Вот недавно в своей записи http://www.livejournal.com/users/aleatorius/207817.htmlна схожую тему писал что в рассказе "Палермо-Нью-Йорк" Искандера - даже метафоры схожи -
выпишу кусочно (и италиком выделю кой чего) -
"Кстати, я давно заметил: чем динамичней, чем целенаправленней наш образ жизни, тем
относительней делается наша нравственная полноценность. Чем быстрее человек идёт по дороге, тем неохотнее он останавливается, чтобы дать прикурить другому человеку. И уж совсем чаплинской сценой выглядело бы, если бы мы вдруг попросили прикурить у человека с сигаретой в зубах, мчащегося навстречу нам в открытой машине. Он был бы возмущён, он, может быть, даже притормозил бы, чтобы высказать своё возмущение.
Скорость движения к цели сама становится аргументом правильности цели...
Человек, конечно, может ускорить свою жизнь, но до определённого предела. Скорость, вероятно, нормальна, пока не смазываются лица людей, пока мы видим отдельного человека с его неповторимыми чертами, пока мы можем про него сказать: этот.
На слишком больших скоростях жизни человеку некогда быть человеком. Тогда зачем скорость? Не в этом ли тайна вырождения слишком целенаправленных натур или слишком целеустремлённого общества? Природа мстит погонялам за нарушение естественных ритмов.
Истинная вина фанатика не в том, что он раздавил или отбросил человека, живя на большой скорости. Это, пожалуй, его беда, потому что он действительно уже не видел человека и не мог остановиться. Его истинная вина состоит в том, что он позволил себе эту скорость.
Если бы он был нравственно полноценным человеком, ему бы сразу разонравилась скорость движения к цели, как только он перестал бы различать человеческие лица. И он потерял бы вкус к цели: нет механизма её человеческого достижения.
Преступность фанатика в том, что в нём была слишком снижена потребность в антропорлогической теплоте, потребность в прикосновении к живой душе, что позволило ему дать волю азарту цели.
Природа любви ветвиста."
Вот моя запись про
Цель и средства.