Большевики с немецким золотом .

Еще об одном гвозде в крышку гроба мифа о немецком золоте поведал  a_rakovskij@lj
Статью запишу и запомню.


Немецкое золото, «большевики-шпионы» и вятская организация РСДРП (б)    
Автор В. Бакулин   
14.12.2007 г.

По поводу отправленной в полет через бульварную прессу Петрограда 5 июля 1917 г. “утки” о финансировании большевистской партии германскими военщиной и спецслужбами за последние 90 лет исписаны горы бумаги, издано огромное множество ненаучных, якобы научных и просто научных публикаций. Но даже в последних из перечисленных изданий практически не используется давно опубликованная переписка 1917 года ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. Между тем, это один из наиболее надежных и достоверных исторических источников, ибо в закрытой для посторонних взглядов переписке “со своими” руководству партии и ее членам не было никаких резонов хитрить и лукавить. Кроме того, многое по интересующей нас проблеме может сказать реальное финансовое положение местных (в данном случае вятской) организаций РСДРП.

Напомню сюжет. Вышедшая в дни Февральской революции из подполья 24-тысячная большевистская партия первоначально слабо влияла на ситуацию в стране и не представляла серьезной опасности для нового политического режима. Однако к лету 1917 г. продолжавшаяся I мировая война, бездарная и своекорыстная политика Временного правительства, игнорировавшего основные нужды и требования большинства российских граждан, привели к росту популярности большевистских лозунгов: “Долой войну!”, “Долой 10 министров-капиталистов!”, “Вся власть Советам!”. Они же преобладали 18 июня в ходе 400-тысячной демонстрации в столице, организованной “верхами” в поддержку политики Временного правительства и неожиданно для ее инициаторов обернувшейся плебисцитом в пользу Ленина и его сторонников.1

В эти дни и недели российское общество быстро “левело”, но процесс шел неравномерно. Если жители столицы, других крупных промышленных центров (в первую очередь рабочие и солдаты тыловых гарнизонов) все чаще отдавали симпатии большевикам, то провинция, сельская глубинка и, в немалой степени, действующая армия оставались еще преимущественно на стороне правящей коалиции – партий кадетов, меньшевиков, эсеров, энесов. Проявилось это и в работе 1-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (3 – 24 июня), на котором ленинцы располагали лишь десятой частью голосов. Настроения петроградской улицы и большинства делегатов съезда, прибывших из регионов и с фронта, явно не совпадали. Председатель Вятского Совета РСД, меньшевик И.И. Войтов, вернувшись со съезда, докладывал землякам о том, что на нем “провинция и фронт оказались против Петрограда, над которым начали господствовать большевистские лозунги”.2

Вектор развития политической ситуации был ясен правительственным кругам: завтра вслед за столицей пойдет вся страна, а партия большевиков превратится в непобедимую силу, которой и придется сдать власть. Вывод: остановить большевиков, пока это еще можно сделать. Умелыми действиями спецслужб, в том числе и Франции3, союзника России по Антанте, было спровоцировано массовое народное выступление в Петрограде 3 – 4 июля, в ходе которого имели место кровавые столкновения. Большевики, совершенно незаинтересованные (с учетом расклада сил на данный момент) в преждевременном, тем более вооруженном, выступлении, примкнули к демонстрации, стремясь придать ей мирный характер. В письме ряду комитетов партии (в Москву, Харьков, Вятку и др.), датированном 15 июля, секретарь ЦК РСДРП (б) сообщал, что демонстрация “началась 3 июля вопреки призыву ЦК и питерских партийных центров”; когда выяснилось, что массы все равно пойдут, ЦК призывал к мирной демонстрации, а в ночь с 4-го на 5-е предложил прекратить ее.4

Тем не менее, власти обвинили большевистскую партию в попытке вооруженного захвата власти, что никак не подтверждалось самим ходом демонстрации, начали репрессии против ее членов и постарались загнать РСДРП (б) в подполье, что удалось лишь отчасти. Для того, чтобы подорвать социальную базу партии, изолировать ее от сторонников и колеблющихся, вслед за июльскими событиями начинается муссирование версии о “большевиках – германских шпионах”, сидящих якобы на мешках с немецким золотом. Определенный, хотя и ограниченный эффект это мероприятие дало, что испытали на себе и большевики Вятской губернии. К тому же местная пресса – сплошь антибольшевистская – с удовольствием воспроизводила официальную версию. Например, “Вятская речь” (орган, издаваемый энесом Н.А. Чарушиным) в номере за 25 июля сообщала: “В данных предварительного следствия имеются прямые указания на Ленина, как германского агента, который в Петрограде на немецкие деньги развернул соответствующую деятельность”.5

С помощью прессы и распускаемых слухов противникам большевиков порой удавалось доводить часть населения до антикоммунистической истерии. Один из руководителей Вятской губернии периода Гражданской войны А.Н. Новоселов вспоминал о том, как летом 1917 г. против большевиков велась оголтелая пропаганда: “Большевику в это время опасно было показаться на улицах города, не рискуя быть растерзанным “воинственно настроенной” обывательской толпой”.6 Служивший в Вятском гарнизоне солдат-большевик А.П. Кучкин, приехав в июле отпускником в родной Белорецкий завод Оренбургской губернии (30 тысяч населения) был потрясен тем, что даже от здешних рабочих можно было услышать “вопль”: “Повесить, расстрелять большевиков!”.7 О ругани крестьян в адрес большевиков сообщал в ЦК из села Дебесское Сарапульского уезда Вятской губернии член РСДРП (б) С.И. Малыгин.8

Но тот же Малыгин отмечал парадоксальность ситуации (“все крестьяне – большевики [по духу – В.Б.] и большевиков ругают”) и указывал причину: отсутствие объективной информации. Здесь, – писал он, – с большевистской прессой не знакома даже интеллигенция.9 “Ведь наши крестьяне вполне солидарны с лозунгами большевиков, – вторил ему в письме от 9 июля из Верхне-Туринского завода Пермской губернии солдат Пантелей Бабенко. – Наши крестьянские массы, которые более всех несут тяжесть войны, которая ведется ради капитала и в потеху кровожадной буржуазии, всегда готовы поддержать большевиков”.10

Упомянутый выше А.П. Кучкин также указывал на невежество как на причину истеричной озлобленности: “На большевиков смотрят как на самых опасных и страшных врагов. Здесь не знают тактику большевиков, толкуют ее извращенно. Большевиков мешают с анархистами, монархистами, шпионами, ворами, поджигателями и т.д. и т.п.”11 Именно поэтому практически все письма с мест в адрес ЦК РСДРП (б) заканчивались просьбой прислать левую литературу: газеты, журналы, брошюры, дающие представление о сути большевизма, его стратегии и тактике.

В то время как местные организации правящих в России весной – осенью 1917 г. партий обладали солидным арсеналом периодических изданий, позволяющих им широко распространять любые измышления о политических противниках, вятские большевики до конца этого года не имели своей газеты, а следовательно и возможности на равных вести идейно-политическую борьбу. Главная причина – отсутствие средств. Вот как выглядел бюджет вятской организации РСДРП (б) на 19 августа 1917 года: собрано членских взносов 8 рублей 50 копеек, пожертвований – 23 рубля 9 копеек, взято взаймы у частных лиц – 100 рублей.12

И в августе, и в последующие месяцы у вятских большевиков не хватало денег не то что на издание газеты (к тому же доступ в типографии был перекрыт им “демократами” у власти), но даже на оплату литературы, присылаемой из “центра”. Так, уже 8 ноября, в письменном отчете в ЦК о проделанной работе и о ситуации в регионе, секретарь вятского комитета РСДРП (б) П.П. Капустин просил выслать литературы на сумму 500 рублей (“на нее существует громадный спрос”), но предупреждал, что оплатить этот заказ организация не может.13

Мешков с немецким золотом не обнаружилось и у руководства РСДРП (б). В ответном письме секретарь ЦК уже фактически правящей партии (!) писал о том, что безвозмездно выслать литературы на 500 рублей Центральный Комитет тоже не может: “мы совершенно не располагаем излишними средствами”. В Вятку было отправлено литературы на сумму 50 рублей, для получения таковой сверх этой суммы вятскому комитету еще предстояло доказать свою кредитоспособность.14

Как уже отмечалось выше, версия о “большевиках – шпионах “дала эффект ограниченный и временный. Так, ижевские большевики сообщали в середине сентября в ЦК, что в июле приостановился (на цифре менее 500 человек) рост партийной организации, но затем он возобновился, число членов организации дошло до 705 “и гнусная клевета врагов успеха не имела”.15 В осенние месяцы значительно выросла организация РСДРП (б) в самой Вятке, а по стране активно шел процесс большевизации Советов. С каждым днем падало доверие граждан к Временному правительству, к тому же его обещание (сделанное в июле) предоставить обществу “неопровержимые доказательства” связей большевиков с германскими штабами оказалось блефом. Предоставлять было нечего. Как пишут об этом современные историки Н.А.Сидоров и Е.С.Улько, “ни следственная комиссия прокурора Петроградской Судебной палаты, расследовавшая в июле – октябре 1917 г. дело по обвинению Ленина в получении немецких субсидий, ни западные историки, внимательно изучившие соответствующие немецкие и австрийские архивы, не смогли найти прямых доказательств, подтверждающих получение большевиками немецких денег через скандинавскую фирму Парвуса-Ганецкого”16 (а именно эта версия была озвучена в июле 1917 года – В.Б.).

Хорошо осведомленный в делах не только политических партий и правительственных кругов, но и спецслужб, как российских, так и французских, член французской военной миссии в Петрограде, капитан Жак Садуль писал 10 декабря 1917 г. в своем отчете лидеру французских социалистов и министру Альберу Тома “Запутанные и противоречивые истории с немецкими деньгами, переданные большевикам, пока еще не сумели убедить меня в нечистоплотности большевистских лидеров. Мне, кстати, так и не удалось получить ни одного удовлетворительного разъяснения у разведывательных органов, которые распространяют все эти обвинения. Они и многое другое распространяют с такой же легкостью”.17

В последующем, включая сегодняшний день, крапленая “шпионская” карта не раз использовалась в политических целях, под нее подводились хилые “подпорки” типа фальшивых “документов” американца Э.Сиссона или все тех же рассуждений о связях В.И.Ленина с Парвусом-Гельфандом (несмотря на хорошо известный факт полного разрыва первого со вторым задолго до революции 1917 года), но убедительней от этого рожденная 90 лет назад версия не стала. И все также прав Жак Садуль. Поныне потомки и наследники П.Н.Милюкова и А.Ф.Керенского, но уже используя не только бульварную прессу, но и всю мощь электронных СМИ и киноиндустрии, и это, “и многое другое распространяют с такой же легкостью”.

Примечания:
1.  См., например: Новейшая история Отечества. ХХ век / Под ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Щагина. М., 1998. Т. 1. С. 211.

 
2. Вятская речь. 1917 г., 16 июля. С. 3.

 
3. В.Т. Логинов о роли капитана Пьера Лорана – см.: Логинов В. О “пломбированном вагоне”, “немецком золоте” и пользе переиздания старых книг // Коммунист. 1991. № 5. С. 124 – 126.

 
4. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями (март – октябрь 1917 г.): Сб-к док-тов. М., 1957. Т. 1. С. 22.

 
5. Вятская речь. 1917 г., 25 июля. С. 2 – 3.

 
6. Новоселов А.Н. Вятская организация ВКП (б) в 1917 – 18 гг. // Октябрь и Гражданская война в Вятской губернии. Вятка, 1927. С. 73.

 
7. Переписка Секретариата ЦК… Т. 1. С. 439.

 
8. Там же. С. 411.

 
9. Там же.

 
10. Там же. С. 438.

 
11. Там же. С. 439.

 
12. Там же. С. 160.

 
13. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. М., 1957. Т. 2. С. 244.

 
14. Там же. С. 84.

 
15. Переписка Секретариата ЦК… Т. 1. С. 233.

 
16.  См.: Отечественная история. 1993. № 2. С. 132, примеч. 8; а также: Логинов В.Т. Указ. соч. С. 125.

 
17. Садуль Жак. Записки о большевистской революции. М., 1990. С. 132.