Постмодернист Сорос или колобок

Читал Джорджа нашего Сороса "Алхимию финансов" и прочее, и смеялсо. Причем не издевательски или злорадно, а добродушно. Потому как вспомнил, что сказала одна преподавательница, прочитав мою дипломную работу. Она сказала, что я похож на того одесского еврея из рассказа Куприна, который изобрел интегральное исчисление. (Кстати, я лет в 12-13 прочел все шесть томов Куприна, но такого рассказа не помню.) Так я вам скажу, что этот еврей из Будапешта изобрел, ну, как минимум, рецептивную эстетику, назвав её рефлексивной экономикой. И тут же засекретил свое открытие, конвертировав, таким образом, гипотетическую славу в реальные деньги. Сейчас, когда падающие рынки "успокаивают" гигантскими денежными вливаниями, наплевав на возможную инфляцию, то, что писал Сорос, кажется трюизмом. Но в конце 60-х – начале 70-х его действия были поистине революционными. Для начала он отказался верить в существование пресловутой "невидимой руки рынка", которая якобы создает баланс между спросом и предложением. Более того, по Соросу получается так, что если бы такой баланс существовал, то это попросту убило рынок, поскольку его участникам не на чем было бы зарабатывать. Рынок может существовать только в условиях дисбаланса или, грубо говоря, надувая пузыри, которые рано или поздно лопаются. Конечно, если бы Сорос ограничился только констатацией этих общеизвестных фактов, то его можно было смело записать в марксисты и принять в коммунистическую партию. Но он ставил перед собой совершенно иную задачу: как заработать деньги и, главное, не потерять их, зная, что всякий подъем неизбежно заканчивается кризисом. И вот тут начинается рефлексивная экономика рецептивная эстетика алхимия финансов. Инвестирование отличается от других видов деятельности высокой степенью даже не риска (это само собой разумеется), а неопределенностью. Хорошо когда есть Госплан, который планирует производство, потребление и централизовано перераспределяет ресурсы. А когда его нет, то как быть? Как снискать хлеб насущный? (Правда, Сорос в равной мере считает ошибочными решения, принимаемые как в рамках плановой экономики, так и рыночной. Другое дело, что в рыночной экономике ошибочность решений становится заметна гораздо быстрее. Но зато плановая экономика более стабильна. Иными словами, рынок чреват кризисами, а план – стагнацией.) Надо понимать, что "ошибка" по Соросу – это не неправильное решение. Это несоответствие горизонта ожиданий читателя участника рынка тексту рынку. Смысл текста возникает в процессе его восприятия. Причем этот смысл по определению не полон, поскольку базируется на индивидуальном опыте читателя, который склонен игнорировать то, что находится за пределами его опыта. Участники рынка игнорируют ту информацию, которая не соответствует их горизонту ожидания. На практике это выглядит следующим образом. Допустим, есть бум на рынке недвижимости. Все, кто инвестировал в этот рынок, объективно способствовали росту цен, но субъективно они считают, что цены растут как бы сами собой, без их участия. В какой-то момент предложение превышает спрос, цены начинают падать. Причем этот процесс происходит с ускорением. Чем больше участников рынка начинают понимать, что падение цен неизбежно, тем сильнее падают цены. Но участники рынка опять же склонны думать, что причины данного падения никак не связаны с их поведением. Типичный участник рынка рассуждает примерно так: я покупаю, потому что цены растут; я продаю, потому что цены падают. Но не цены растут, потому что я покупаю, цены падают, потому что я продаю. То есть действует пресловутая "невидимая рука", а не сами участники рынка. Естественно, многие теряют деньги. А кто-то попросту разоряется. Сорос явно не принадлежит к их числу, поскольку он, можно сказать, почти приблизился к материалистическому её пониманию. Его стратегия на самом деле довольно проста. Сначала он "ошибается" вместе со всеми. Потому что знает, что рынок игнорирует те сигналы, сколь объективны они бы ни были, если последние противоречат господствующей тенденции. И подобно колобку он умеет вовремя уходить и от дедушки, и от бабушки, и от медведя, и от северного пушного зверька, чей приход (он точно это знает) неизбежен. В этом сокровенном знании и заключается квинтэссенция его теории. Более того, он умудряется зарабатывать даже во время появления этого зверька. За что его, собственно, и не любят.

Можно привести и иной пример. Сейчас только ленивый не хоронит доллар. Но почему-то он все никак не умирает. Не происходит это по двум причинам: во-первых, никто не знает, когда именно рухнет доллар, во-вторых, личный финансовый крах, если некто решит прямо сейчас избавиться от долларов, может наступить гораздо раньше, чем крах доллара. И если обладатель ста долларов думает, что обладатель ста миллиардов думает как-то иначе, то он заблуждается. И все они своим поведением держат доллар на плаву, не давая ему рухнуть. Все это действительно напоминает алхимию. Вернее, магию. Современное экономическое регулирование стремится, прежде всего, повлиять на поведение участников рынка, пытается заставить их поверить, что от стократного повторения слова "халва" во рту действительно станет сладко. Иначе говоря, кризис закончится именно тогда, когда большинство поверит, что он закончился. А то, что рано или поздно кризис возникнет вновь, никого не волнует. Согласно магическому мышлению, дождь – это когда с неба льется вода. А когда светит солнце, то дождя не существует в принципе. И ведь нельзя сказать, что подобная концепция не работает. Увы, работает. И будет работать до тех пор, пока мышление людей не перестанет быть магическим. Конечно, современным магам нет надобности бить в бубен и устраивать ритуальные пляски вокруг костра, а также впадать в транс, оживлять умерших и т.п. Современные маги действуют от имени науки. Ведь для большинства наука – это не способ мышления, а некие чудеса, которые совершает ученый. И не имеет значения, идет ли речь о физике или экономике. Чем больше люди перестают интересоваться наукой, тем сильнее они склонны доверять тому, что произносится от имени науки "учеными". Хотя на самом деле ученый – это не тот, кто знает, а тот, кто не знает, но стремиться узнать. Можно ли считать ученым Сороса? Или правильнее было бы считать его магом? Скорее, ни то, ни другое. Истину он не ищет, поскольку не верит в существование таковой. Но и магию он тоже не верит, а лишь использует её с целью извлечения прибыли. Свое мировоззрение он определяет как критическое. Его критика закрытого общества очень похожа на критику Роланом Бартом закрытости текста. Закрытое общество не нравится Соросу своей иерархичностью и изначальной предопределенностью смыслов, т.е. идеологией. Его общественный идеал, если так можно сказать, жидкое общество, открытое для спекуляций, как философских, так и финансовых. Жидкость лишена структуры и не имеет центра (вернее, структурой обладают молекулы, составляющие её). Поэтому открытое общество лишено иерархии и демократично. Жидкостью можно заполнить любую емкость. Поэтому принципы открытого общества универсальны. Они подходят и для Ирака, и для Китая, и для бывшего СССР. Молекулы (люди, капитал, информация) свободно перемещаются друг относительно друга, но при этом жидкость никуда не движется (а куда, спрашивается, движется Тихий океан?). А какой во всем этом смысл? А никакого смысла и нет. Там, где появляется хоть какой-то намек даже не на смысл, а на его поиск, там сразу возникает угроза возникновения закрытого общества.
Открытому обществу угрожает опасность перехода в иное агрегатное состояние: твердое или газообразное. Твердое – это идеократическое общество наподобие СССР или его восточноевропейских союзников, которое он пытался разжижить с помощью своего благотворительного фонда. И надо сказать, что и тут Сорос проявил новаторский подход. Он решил, что нет смысла подкармливать диссидентов, если можно покупать правителей. Я помню какое-то его интервью, в котором он говорил, что знает о желании властей контролировать деятельность его фондов. И он с пониманием к этому относится. Сколько бабла распилили в его благотворительных фондах, знает только он. Но вряд ли ему известно количество функционеров, приобщившихся к ценностям открытого общества благодаря этому баблу. Правда, он переоценил твердость "реального социализма". В 1984 году, когда он открыл первое отделение своего фонда в Венгрии, восточноевропейские режимы вполне были готовы к разжижению. А скорость, с которой этот процесс шел в СССР, удивил даже его. Он только-то собрался налаживать производство тампаксов, дабы продемонстрировать преимущества открытого общества, как СССР прекратил свое существование. Что же касается угрозы превращения жидкости в газ – испарения открытого общества, то это примерно то, что мы наблюдаем сейчас. Глобальный кризис капитализма, об угрозе которого он предупреждал на протяжении многих лет. Но не он ли зарабатывал деньги как раз на том, что в результате и привело к кризису? Впрочем, он заработал их уже столько, что вполне искренне может требовать от политиков ввести госрегулирование экономики. Странно, что ему не приходит в голову простая мысль: политики в своих действиях не менее эгоистичны, чем он в своих финансовых спекуляциях. Когда его обвиняют в том, что он обрушил фунт, заработав при этом миллиард в течение одного дня, Сорос отвечает, что всего лишь воспользовался сложившейся ситуацией. Но при этом он возмущается действиями западных политиков, не поддержавших в свое время Горбачева. Между прочим, он весьма скептически относится к новым независимым государствам, проявляя куда большую прозорливость, чем политики:

Новые страны, возникшие из Советского Союза, не имели достаточно времени для развития. Их появление на свет было преждевременным, и остается лишь гадать, смогут ли они выжить.

Кстати, сказано это было в году этак 1995-ом.
И о Югославии он очень интересно пишет:

Секретарь Бейкер посетил Белград всего лишь за неделю до того, как Словения и Хорватия отделились от Югославии. Я встречался с послом Уорреном Циммерманом вскоре после этого, и он сообщил мне, что Соединенные Штаты не возражали бы, если бы югославская армия предприняла шаги к сохранению целостности Югославии силой, при условии, что федеральные выборы были бы проведены в течение, скажем, 6 месяцев.

Югославская армия предприняла шаги и страна развалилась.

Забавно, что примерно за год до описываемых событий американский посол в Багдаде сказала Саддаму Хусейну, что США нет дела до разногласий между Ираком и Кувейтом. А закончилось всё "Бурей в пустыне".
Я, кстати, не удивлюсь, если лет через пятьдесят выяснится, что и Горбачеву американцы сказали, что отнесутся с пониманием, если он введет в стране ЧП. Поставив условием бескровный его характер (мол, общественное мнение и все такое) и пообещав кредиты в случае успеха. И Ельцину шепнули на ушко, мол, будь на чеку, Горбачев собирается ввести ЧП. И тоже пообещали кредиты в случае победы демократии. А потом с любопытством наблюдали, кто кого одолеет в трехдневной схватке. Такие спекуляции Соросу не снились. Вот он и удивляется. В общем, каждому – свое. Философам – философия, спекулянтам – спекуляции, а политикам – политика. Постмодернизм – в массы.



Надо понимать, что Сорос – постмодернист доморощенный. Он университетов не кончал, он в Лондонской школе экономики обучался, где ему посчастливилось прослушать лекции Поппера, терминологию которого он и использует. А до всего остального он сам додумался. Только вот непонятно, почему постмодернистов априори принято считать левыми? Объективно они выступают в роли эмансипаторов капитала от каких бы то ни было ограничений. В своем предпочтении частного общему они сближаются с либертарианцами. Но либертарианцев никому в голову не приходит считать левыми. Сорос – наглядный пример сочетания постмодернистской теории и либертарианской практики.
Между прочим, если бы не крах Бреттон-Вудской системы, отправивший в свободное плавание означающие валюты, то постмодерн как философское направление, скорее всего, остался бы мало кому известным. Деррида мог не написать любую из своих книг, но Сорос наверняка заработал бы свои миллиарды. Так что господь бог в кости не играет, а победа коммунизма неизбежна.