Уже давно никого не удивляют появляющиеся с завидной регулярностью популярные статьи и серьезные научные исследования, предрекающие появление на Земле новых искусственных или самопроизвольно возникших существ, способных стать конкурентом человеку, которые будут стремиться его поработить. Эта только появившаяся на свет новая культура новых существ будет иметь свойства и интересы, противоречащие человеку, и станет грозить самому его существованию. А искусство, в особенности кино, просто нашло в этой теме золотую жилу.

В глазах темно от всяких «терминаторов» и «матриц». Все эти вопиющие о бунте машин похожи на того пастушка, который от скуки кричал: «Волки! Волки!». Люди прибегали, а он радовался своей глупой шутке. Когда же на стадо действительно напали волки, и он завопил от страха и стал звать на помощь никто не пришел, ему просто не поверили. Так вот если сегодня кто-то придет и скажет, что новые живые существа уже давно появились на Земле. Они вольготно на ней себя чувствуют, и, больше того, они правят людьми в своих интересах (порой даже очень античеловечных). Такого, в лучшем случае, никто не станет слушать. Так и произошло.

Еще полторы сотни лет назад пришел человек, открыл эти новые живые образования строго научным образом исследовал их и оставил это исследование нам под названием «Капитал». Имя его Карл Маркс. А то, что он открыл – это новые живые сущности – капиталы.

Нельзя сказать, что его вообще не услышали. Но вряд ли поняли всю глубину его открытия. Маркс, по сути, открыл надчеловеческое живое существо, живой организм. Именно этого никто по настоящему и не понял.

Большинство понимают капитал как угодно (и как человеческую прихоть, стремление к богатству и как собственность, и как общественные отношения), но не как «самосовершаюшийся процесс». Само же марксово определение капитала, как процесса с большим трудом усваивается даже специалистами. А чтобы связать это определение с фундаментальным положением Энгельса, что жизнь это самосовершающийся процесс не идет и речи. И это понятно, само понимание жизни в большинстве случаев еще не совсем определенно, и очень часто слишком механистично.

К сожалению, нет проработанной концепции, в рамках которой жизнь последовательно описывалась как процесс. (Со взглядами автора на эту тему можно познакомиться здесь)

То, что подобное понимание трудно воспринимается обыденным сознанием вполне объяснимо. В данной концепции предлагается считать живыми существами образования иного организационного уровня, чем биологические особи (к которым относится и человек).

Общеизвестны два организационных уровня живых существ, - это клетки и многоклеточные организмы. Возможно, существовал еще один доклеточный уровень организации, следы которого на Земле, к сожалению, практически исчезли. Согласно предлагаемой теории сейчас на Земле происходит очередной качественный скачок с образованием нового более высокого уровня организации живой материи (некоторые это назвали бы в стиле Турчина – метасистемный переход).

Грубо говоря, если предыдущий переход происходил от одноклеточных организмов к, образовывающимся из них, многоклеточным, то сейчас осуществляется переход от организменного уровня к многоорганизменному, в котором многоклеточные организмы выступают в качестве частей новых живых целостностей, новых организмов. Естественно, людям с присущим им человекоцентизмом (антропоцентризмом) трудно смириться с подобным положением вещей, тем более, что исследование многочеловеческих целостностей человеку приходится вести изнутри, являясь частью этих целостностей.

При этом стопроцентного подобия процессов нового уровнеообрзования быть не может, однако общие черты однозначно существуют и их необходимо выявить проведя более тщательное исследование. А вот на основные отличия необходимо обратить внимание уже сейчас. Они заключается во-первых том, что в состав целостностей нового уровня входят не только живые элементы (люди, в некоторых случаях животные), но и неживые – продукты человеческого труда (в основном) и естественные природные объекты. Во-вторых, части составляющие капитал – люди, обладают большей мобильностью, чем клетки в многоклеточном организме.

Строго говоря, капиталы нельзя назвать единственными и самыми первыми надчеловеческими организменными сущностями (в дальнейшем будем называть их социоорганизмами). Существовали и существуют (как разные виды в биологии) более примитивные формы социоорганизмов. Но это по большей части переходные формы, которые вырастали из достаточно длительной эволюции социальных целостностей доорганизменного типа, аналогичного биологической популяционно-штаммовой, симбиотической организации (подобная организация предваряла также образование первых многоклеточных организмов, ее даже некоторые исследователи называют биосоциальной организацией одноклеточных).

Понятно, что существует необходимость прояснить, где кончается доорганизменная организация и начинается организменная. К сожалению в данной работе строгую разделительную грань провести невозможно, не только по причине объективной размытости этой границы и существования массы переходных форм, но и того, что этот вопрос просто еще не достаточно исследован. Однако хотелось бы высказать одно предположение: именно капитал как динамическая социальная целостность, по моему мнению, стал одной из первых полноценных (непереходных) форм социорганизма, обладающей законченной «динамической архитектурой» самодостаточного организма.

По сути капиталы – это самосохраняющиеся «вихри» в потоке стоимости, текущего от ее производства к уничтожению (превращению в денежную форму). Этот поток опосредуется встречным денежным потоком. Собственно встречность этих потоков обусловливает образование и обращение «вихрей»-капиталов. Первоначально поток стоимости образовывался только в сфере торговли, поскольку производство и потребление имели феодальный (а еще раньше, рабовладельческий) характер. Однако со временем с развитием товарно-денежных отношений капиталы проникают в сферу производства, а также на капиталистических принципах модифицируют потребление. Надо сказать, что поток стоимости - это форма организации потока произведенных человеком продуктов, конечным пунктом которого, является потребление и уничтожение этих продуктов, однако это не единственная и самое главное не самая совершенная форма.

Читатели, наверное, уже заметили, что описание капиталов сильно напоминает описание вихрей в газовых или жидкостных потоках. В этом нет ничего странного, природа очень скупа на новизну, и все новое в той или иной мере уже где-то ею использовалось только в другом исполнении и с другим наполнением.

Действительно, если повнимательнее присмотреться капитал это проточное образование – «вихрь», в него люди, техника, деньги постоянно вливаются и также постоянно вытекают. К примеру, фирма «Фольксваген», что в ней осталось от того материального содержания, что было много десятков лет назад? Одно название, но мы считаем, что это одно и тоже общественное образование.

Но самое главное, эти проточные образования, также как и живые существа в биологии обладают своими особыми потребностями, стремятся к самосохранию и самоувеличению. Кстати именно на это стремление к самосохранению и самоувеличению постоянно упирает Маркс. Это не произвол капиталиста, не голое стремление его к наживе (основанное на извращенной психике), а внутреннее сущностное свойство капитала, которое определяет поведение капиталиста (а не наоборот). Между прочим наибольшее количество капиталов сегодня принадлежит корпоративным собственникам, то есть самим капиталам, а значит, эти капиталы фактически людям не принадлежат они существуют сами по себе.

Пониманию капитала как социоорганизма препятствует не только антропоцентизм, но и примитивная установка, что система, состоящая из сложных частей, обладает большей организационной сложностью, чем отдельные части или даже сумма этих частей. Даже не большие знатоки политэкономии и экономики скажут, что капитал устроен примитивно: спекулятивный оборот и всё (товар – деньги – товар). Быть в таком примитивном организме простой клеточкой человеку – венцу творения, вроде как-то даже не к лицу. Но ведь и переход от клеточной организации к многоклеточной в биологии происходил с таким же падением организационной сложности. Одноклеточные, достигшие к тому времени очень высокой организации и внутренней и внешней (разнообразие реакций на внешние воздействия), стали объединяться в примитивные водоросли. При этом клетки даже теряли некоторые сложные эволюционные достижения. Они, например, уже не могли самостоятельно передвигаться. Другое дело, что в процессе дальнейшей эволюции многоклеточных организмов потенциал сложности, имевшийся у клеток был полностью реализован в высших многоклеточных существах.

К тому же тут есть еще один важный момент. Новый организационный уровень возникает только тогда, когда будут исчерпаны практически все приспособительные ресурсы предыдущего уровня, и сложность отдельных элементов нижнего уровня достигнет своего максимума. Что-то мне это сильно напоминает? Вот именно! Краеугольный камень марксизма: производственные отношения являются функцией от производительных сил. То есть производственные отношения в форме социоорганизмов возникают, становятся устойчивыми и приобретают повсеместное распространение, когда производительные силы (главным элементом которых является человек-производитель) достигают достаточно высокого уровня, необходимого для качественного скачка в организации – образования социоорганизмов.

Теперь посмотрим что вытекает из предлагаемого подхода.

Прежде всего каждый капитал как субъект социального процесса вступает в противоречивые отношения с другими субъектами этого процесса (людьми, группами людей другими капиталами) на основе своего собственного внутреннего интереса. При этом у капитала существуют противоречия не только с внешними по отношению к нему субъектами, но и со всеми, вступающими в него составляющими. То есть имеются в виду противоречия между капиталом как целостностью и частями его составляющими. В то время как обыкновенно делается акцент на противоречия между частями капитала (между трудящимися и капиталистами). Общеизвестно и хорошо исследовано противоречие между капиталом и рабочим, производящим стоимость. Его описанию уделяется много места в «Капитале», потому на нем я подробно останавливаться не буду. Но другому противоречию – противоречию между капиталом и его владельцем-капиталистом, внимание практически не уделяется. Более того, складывается впечатление, что капиталист никакими другими интересами и свойствами, кроме тех, которые ему навязывает капитал, не имеет. Существуют два противоположных, но одинаково неверных стереотипа. Согласно одному капитал – это порождение неуемной страсти человека к обогащению, то есть капитал - абсолютная функция человеческого порока. Подобный подход доминирует среди практикующих коммунистов. Напротив другой подход, который развивается в «Капитале» утверждает, что капиталист – это абсолютная функция капитала, то есть капиталист безоговорочно действует под диктовку капитала. И в том и в другом случае происходит абсолютизация момента общности, единства капитала и капиталиста. Маркса понять можно, его задача была сломать первый стереотип и доказать, что во взаимодействии «капитал – капиталист» доминирующим, определяющим является капитал. Поэтому он вполне оправдано абстрагировался от противоречий между капиталом и капиталистом. Тем более, что эти противоречия являются второстепенными по отношению к противоречию между капиталом и рабочим (любые противоречия между капиталом и капиталистом меркнут как только речь заходит об эксплуатации труда). А перед ним в то время стояла задача выявления и исследования именно этого доминирующего противоречия. Но на то что противоречие между капиталом и капиталистом существует указывает тот факт, что капитал в своих наиболее совершенных формах стремится избавиться от персонифицированного собственника, то есть от капиталиста. И это у него прекрасно выходит. На сегодняшний день большинство капиталов принадлежит корпоративным собственникам, то есть самим капиталам, а значит, эти капиталы фактически людям не принадлежат они существуют сами по себе, а функции выполнявшиеся раньше капиталистами по управлению и организации капитал передает более покладистым наемным управленцам, менеджерам. К примеру, компания А владеет контрольным пакетом акций компании Б, Б владеет акциями В, В владеет акциями Г,... и так до бесконечности, при этом какая-нибудь компания Ю может владеть акциями А. Но даже если все акции компании А принадлежат физическим лицам и они однозначно владельцы данной компании, они не владеют компанией Б, они не могут распоряжаться акциями Б, ими в лучшем случае распоряжаются члены совета директоров компании А, которые, сами понимаете, не всегда являются акционерами. И потом здесь существует более фундаментальная проблема. Дело в том, что до сих пор не четко определено научное понятие собственности. Обычно его подменяют юридическим определением (владение, распоряжение и т. д.), что не совсем верно. Казалось бы, даже само слово собственность означает, что она должна кому-то принадлежать, быть в собственности. Но как ни странно при этом забывают более фундаментальную сторону собственности, она обязательно должна кому-то непринадлежать (она должна быть от всех кроме собственника отчуждена). Например, отношение собственности не возникает у людей по отношению к воде там, где ее в избытке, она есть у всех. Но там где ее мало, сразу появляется собственность как отношение между теми, у кого есть вода, и теми, у кого ее нет. Интересно, что по этой причине категория общенародная собственность в социалистическом государстве является с точки зрении буржуазной политэкономии фиктивной. Она имеет смысл по отношению к тем, кто находится вне страны, или к тем, кто внутри страны поражен в правах. А для граждан она перестает представать как собственность, которой у кого-то нет. С сугубо собственнической точки зрения она начинает казаться ничьей. Буржуазные мозги осилить такое не в силах, они плавятся. Они стремятся обязательно пристроить материальные ценности к какому-нибудь собственнику, отчуждая их от всех остальных. Кстати за научным словом отчуждение на деле скрывается в большинстве случаев банальное воровство. Уж этот процесс нам пришлось во всей красе наблюдать в 90-е годы.

Теперь несколько слов о сути противоречия между капиталом и капиталистом. Основной целью и смыслом функционирования капитала является получение прибыли, самовозрастание, а целью и смыслом существования капиталиста как ключевой составляющей капитала является комфортное существование и гиперпотребление. Надо сказать, что два эти сущностных интереса капитала, как целого, и капиталиста, как части этой целостности, друг без друга существовать не могут, хотя постоянно находятся в конфликте. Если, например, в этом конфликте начинает побеждать гиперпотребление капиталиста, это сразу сказывается на устойчивости и конкурентоспособности капитала и происходит разорение. С другой стороны даже самый жмотистый буржуй тратит (он просто должен) на свое потребление значительно больше, чем рабочий, кроме того, он обязан (хотя бы из соображений собственной безопасности) выделять и соответствующим образом обустраивать зону своего обитания. Исходя из этого, логично предположить, что при капитализме даже складывается определенное соотношение между прибылью, пускаемой в дальнейший оборот, и прибылью, идущей на потребление и обустройство зоны существования капиталиста включая его челядь и прихлебателей.

Мы рассмотрели противоречия между капиталом и составляющими его элементами (людьми, занимающими то или иное положение в его структуре), однако существует еще серьезное противоречие между капиталом и потребителем продукции производимой капиталом. Хотя потребитель и не является по определению частью капитала, он является необходимой составляющей той среды, в которой способен существовать капитал. При этом и рабочий и капиталист вне рамок данного капитала тоже являются потребителями.

Кем для капитала является потребитель? Исключительно источником платежеспособного спроса. Потребитель для капитала маг и волшебник, который осуществляет вожделенное превращение стоимости из товарной формы в денежную! Потребитель - это терминатор, уничтожающий товар. Для капитала важно именно это свойство потребителя, ибо, чем больше он уничтожит товара, тем больше он приобретет нового. Больше ничего капитал не интересует, удовлетворены ли при этом потребности человека или нет - ему абсолютно все равно. При этом, больше того, он заинтересован, чтобы товар не снимал потребность, а напротив, генерировал новую, которая вынудила бы потребителя купить новый товар. Здесь хотелось бы заострить внимание на одном моменте. Для капитала основополагающим является не только производство товара, о чем очень много говорится, и на чем постоянно акцентируется внимание, но для него так же исключительно важен процесс уничтожения этого произведенного товара, точнее, необходимо уничтожение материальной формы товара, с тем, чтобы его стоимость превратилась после продажи в денежную форму и вернулась обратно к капиталисту. Это уничтожение должно произойти как можно быстрее, чтоб освободить место для новых товаров. При этом уничтожение должно происходить в сфере потребления, поскольку в производственной сфере происходит всего лишь перенос стоимости и окончательного превращения товарной формы в денежную не происходит. Говоря языком физики - необходима разность потенциалов между полюсом, на котором производится стоимость и противоположным полюсом, на котором она уничтожается. Чем больше эта разность потенциалов, тем мощнее поток стоимости, который является основой обращения капитала, основой его существования и жизнедеятельности. Капитал аналогичен здесь электродвигателю, – чем больше ток (при повышении напряжения), тем быстрее вращается вал. И здесь необходимо сказать о появлении еще одной формы эксплуатации человека капиталом. Чтобы увеличить необходимую капиталу «разность потенциалов» необходимо как можно сильнее развить производство товаров, то есть, надо сильнее эксплуатировать человека как работника - производителя. Но эту разность потенциалов усиливает также увеличение потребления, и капитал начинает давить на человека с целью, чтоб он как можно больше покупал и уничтожал при потреблении товара. То есть, капитал все больше эксплуатирует человека, как потребителя. Как уже отмечалось в предыдущих статьях, потребление - это труд (хотя и своеобразный, смотри статью «Общественные отношения в сфере потребления и их роль в кризисных процессах на территории СССР»), а капитал превращает этот труд в тяжкий. Самые яркие примеры – это развитие в человеке самых низменных и порочных потребностей, которые оказываются самыми доходными. Наркотики, алкоголь, порнография - самые прибыльные отрасли капитала. А чего стоит полудебильная масскультура, рабом которой становится каждый, имеющий телевизор или магнитофон. Она приносит несметные барыши капиталу. Или милитаризм – эта нещадная эксплуатация естественной человеческой потребности в безопасности. Доведенные до истерики капиталом люди готовы выложить все свои деньги на производство вооружений, на уничтожение других людей. Раньше это была советская угроза, а как ее не стало срочно выдумали терроризм. Это все калечит человека, не позволяя развиться у него не только каким-то новым возвышенным потребностям, но и убивает последние остатки человеческих чувств – дружбу, любовь, сострадание.

Вот и выходит в результате, что экономикой правят не человеческие потребности, а потребность капитала в самосохранении и самовозрастании для чего он стремится всеми силами сделать все более напряженным поток стоимости от ее производства к уничтожению. То есть центральным звеном в общественной организации, основным опорным уровнем является не человек, как нам почему-то кажется, а социоорганизм под названием капитал.

Попробую теперь сделать некоторые выводы.

Прежде всего капитал вступает во все большее противоречие с другими субъектами социальных процессов. Если он на заре своего существования имел прогрессивную направленность и его внутренний интерес совпадал с общечеловеческим интересом повышения потребления и развития производства, то теперь все более явно становится антагонизм между капиталом и человеческой сущностью и всеми целями человеческого прогресса.

Во-вторых, такой подход не только не подрывает устои классовой теории, но напротив подтверждает и уточняет ее. Сегодня на Земле основным антагонистическим противоречием является противостояние капитала (и выступающего от его лица класса капиталистов) и рабочего класса производящего прибавочную стоимость. Однако рабочий класс в своей борьбе должен умело использовать противоречия капитала с другими субъектами социального процесса, прежде всего с потребителем.

В третьих, капитал всеми силами препятствует возникновению и развитию новых более совершенных форм социоорганизмов основанных на более гуманных принципах. Он калечит и перестраивает по своему подобию социоорганизмы образующихся во всех сферах человеческой деятельности, основанные на творческом взаимодействии свободных человеческих личностей. И примеров этому тьма. Сколько прекрасных коллективов, созданных на принципах совместной творческой деятельности, развалилось из-за финансовых раздоров не счесть.