|
|
Пишет ac10zzk (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ac10zzk)@ 2015-08-01 19:52:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Герої не вмирають!
за фактический материал спасибо юзеру ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
skif_tag@lj
Конечно, как раз думал недавно: чтобы понять, что Украина - не россия, достаточно сравнить Бандеру - с Власовым. Казалось бы: сотрудничали оба с Гитлером - но как по-разному! Один имел идею, сидел за неё то в Польше, то в Германии в концлагере, реально воевал за неё, пошёл на сотрудничество в надежде таким образом помочь делу и прекратил сотрудничать в тот момент, когда увидел, что бесперспективно. Другой служил красным (это при репрессированном-то отце-священнике!), пошёл на сотрудничество с гитлером, чтоб в концлагерь не попасть, до конца выполнял сомнительную чисто декоративную роль, так и не повоевав, по сути - если не считать пары эпизодов уже чуть не в мае 45го.
Но не будем слишком строги. Бандеры у русских нет - пусть хоть Власовым гордятся. И я горжусь.
...очень больно, что Стяг РОА сейчас опоганен путиным со товарищи :((
см. также тут: отец Александр Киселев - кино про духовника РОА и его книжка о нравственном облике Андрея Андреевича, познавательно, без лакировки и оч уважительно.
1 августа 1946 года во дворе Бутырской тюрьмы был повешен генерал Андрей Власов и его сослуживцы.
Суд проходил 30-31 июля 1946 года.
– Кто? – поинтересовался он.
– Трухин Федор Иванович – мой руководитель группы в Академии Генерального штаба.
– Трухин?! – даже с места вскочил мой собеседник. – Ну, так я твоего воспитателя в последнюю дорогу провожал.
– Как это?
– А вот так. Ты же помнишь, очевидно, что когда захватили Власова, в печати было сообщение об этом, и указывалось, что руководители РОА предстанут перед открытым судом. К открытому суду и готовились, но поведение власовцев все испортило. Они отказались признать себя виновными в измене Родине. Все они – главные руководители движения – заявили, что боролись против сталинского террористического режима. Хотели освободить свой народ от этого режима. И потому они не изменники, а российские патриоты. Их подвергли пыткам, но ничего не добились. Тогда придумали «подсадить» к каждому их приятелей по прежней жизни. Каждый из нас, подсаженных, не скрывал, для чего он подсажен. Я был подсажен не к Трухину. У него был другой, в прошлом очень близкий его друг. Я «работал» с моим бывшим приятелем. Нам всем, «подсаженным», была предоставлена относительная свобода. Камера Трухина была недалеко от той, где «работал» я, поэтому я частенько заходил туда и довольно много говорил с Федором Ивановичем. Перед нами была поставлена только одна задача – уговорить Власова и его соратников признать свою вину в измене Родине и ничего не говорить против Сталина. За такое поведение было обещано сохранить им жизнь.
Кое-кто колебался, но большинство, в том числе Власов и Трухин, твердо стояли на неизменной позиции: «Изменником не был и признаваться в измене не буду. Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде». Не помогли наши обещания жизненных благ. Не помогли и наши устрашающие рассказы. Мы говорили, что если они не согласятся, то судить их не будут, а запытают до смерти. Власов на эти угрозы сказал: «Я знаю. И мне страшно. Но еще страшнее оклеветать себя. А муки наши даром не пропадут. Придет время, и народ добрым словом нас помянет». Трухин повторил то же самое.
И открытого суда не получилось, – завершил свой рассказ мой собеседник.
– Я слышал, что их долго пытали и полумертвых повесили. Как повесили, то я даже тебе об этом не скажу…
Внучатая племянница Власова Нина Михайловна поведала следующую историю:
Суд проходил 30-31 июля 1946 года.
В начале предполагалось судить Андрея Власова открытом судом, где бы присутствовали высшие офицеры РККА в «воспитательных целях». Предполагалось подготовить 8 свидетелей для этого процесса. Но в ходе допросов власовцев, выяснилось, что не все они готовы говорить то, что нужно. Поэтому 17 апреля 1946 года министр госбезопасности СССР, генерал-полковник В.С. Абакумов, а так же председатель военной коллегии СССР, генерал-полковник юстиции В. В. Ульрих направили письмо товарищу И.В. Сталину, где было написано, что подсудимые могут изложить на процессе свои антисоветские взгляды, "которые объективно могут совпадать с настроениями определенной части населения, недовольной советской властью", поэтому они просили «вождя народов» "дело предателей... заслушать в закрытом судебном заседании...без участия сторон".
Генерал Пётр Григоренко вспоминал:
В 1959 году я встретил знакомого офицера, с которым виделся еще до войны. Мы разговорились. Разговор коснулся власовцев. Я сказал: – У меня там довольно близкие люди были.– Кто? – поинтересовался он.
– Трухин Федор Иванович – мой руководитель группы в Академии Генерального штаба.
– Трухин?! – даже с места вскочил мой собеседник. – Ну, так я твоего воспитателя в последнюю дорогу провожал.
– Как это?
– А вот так. Ты же помнишь, очевидно, что когда захватили Власова, в печати было сообщение об этом, и указывалось, что руководители РОА предстанут перед открытым судом. К открытому суду и готовились, но поведение власовцев все испортило. Они отказались признать себя виновными в измене Родине. Все они – главные руководители движения – заявили, что боролись против сталинского террористического режима. Хотели освободить свой народ от этого режима. И потому они не изменники, а российские патриоты. Их подвергли пыткам, но ничего не добились. Тогда придумали «подсадить» к каждому их приятелей по прежней жизни. Каждый из нас, подсаженных, не скрывал, для чего он подсажен. Я был подсажен не к Трухину. У него был другой, в прошлом очень близкий его друг. Я «работал» с моим бывшим приятелем. Нам всем, «подсаженным», была предоставлена относительная свобода. Камера Трухина была недалеко от той, где «работал» я, поэтому я частенько заходил туда и довольно много говорил с Федором Ивановичем. Перед нами была поставлена только одна задача – уговорить Власова и его соратников признать свою вину в измене Родине и ничего не говорить против Сталина. За такое поведение было обещано сохранить им жизнь.
Кое-кто колебался, но большинство, в том числе Власов и Трухин, твердо стояли на неизменной позиции: «Изменником не был и признаваться в измене не буду. Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде». Не помогли наши обещания жизненных благ. Не помогли и наши устрашающие рассказы. Мы говорили, что если они не согласятся, то судить их не будут, а запытают до смерти. Власов на эти угрозы сказал: «Я знаю. И мне страшно. Но еще страшнее оклеветать себя. А муки наши даром не пропадут. Придет время, и народ добрым словом нас помянет». Трухин повторил то же самое.
И открытого суда не получилось, – завершил свой рассказ мой собеседник.
– Я слышал, что их долго пытали и полумертвых повесили. Как повесили, то я даже тебе об этом не скажу…
Внучатая племянница Власова Нина Михайловна поведала следующую историю:
«После войны я ездила в Ленинград, где встречалась с Героем Советского Союза летчиком Александром Покрышкиным. Покрышкин приходился отдаленным родственником мужа тети Вали – племянницы Андрея Власова. Александр Иванович рассказал, что ходил вместе со своей женой Александрой на публичную казнь власовцев. Так вот он утверждал, что вместо крестного Андрея казнили какого-то маленького мужичишку, наверно тюремщика. Покрышкин хорошо знал Власова, не единожды встречался с ним. И в Ломакино в казнь Власова никто не поверил: хороших людей, мол, не убивают. А один наш колхозник, Петр Васильевич Рябинин, тоже ломакинский, после войны часто ездил к своей дочери на Дальний Восток – торговать табаком. Как-то раз дочь Настя повела его на концерт самодеятельности. И вдруг Рябинин увидел, что на сцену вышел играть на аккордеоне – …Андрей Власов. Он закричал: «Андрей! Я ломакинский, я здесь!» Артист побледнел, скомкал конец выступления и убежал. Мой земляк побежал его искать за кулисами, но не нашел. Потом он рассказал мне и тете Вале, что сразу узнал Андрея, как только он заиграл на инструменте. Да и песню он пел тогда свою самую любимую…
В общем, я считаю, что Власова после войны не казнили, он остался жив. Уверена, что после войны крестный Андрей еще долго жил под другой фамилией, да так и умер своей смертью».
В общем, я считаю, что Власова после войны не казнили, он остался жив. Уверена, что после войны крестный Андрей еще долго жил под другой фамилией, да так и умер своей смертью».
skif_tag@ljКонечно, как раз думал недавно: чтобы понять, что Украина - не россия, достаточно сравнить Бандеру - с Власовым. Казалось бы: сотрудничали оба с Гитлером - но как по-разному! Один имел идею, сидел за неё то в Польше, то в Германии в концлагере, реально воевал за неё, пошёл на сотрудничество в надежде таким образом помочь делу и прекратил сотрудничать в тот момент, когда увидел, что бесперспективно. Другой служил красным (это при репрессированном-то отце-священнике!), пошёл на сотрудничество с гитлером, чтоб в концлагерь не попасть, до конца выполнял сомнительную чисто декоративную роль, так и не повоевав, по сути - если не считать пары эпизодов уже чуть не в мае 45го.
Но не будем слишком строги. Бандеры у русских нет - пусть хоть Власовым гордятся. И я горжусь.
...очень больно, что Стяг РОА сейчас опоганен путиным со товарищи :((
см. также тут: отец Александр Киселев - кино про духовника РОА и его книжка о нравственном облике Андрея Андреевича, познавательно, без лакировки и оч уважительно.
