мере, на какое-то время. Вот эти стояния на плацу, наверное, тоже будут отменены. Будут проверки, будут разговаривать с заключенными. Вряд ли кто-то из них решится рассказать о том, что происходит в действительности. Возможно, кто-то решится, возможно, кому-то — отдельным людям — станет чуть легче. Может быть, изменятся бытовые условия. Из того, что я слышала и читаю, бытовые условия остаются все на том же уровне. Это дикость, конечно: выгребной туалет на улице, зимой-летом, холодная вода, невозможность привести себя в порядок.

М. ГАЙДАР: Светлана, скажите, пожалуйста, сейчас внимание многих людей приковано, многие люди вас слушают. Есть ли какие-то люди, которых вы хотели бы упомянуть, для которых, как вы считаете, должна быть персональная ответственность? Упомянуты начальники, но есть ли кто-то еще, о ком вы хотели сказать, кто отличается какой-то особой жестокостью эти преступления.

С. БАХМИНА: Вы знаете, к сожалению, это система. Я не знаю, назвать ее ГУЛАГом или как то, сложно с чем-то сравнивать, только по литературе. Я бы даже не сказала, что кто-то отличался какой-то совсем супержестокостью. Это просто система, которая этих людей вырастила, которая дала им эти права, полномочия, которая делает безнаказанным то, что происходит. Наверное, бесполезно снять одного человека, или двоих, или поменять даже весь состав. Это люди, которые делают постоянно свою работу и считают, наверное, что делают ее неплохо. Кто-то из них чуть добрее, с меньшим цинизмом и рвением выполняет свои обязанности. Пока не изменится система… Здесь, конечно, можно совсем далеко уходить, потому что все это завязано и на судебной систему, на систему государства. По большому счету, ничего не изменится. Был Копейск: сняли начальника. То ли судят, то ли не судят. По сути, ничего особенного не изменилось. Вроде бы, какие-то реформы начались. Я, конечно, этого отрицать не буду, какие-то положительные моменты присутствовали. Хотя бы разделили тех, кто сидит первый раз, и тех, кто сидит неоднократно, потому что это была отдельная проблема для молодых девочек, по глупости попадавших. Они попадались в объятья, для кого это работа и счастье сидеть в тюрьме. И ничем хорошим это не кончалось. Это сейчас убрали. Где то, я так слышу, бытовые условия чуть налаживаются. Где то, где нормальные правозащитники, общественные комиссии, чуть людям попроще сидеть. Кто-то стал чуть лучше по УДО выходить. Но в целом, к сожалению, система очень медленно меняется. Вот это, мне кажется, основная проблема.

http://www.echomsk.spb.ru/projects/intervyu-na-ehe-moskvy/bakhmina-sidela-kolonii.html


Евгения Хасис:

"... тут ни с того, ни с сего, как гром среди ясного неба, Толоконникова (у которой по режиму и быту все хорошо) объявляет голодовку, не выходит на работу и заявляет какие-то требования от лица всех заключенных. Это было бы оправдано, если бы после этого она, обладая авторитетом среди заключенных, вывела бы всю колонию (или хотя бы свой отряд) на плац и все заключенные подтвердили бы, озвученные ею проблемы и требования. Но никто не выходит.
... Осужденным, за которых Надежда якобы радеет, такая «правозащита» не нужна. При этом Надя это все прекрасно знает. И понимает, что если здесь за колючей проволокой есть проблема, то ее нужно здесь и решать, тихо и изнутри. Такие тут правила жизни и выживания. Но она все это вывалила наружу не для решения проблем заключенных колонии, а сугубо ради внешнего (за пределами учреждения) скандала".

http://mypicm.livejournal.com/
и

— А бытовые проблемы, о которых Толоконникова говорит в своем письме, имеют место быть?
- Быт в колонии труден и не прост — да. Есть моменты, которые многим бы хотелось изменить — да. Есть бытовые и режимные вопросы, которые хотелось бы улучшить — да. Но таких моментов и вопросов и в обычной (вольной) жизни у каждого человека много...
— На тебе все эти события отражаются?
- На мне так же, как и на всех остальных. Завтра приедут журналисты, представители Совета президента по правам человека, готовимся к приезду гостей, приводим себя и окружающий нас мир в порядок, живем по режиму. (Смеется).

http://fyyz.livejournal.com/109071.html


Юз Алешковский почему-то:

"Мне не хочется участвовать ни в каком из диалогов с госпожой Толоконниковой, тем более, она по сравнению с моим стажем ничто...
Это письмо <Толоконниковой> я и не стал бы читать, потому что я никакого почтения не испытываю к бездарным госпожам, а не то, чтобы не этичным, из этого ансамбля. Поэтому комментариев никаких, повторяю, к этому письму, даже если я его читал, но я не мог читать и не хотел бы читать. У меня достаточно сведений и информации без госпожи Толоконниковой...
Мне отвратительна система, когда страдает сотни тысяч людей, если не миллионы в лагерях от режима, от условий жизни и так далее, унизительных порядков, от всего, короче говоря. Когда страдают миллионы, а один человек почему-то выступает символом всех жертв – это отвратительно. Я без госпожи Толоконниковой знаю, что сейчас в лагерях масса вещей, вызывающих протест среди заключенных самого разного типа, и они по-разному это выражают, вплоть до попыток общего самоубийства, бунтов, другого рода сопротивления и так далее. Почему вдруг госпожа Толоконникова пробудила такого рода политическую совесть даже не у заключенных, а у СМИ? Мне это несколько странно. Много лет тому назад, когда начались все эти беззакония чиниться, все почему-то помалкивали, хотя масса информации появлялась в прессе о положении в лагерях и тюрьмах. И это меня, между прочим, возмущает – система героизации одного за счет страдающих миллионов".

http://tvrain.ru/articles/juz_aleshkovskij_pismo_tolokonnikovoj_ne_stal_by_chitat_pochtenija_k_bezdarnym_gospozham_ne_ispytyvaju-352987/



Да, и вот ещё NB: предложения (якобы, антикварные, хотя пруфа не приводится) о.Чаплина по реформе ФСИН:
1) сделать больше частных тюрем
2) сделать тюрьмы выгодным коммерческим предприятием, способствующим именно исправлению преступника коммерчески выгодным трудом
3) заинтересовать ближних к преступнику тем, что дать им ответственность за его исправление
3а) расположить тюрьмы по месту жительства
3б) таким образом, чтобы родственники могли следить за всем процессом исправления
3в) чтобы преступник не отрывался от прежнего социума, не врастал в какой-то сибирский преступный мир
4) дать людям понимание что эти осуждённые - их плоть от плоти, часть их мира и они не исчезают навсегда в вечной мерзлоте, но должны вернуться в родной для них мир исправленными временной изоляцией
кроме п.1 всё довольно разумно. Видимо, в те благословенные времена, о.Вс. ещё предпочитал троллить правых.
Против п.1 Кристи оч агитирует - и, думаю, справедливо.


офф-топ: Плювиум, Eженедельный право-монархический сатирико-юмористический иллюстрированный журнал
например: