Обратил внимание, что в споре о "россии без путина" обе стороны равно поднимают на знамёна одну и ту же цитату из Манна, что, мол, нет двух Германий, и "злая Германия - это и есть добрая, но прошедшая по пути преступлений". "Хорошим русским" она позволяет называть мобилизованных СВОлочей "нашими мальчиками, иногда преступниками" и переживать за целостность российских границ, а "русофобам" - отказывать оппонентам в достоинстве, мол, все вы там одинаковые, нет двух россий, она одна, и что шендерович, что пригожин - один хер сраная русня.

Между тем, полный текст, откуда цитата, хотя и содержит финальное подслащивание пилюли, но в целом гораздо менее амбивалентен. Манн отвечает на приглашения вернуться из эмиграции - мол, Гитлера-то больше нет, ты ж немец, приезжай возрождать! - и спрашивает, как можно вот так, одним росчерком, забыть 12 гитлеровских лет, "возобновлять разговор" после всего, что было. Поскольку пишут ему деятели культуры, он ставит им на вид, что они вообще занимались культурой в период гитлеровского правления, тем поддерживая его: 

"Непозволительно, невозможно было заниматься «культурой» в Германии, покуда кругом творилось то, о чем мы знаем. Это означало прикрашивать деградацию, украшать преступление.

Одной из мук, которые мы терпели, было видеть, как немецкий дух, немецкое искусство неизменно покрывали самое настоящее изуверство и помогали ему.

Что существовали занятия более почетные, чем писать вагнеровские декорации для гитлеровского Байрейта, — этого, как ни странно, никто, кажется, не чувствует. Ездить по путевке Геббельса в Венгрию или какую-нибудь другую немецко-европейскую страну и, выступая с умными докладами, вести культурную пропаганду в пользу Третьей империи — не скажу, что это было гнусно, а скажу только, что я этого не понимаю и что со многими мне страшно увидеться вновь.

Дирижер, который, будучи послан Гитлером, исполнял Бетховена в Цюрихе, Париже или Будапеште, становился виновным в непристойнейшей лжи — под предлогом, что он музыкант и занимается музыкой и больше ничем. Но прежде всего ложью была эта музыка уже и дома. Как не запретили в Германии этих двенадцати лет бетховенского «Фиделио», оперу по самой природе своей предназначенную для праздника немецкого самоосвобождения? Это скандал, что ее не запретили, что ее ставили на высоком профессиональном уровне, что нашлись певцы, чтобы петь, музыканты, чтобы играть, публика, чтобы наслаждаться «Фиделио». Какая нужна была тупость, чтобы, слушая «Фиделио» в Германии Гиммлера, не закрыть лицо руками и не броситься вон из зала!"

Понятно, что это касается не только культуры, и уж точно никакого пространства для признания кого-то там "нашими мальчиками" Манн не оставляет, так что полным текстом можно поливать "хороших русских" не хуже, чем кетчупом.

вообще, симпатичный текст, выворачивающий наизнанку претензии неуехавших к уехавшим. "Вы в зеркало давно смотрелись? - спрашивает Манн своих корреспондентов, страдающих от послевоенной разрухи, - мне с вами вообще-то западло рядом стоять" https://www.livelib.ru/articles/post/29404-tomas-mann-ob-otkaze-vozvraschatsya-v-germaniyu-iz-emigratsii%3famp=true