Ковенацкий
Зашел на страничку со стихами и гравюрами Ковенацкого и обнаружил там свежую верстку книжки.
Стихи Владимира Ковенацкого я услышал от своего однокурсника Игоря (Гарри) Морозова. Он сказал мне по секрету имя автора (ну, такая была "конспирация" в те времена), секрет я хранил, а имя позже подзабыл, и стихи эти в виде песен разошлись от меня и от smi_alt@lj как песни Гарри Морозова.
В книжке нет баллады о Никифоре и еще нескольких текстов, которые я приписывал Ковенацкому, но если происхождение последних непонятно, то "Никифор" с очень большой верятностью -- его.

Владимир Ковенацкий (?)
Баллада о Никифоре.

Никифор постучал в окно
И я ему открыл.
В бокалы брызнуло вино
Как влага наших жил.

"Твой верный ствол качнет рука,
Не пей, Никифор, брось!
Охота будет нелегка
И наша цель -- не лось!"

Но он смеясь ответил мне:
"Ты сам успел хлебнуть,
Ты порешь вздоры при луне."
Мы выступили в путь.

Горел неярко лунный диск,
В траву легла роса,
И два бежали впереди
Волкоподобных пса.

Нас привели они к реке,
Где у развилки троп
Как будто конский вдалеке
Послышался галоп.

Парами мха и прелых трав
Был полон леса мрак.
И тут, с плеча винчестер сняв,
Никифор молвил так:

"Не знает зверь своей судьбы,
Идя на водопой.
У этой встанешь ты тропы,
Я подожду у той."

Я ствол на ветке укрепил,
Чтоб бить наверняка.
То был ограмный крокодил
С ногами рысака.

Я встал, вперяя взор во тьму,
На спуске был сустав,
Но зверь направился к нему,
Его тропу избрав.

Что было там, -- из-за стволов
Не смог я разглядеть,
Но слышал все, -- стрельбу и рев,
И вопль, в котором смерть.

И сквозь орешник напрямик
С прикладом у плеча
Я ринулся, а зверь приник
И тело рвал, рыча.

Стоит средь хижины моей
Чудовищный скелет.
Я говорил ему, "Не пей!",
Он не послушал, нет.


И еще.


Владимир Ковенацкий (?)
Поцелуй.

Какая ночь, как ясен небосвод!
Спят тополя, прозрачна их дремота.
Раскрыт для поцелуя нежный рот.
Чу! Хриплый крик. Зарезали кого-то.