Желая сберечь деликатные нервы французов, а попутно и далеко не железные нервы европейских партнеров, которые продолжали щедро оплачивать свои научные программы на борту «Мира», в ЦУПе приняли мудрое решение установить специальный веб-сервер, с которого отныне и навсегда начать транслировать в пучину глобальной сети Интернет в режиме реального времени все телеметрические данные о текущем состоянии станции. Защищённый доступ к этой трансляции был предоставлен всем европейским партнёрам и космическим центрам ESA. Это решало две проблемы сразу. [...]
И началась вся эта неприятная для нашего программиста Михаила история сразу с момента затопления станции «Мир» и её стремительного падения в Тихий океан.
Сразу после этого Европейское космическое агентство (ESA), который день и ночь удалённо и круглосуточно (ажно в три смены) мониторило работу российской космической станции, высказало своё недоумение по поводу продолжающейся трансляции потока телеметрических данных с… борта станции «Мир». Технически это выглядело так, будто, согласно этим данным, все приборы станции, как обычно, работали в штатном режиме. Далее к французам присоединились уже немцы – они были немало удивлены, когда отмотали хронологию происходивших событий и установили, что при входе в плотные слои атмосферы температура и давление внутри станции «Мир» вообще никак не изменились. О’кей, решили они – вначале все списали происходящее на задержку пакетов в сети и общую латентность сигнала, который сначала принимался со станции Россией и лишь потом ретранслировался в сеть.
Но чем дальше шло время, тем сложней было объяснять происходящее сетевой задержкой – телеметрические данные, из которых следовало, что на станции все в норме, продолжали поступать даже тогда, когда туристы уже вовсю собирали обломки в районе падения. Как известно, через 6 суток после падения станции её обломки уже были выставлены на продажу на мировом аукционе eBay, а в это самое время зарубежные специалисты тихонечко офигевали от данных, получаемых с борта «Мира», – несмотря на незначительные колебания давления, в общем-то, всё было в пределах нормы, разве что радиации было чуть-чуть больше обычного, но датчики освещения как раз показывали, что станция вошла в освещенную солнцем часть пространства … короче, нормальные космические будни рядовой космической станции продолжались и дальше.
На седьмой день, не выдержав, европейцы через РКА направили запрос российской стороне для разъяснения происходящего. Русские учтиво и лаконично успокоили своих иностранных коллег, дословно, что «непременно примут меры», после чего поток телеметрии резко прекратился, как ни в чем не бывало. Подумав ещё два дня, немцы решили написать ещё один запрос, в котором попросили всё-таки более подробно объяснить, что было причиной подобного инцидента. Из Москвы опять быстро пришло невнятное послание, что, де, «это всё хакерские проделки», но спасибо за беспокойство, коллеги, мы справились своими силами, опасность уже позади. [...]
Эта месть была просто ужасной по силе. По репутации «Росавиакосмоса» был нанесён мощнейший удар: педантичные европейские учёные,
годами колупавшиеся в тоннах цифер, порожденных за эти годы плодовитым отечественным бредогенератором, и строившие свои сложнейшие модели на основе поведения далёкой и загадочной русской станции, были просто шокированы такой…
беспринципностью со стороны ведущей мировой аэрокосмической державы!
