Григорьянц ой
прочитал тут простыню Сергея Ивановича. Впечатлён: С.И. и вообще за словом в карман не лезет, но тут - местами просто Жариков. За чрезмерностью объёма вытащу несколько кусков:
...
Что Кашин учится «чему-нибудь и как-нибудь», видно по его одобрительному упоминанию независимого политического прошлого Рогозина. Ясно, что Кашин не дошел в своем обучении до 1987-88 года, когда Рогозин гулял по Арбату с фашистскими свастиками, а вице-спикер Госдумы Андрей Исаев — под черными анархистскими знаменами, и оба были из внешнеполитического отдела Комитета молодежных организаций при ЦК ВЛКСМ (молодежный отдел КГБ). Там и распределяли «общественные» роли, а более сообразительные и пробивные комсомольцы сразу же устроились в зарождавшийся бизнес.

...

Изначальной слабостью — свойством движения советских диссидентов — было полное нежелание даже думать о власти, они никогда к ней не готовились и ничего не делали для ее получения (кроме группы Огурцова). Это было полузадавленное протестное движение. Диссиденты, даже что-то делая – работая над статьями и книгами, проводя пресс-конференции или издавая информационные сборники, – старались сохранить самих себя, способность к самоуважению в потустороннем, за гранью добра и зла, советском мире. Советская власть была «отвратительна, как руки брадобрея», но казалась незыблемой. Попав в тюрьму, какие-то планы строили лишь те, кто уже неудачно попытался выбраться из СССР, и те, кто решил, что сделает это в первый раз. Остальные — те, кто не хотел ломаться (и я в их числе), были уверены, что умрут в тюрьме или еще раз попытаются хоть кого-то в чем-то убедить.

И вдруг нас в течение 1987 года всех выпустили, только убив в декабре 1986 года еще в Чистопольской тюрьме Толю Марченко, через три года — Андрея Сахарова и убедив уехать в США Юрия Орлова — практически всех немногих диссидентов, кто обладал здравым смыслом, достаточным запасом недоверия к происходящему и мог быть общественным лидером. Остальным довольно легко и успешно внушили, что это «они победили» советскую власть, и им это очень понравилось еще и потому, что за повторение этой мантры и рассказов о своих заслугах можно было получить не только всероссийскую героическую славу, но и какие-то мелкие преимущества от якобы своей власти.

...
прав Кашин, когда пытается вспомнить русскую историю. Хотя, скажем, вспомнил бы для начала даже не без того очевидный 1993 год, а  более сложный  1982, когда Андропов, еще при жизни Брежнева, что было для него простой формальностью, уже заказывал Шеварднадзе фильм «Покаяние», для пробы создавал в Набережных Челнах «Клуб имени Бухарина» (под руководством секретаря горкома комсомола), а в Ленинграде – независимый от всех, кроме кураторов в «Большом доме», подпольный литературный журнал «Эхо». (В пятом управлении Филиппа Бобкова всегда было плохо с фантазией: когда Жириновскому поручили создавать партию, название «Либерально-демократическая» взяли из проекта НКВД «Трест», когда передавали глушилки КГБ, что были на Соколе, для вещания «Эха Москвы», тоже повторили название). Михаил Горбачев уже в 1984 году на похоронах Берлингуэра в Риме говорил (всем коммунистическим партиям мира):

– Мы помним, дорогой Энрике, как ты говорил нам о необходимости демократизации.

...
Андропов считал, что, если партийный и бюрократический советский аппарат заменить сотрудниками КГБ, страна станет более современной, динамичной и управляемой. Для этого надо было имитировать демократическое движение, которое свергнет партноменклатуру, и руководимые им офицеры придут к власти. Впрочем, и это планировалось как всего лишь начало.

В качестве эксперимента попробовали избавиться от партноменклатуры в Польше с помощью профсоюза «Солидарность». Каня, шеф спецслужб Польши, стал первым секретарем, последний «коммунистический» премьер Раковский произвел так называемую «реформу Бальцеровича» (тот очень возмущался), разделив между «своими» всю собственность в Польше, и разорил весь польский народ. Не могу забыть Варшаву, заполненную людьми, продающими от голода старые вещи буквально на всех улицах (позднее по его примеру это сделал Гайдар, так же выбросив всех русских распродавать свое нищее барахло). Уже с 1986 года Маркус Вольф уволился из «Штази» и сосредоточился на свержении Хонеккера, а Горбачев — до всяких предложений и обещаний Рейгана в Рейкьявике — «сдал» Монголию, выведя оттуда стотысячную армию. Правда, «сдал» пока не НАТО, а Китаю. На встрече руководителей спецслужб Варшавского договора в Польше так и планировалось: убрать коммунистов, передать власть демократам (но без армии, МВД и спецслужб), вывезти валютные активы, а когда демократы провалятся со своими экономическими и социальными планами — вернуть себе власть. Но в СССР «Солидарности», да еще с управляемым Валенсой и влиятельной, но готовой к диалогу церковью, не было. Пришлось начинать «демократическую» перестройку. Все оказалось не так просто, как предполагал авантюрист Андропов и как было запланировано на встрече руководителей спецслужб Коммунистического блока, о которой рассказал Ян Ольшевский. Даже в Польше, в конце концов, благодаря католической церкви, антирусскому движению и тяге на Запад, лет за десять-пятнадцать удалось спецслужбы не то чтобы уничтожить, но сильно сократить их влияние. Но Андропов до этого не дожил. В СССР проблемы были еще сложнее, но и КГБ мощнее. Демонтаж (да еще казалось – временный) Варшавского договора выглядел, видимо, для Андропова приемлемой платой за смену власти в стране, а главное, за все дальнейшие «европейские» его планы. Но, хотя офицеры КГБ уже почти сменили партаппарат (сперва это сделали Алиев и Шеварднадзе в своих республиках, а потом – вместе с Горбачевым в Москве), неожиданное для них отвращение, казалось, совершенно забитого и осовеченного народа и к КПСС, и к КГБ было так велико, что с 1988-1989 года, как казалось ГБ, возрожденное и руководимое ими демократическое движение вышло из-под гэбэшного контроля. А Горбачев не хотел, неспособен был ввести военное положение, как Ярузельский, и навести порядок. А тут еще власти в национальных республиках решили (по-разному в разных местах), что сами могут управлять и не хотят получать команды из Москвы, и местные управления КГБ не могли с ними справиться.

К тому же советские экономисты и хозяйственники, от предсовмина Рыжкова до Шаталина и Явлинского, даже в самых смелых своих проектах не предполагали раздел всего имущества страны между своими «выбранными миллиардерами» и ограбление всего населения, что с таким успехом произвел «демократической» и «коалиционный» премьер Раковский в Польше. И Крючков с большей смелостью и хладнокровием (его в России сильно недооценивают) уже с конца 1988 года сделал ставку на более жесткого Ельцина, – конечно, ради успеха и общего замысла Андропова и бесспорного сохранения власти КГБ, хотя бы в России. Крючков храбро пошел на то, чего не понимали ни Горбачев, ни Яковлев (хотя Чебриков его осторожно предупреждал) и что не входило в планы Андропова, надеявшегося на более простой и управляемый ход перестройки. Крючков по необходимости пошел на демонтаж уже не Варшавского блока, а самого Советского Союза, тоже, как надеялись, — временный. КГБ начал активно создавать «народные фронты» во всех республиках, создавая тем самым серьезный противовес партийному руководству, которое захватывало власть на местах. Особенно удачным это стало в Грузии, где «покаянец», но якобы все еще диссидент Гамсахурдиа практически отстранил от власти первого секретаря Патиашвили. Почти так же удачно действовали народные фронты в Прибалтике (в Латвии его лидером стал резидент КГБ в Швеции, потом ставший первым заместителем министра иностранных дел независимой Латвии, по словам Олега Гордиевского — Николай Нейланд). В Молдавии был лидер Интердвижения — сотрудник КГБ М. Сафонов (приезжал и в Москву на конференцию независимых общественных движений) и так далее. В Москве Николай Рыжков жаловался, что управляемый Крючковым Верховный Совет объявил ему войну. Популярные, давно связанные с КГБ, легко ездившие в 70-е годы в США и Францию, новые демократы из Межрегиональной группы – Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, Собчак и другие стали активными пропагандистами Ельцина, а о хорошо организованных стотысячных митингах с его рекламой я уж и не говорю. Крючков поручил своему первому заместителю, генералу КГБ Грушко, через Скокова, Предсовмина РФ, помогать Ельцину во всех его поездках и выступлениях. Какие-то (неизвестные мне по именам) приставленные к нему первые экономисты написали выступление в Новосибирске в июне 1991 г. (до путча и знакомства с Гайдаром) с обещанием по примеру Польши освободить цены и ввести на 75% свободный рынок с января 1992 года. До этого из-за того, что Верховный Совет РФ, хотя и объявил о бессмысленной «независимости» России (и это внутри Советского Союза), но все же отказался избирать Ельцина президентом, что было бы созданием откровенного двоевластия в стране, пришлось это делать с помощью выборов. А тут уж не важно как голосуют, важно, кто считает. А это было в руках Крючкова.

Дальше Ельцина надо было привести к власти, как был приведен Гамсахурдиа в Тбилиси, в результате всенародного движения, что и было осуществлено путчем. Как до этого в Польше – убийством ксендза Попелюшко, в тихой Чехословакии, поручением поручику безопасности изображать убитого участника студенческой демонстрации, а в Румынии организацией сперва венгерских и антивенгерских митингов против Чаушеску, в России Крючков пошел на проведение довольно рискованного (но до сих пор убедительного) московского путча. Впрочем, за два года у КГБ был накоплен большой опыт: сперва по планам еще Андропова – Чебрикова – Горбачева –  восстания в столицах стран Восточной Европы,  а потом — уже по планам Крючкова и Бобкова — в столицах союзных республик. Но, конечно, КГБ всюду еще предстояла большая работа. Мало где, кроме разорванной Чехословакии, она увенчалась успехом, и даже Ельцин (прошло восемь лет, пока его удалось поставить на место), Алиев, Шеварднадзе и Лукашенко решили, что это они использовали КГБ, а не КГБ – их. Впрочем, Ельцин на первых порах честно выполнил свои обещания, тем более что они вполне устраивали и его самого: уничтожил демократические и любые другие общественные движения и провел экономическую реформу, разделившую Россию между своими и ограбившую все остальное население, но устроил для себя новое Политбюро ЦК КПСС — Аппарат президента и довольно долго упирался, не желая отдавать власть. Все остальные столицы, кроме Варшавы и Москвы, как-то обошлись без «шоковой терапии». Вот и вся, вкратце и с пропусками, наша нехитрая история, в которой, правда, изначальные планы Андропова, Чебрикова, Горбачева накладываются на последующие Крючкова и Бобкова, что и создавало некоторую путаницу в перестройке, а приставленные к Ельцину «молодые экономисты» все же вышли из школы Гвишиани, а потому оказались дальше от Филиппа Бобкова. Но это уже отдельная история, как и то, насколько удачными оказались для КГБ либеральные движения в других странах.

...
Естественно, оказалось, что объединить диктаторскую власть и «вертикаль» спецслужб в управлении страны с успехом свободной экономики – невозможно по определению, что было понятно любому разумному человеку, кроме тех, кто родом из Лубянки. Советская экономика, и без того не Бог весть какая, впала в полнейшее ничтожество, хотя военная промышленность, под вопли об ее уничтожении, в основном сохранилась;

– вновь воссоединить Советский Союз, не говоря уже о Варшавском договоре, посредством местных КГБ после свержения партаппарата с помощью демократов тоже не удалось. «Сохранили верность» только Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, – даже Украину, Грузию, да и Белоруссию, уже явно не удастся вернуть.

Столь же жалкими кажутся формальные успехи страны, руководимой КГБ, на внешней арене: признанное влияние Кремля в мире ушло со второго места куда-то в третий десяток, уже и присутствие в «двадцатке» оказывается для России каким-то проблематичным, но именно этот вопрос сегодня не так прост — ведь есть другие механизмы распространения влияния.

Были, конечно, успехи и помимо самого важного – захвата власти «комитетом» в громадной, великой стране:

– начальный, с вывозом и распределением по своему усмотрению и планируемым нуждам, золотого запаса СССР из Гохрана, а так же неучитываемых финансовых средств ЦК КПСС, советских профсоюзов, ЦК ВЛКСМ, зарубежных советских банков и остатков счетов в Госбанке СССР (см. отчеты полковника КГБ Веселовского, Акеджана Кажегельдина и других);

– благодаря открытым границам происходило совершенно невозбранное внедрение по всему миру многократно возросшей агентуры внешней разведки и разного рода «доверенных лиц», с успехом использующих присвоенные КГБ государственные средства;

– сохранение, в том числе благодаря вывезенным деньгам, части влияния советской разведки и Иностранного отдела ЦК КПСС на коммунистические движения за рубежом, в особенности в Латинской Америке, – теперь они именуют себя «новыми социалистами». К ним уже без особого труда и лицемерия легко подключаются, как и раньше, террористические группы и организации, а «внепартийный» характер российского КГБ позволяет объединять с ними и профашистские, и троцкистские, и иногда даже маоистские организации. Путин стал признанным лидером всех антидемократических сил в современном мире: ультраправых, ультралевых, террористических и коммерчески-мафиозных;

– есть и небывалый успех внутри страны: не пропали даром усилия генерал-лейтенанта Авдеева, руководителя Гостелерадио, создавшего сперва из «Иновещания» сенсационные передачи «Взгляд» и «Прожектор перестройки», подрывавшие доверие к коммунистическому руководству страны. Потом уже – усилия Филиппа Бобкова, обеспечившего «Эхо Москвы» передатчиками на глушилках КГБ на Соколе, тремя телетайпами и комнатками рядом с Кремлем (почему-то о том, откуда все это взялось, в юбилейных передачах «Эхо Москвы» никто не рассказывает). А позже под прикрытием Гусинского Бобков создал из «перестроечных» телеканалов, завоевавших доверие благодаря своему легкому антисоветизму, влиятельное НТВ. Ему, как и «Эху Москвы», позволялось говорить о каких-то незначительных, но интересных вещах, – по примеру Аджубея, прямо посылавшего курьеров за материалами для «Известий» на Лубянку, и Александра Чаковского, восстановившего после войны «Литературную газету» «для расширения влияния Комитета государственной безопасности на советскую интеллигенцию» (из его письма в ЦК КПСС). Но куда Чаковскому и Аджубею до Малашенко, Евгения Киселева, Венедиктова и Муратова! Проявляя «невиданную смелость», спекулируя на умеренной интеллигентности и, как им казалось, используя тонкое умение играть в азартные политические игры (то же самое казалось и Гайдару, и Березовскому, и Немцову — дай Бог, чтобы ни с кем этого больше не случилось),— они одурачивали и морочат поныне свою аудиторию. Впрочем, Малашенко и Киселев уже выбыли из списка, Светлану Сорокину (еще одно «лицо русской демократии») Венедиктов не без цинизма объединил в еженедельной передаче с генералом КГБ Кобаладзе. Но и те, кто недавно казался полезным власти, теперь до смерти испуганы, жалуются на «травлю» и близкое разорение. Нет у российской власти никакой благодарности к тем, кто скрыл от своих читателей и слушателей все самое главное в жизни России: как КГБ шел к власти, кто и зачем приводил к власти Путина, как и для чего начиналась Первая чеченская война. Кто скрывал ковровую новогоднюю бомбардировку Грозного с 60 тысячами убитых, Вторую чеченскую войну, деньги Березовского, заплаченные Басаеву за поход в Дагестан… А уж о взрывах домов в Москве и Волгодонске нам все эти 15 лет нагло и неустанно врали в прайм-тайм по субботам по радио и в статьях в «Новой газете» устами Юлии Латыниной, а теперь признаются на «Эхе Москвы» в своей профессиональной непригодности и цинизме.

...
Я не сомневаюсь, что подобные нынешним российским государственные структуры отвратительны, жестоки, но нежизнеспособны по своей сути. Их лидерами всегда бывают только авантюристы. Путин, будучи клоном Андропова, также приведет Россию к катастрофе, как привел к краху Советский Союз Юрий Андропов. Клоны, как известно, сохраняют и умножают генетические заболевания.

Но, если мы хотим по совету Кашина понять не только события последних лет — для чего и вспомнили 1982 год – но еще и понять, что же происходит сегодня и какие вопросы  необходимо задавать, надо забраться еще немного дальше в прошлое и вспомнить 1960 год. В наше просвещенное время, когда уже очень многие поняли, что в России установилась власть КГБ, есть еще и считанные люди, которые немного слышали о «плане Шелепина» и полковнике КГБ Голицыне (свою давно написанную главу о нем я тоже дам на сайте). Но у нас, если кто-то о нем и вспоминает, то лишь в связи с ошеломившим их предсказанием о появлении демократа Горбачева, освобождении из ссылки Сахарова и из тюрем политзаключенных, ну и о некоторых экономических реформах. Но, к сожалению, никто не пишет, что все это — лишь декорации к «плану Шелепина», а суть его — совсем не в этом. Только небольшая группа в Соединенных Штатах (среди них ругатель моего сайта — Кабуд) не забывает о сути этого проекта. А сутью была дезинформация, наложение легких румян на неприглядный лик советского государства, чем и должна была стать «перестройка», чтобы облегчить советское проникновение на Запад и, на первых порах изолировав Западную Европу от США, создать под кремлевским руководством «Европу от Атлантики до Урала».

И Андропов, решив отказаться от танкового наступления на Европу и угрозы ядерной войны (долго объяснять, почему) и решив использовать «план Шелепина», то есть использовать как оружие более мощное и эффектное, чем обычные вооружения, именно этот его полный смысл и имел в виду, начав под руководством местных спецслужб «демократические реформы» в странах Варшавского договора и задумывая перестройку в СССР всего лишь как декоративную ретушь на советской физиономии с целью облегчения вполне агрессивных планов в теперь уже восстановленном Горбачевым призыве (после Хрущева, Шелепина и де Голля) к единой Европе. Андропов  лишь повторял подготовленную Шелепиным «Пражскую весну», студенческие бунты в ФРГ и Италии, «майское восстание» 1968 года в Париже (я даю черновик главы о нем), и если Голицын не все в этом понял, то лишь потому, что не понимал смысла переворотов, совершенных советскими маршалами 1964-68 годах в Кремле. Но Андропов-то все понимал. И если проанализировать действия Горбачева с 1985 по 1989 год (особенно любопытен подтекст встречи с Рейганом в Рейкьявике), то станет ясным, что все это и есть «план Шелепина» в его полном, агрессивном, а не декоративном виде.

...
До этого мы говорили об относительном зле и его проявлениях, сегодня речь идет о зле абсолютном. Зле, угрожающем не только нам лично, не только качеству жизни в России или даже сохранению российской государственности. Речь идет о сохранении всей европейской цивилизации и будущего всего человечества. И основная опасность ему исходит из России.

...

чего, собственно, хочет Путин и Управление внешней разведки России, да и не только оно? Но кто они такие у нас? И только ли в плане Шелепина-Андропова дело? Человечество меняется, сужает с трудом тоталитарно-авторитарное пространство не только в Европе, но во всем мире. И они бросились в ответную, как им кажется, спасительную для них атаку.

Конечно, они не русские националисты – даже в страшном сне никому не приходило в голову то унижение русского народа, его вымирание, уничтожение тысячелетней византийско-европейской  цивилизации, которые планово осуществляются властью КГБ;

– конечно, они даже не «государственники», готовые принести русский народ в жертву ради славы и величия империи – какая империя – им на Лазурном берегу, пока они его не уничтожили, хочется существовать. И о православии, конечно, речи нет, – какие заповеди могут быть у Путина?  Нет ни славы, ни величия, а сегодня в императорском Кремлевском дворце поют «шансоны, а попросту – бандитские песни, и переполненный российскими руководителями (элитой) зал со знанием дела певцам подпевает;

– конечно, они не фашисты, как бы ни повторял Путин действия и слова Гитлера и как бы ни ссужали деньгами в Москве Марин Ле Пэн, – у Гитлера и Гиммлера были, пусть дегенеративные и изуверские, но все же какие-то идеи: антисемитизм, завоевание жизненного пространства для «истинных германцев», измерение черепов и поиски предков на Гималаях, – у Путина и его компании даже таких идей нет;

– конечно, они и не коммунисты, хотя сохранили какие-то старые связи и теперь действуют не столько диверсионными отрядами «Вымпел», сколько миллиардами, вывезенными из СССР. Вот где нашлись советские деньги. Теперь они напрямую ставят президентов – в Боливии, Венесуэле, Никарагуа, Эквадоре (коммунистический президент содержит в Лондоне Ассанжа), а не формируют партизанско-наркотические отряды. Теперь эти «леваки» называют себя «новыми социалистами», очень любят, как и в России, деньги, и пытаются прийти к власти уже не в Центральной Америке, а в Греции, Великобритании (какой замечательный лидер лейбористов там объявился – не только развлекаются в Лондоне русские миллиардеры).

Впрочем, что-то у Путина, конечно, слышится от сталинского наследства: цензура, атмосфера страха и лицемерия, но здесь связь с советским коммунизмом лишь такая, какой была у Смердякова, подслушавшего социалистические разглагольствования Ивана Карамазова и вынесшего из них только одно – «все позволено».  И вместе с инстинктом выживания распространение смердяковщины и является основной целью российского руководства, а Смердяков и усвоенное им «все позволено» – идейный лидер и политическая программа российских властей. Они готовы сотрудничать со всеми, помогать и использовать буквально всех: коммунистов и фашистов, исламских террористов и борцов с исламизацией Европы, идеалистов и прожжённых циников, лишь бы у них было одно общее – убеждение, что «все позволено», лишь бы они были врагами и разрушителями цивилизации и человеческого порядка – европейского, японского или американского. Лишь бы в мире воцарился хаос и великий смердяковский принцип «все позволено». КГБ – это и есть коллективный выращенный в России с 1917 года Смердяков. И в случае его победы все эти путины и путиноиды с большим успехом смогут лавировать между разнообразными бандитами, управлять ими, что для них невозможно в цивилизованном мире, где есть правила человеческого общежития и общения. А  в мире хаоса, в мире, где «все позволено», они к тому же будут царить: ведь ни у какой другой из бандитских корпораций нет в резерве гигантской страны и десятков миллионов людей, которых можно эксплуатировать, использовать и держать во все более жестоком рабстве. Конечно, как-то придется договариваться с Китаем, но это дело далекого будущего (а может, и Китай тем временем ослабнет…).

А сегодня – вперед во славу Смердякова. В России его пророчески описали, скорее даже – нашли, воспитали – в России ему и царить, а хочется ему – во всем мире.

и ещё много там - и "полусумасшедшая Новодворская", и Ассандж - агент КГБ, и Ханеке цитирует. Ух.



А Боровой риальне сошёл с ума и воспел Шойгу в качестве военного диктатора. Это уже совершенно ни в какие ворота.