Прилипалы к «капиталу»

Как в пору кризиса читают Маркса люди, не способные усвоить открытые им истины

5 мая – день рождения Маркса. «Опыт – это самое бесценное достояние для любого человека и всегда плюс. Если кто-то хочет попробовать [плановую экономику] – пусть читает учебники политэкономии социализма того периода, ну и, конечно, бессмертное учение Карла Маркса», – посоветовал президент Медведев лондонским студентам в преддверии 191-й годовщины со дня рождения основоположника научного коммунизма. И улыбнулся.

В СВЕТЕ последних президентских указаний отрадно отметить, что в условиях кризиса интерес к бессмертному учению значительно возрос как в мире, так и в России. Тем не менее имеются и отдельные недостатки. Маркса больше почитают, чем читают. Освоение классического наследия нередко смахивает на диалог товарища Победоносикова с бухгалтером Ночкиным из «Бани» Маяковского:
– Пропили?
– Проиграл.
– Чудовищно! Непостижимо! Кто? Растратчик! Где? У меня! В какое время? В то время, когда я веду мое учреждение к социализму по гениальным стопам Карла Маркса…
– Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты поигрывал.
– Карл Маркс? В карты? Никогда!!!
– Ну вот, никогда… А что писал Франц Меринг? Играл! Играл наш великий учитель. А одноклассник, знаток и современник, известный Людвиг Фейербах…
– Ну да, я читал, конечно, товарища Фейербахова… Этот исторический случай заставит нас, ввиду исторического прецедента, подойти внимательно к вашему проступку, но все же…
– Да бросьте вы вола вертеть! Не играл никогда Карл Маркс ни в какие карты!
– Что?! Издеваться? И над своим непосредственным, ответственным начальством и над посредственной… да нет, что я говорю! над безответственной тенью Маркса?!
Маяковский как в воду глядел. Прошедшей зимой некий современный «бухгалтер Ночкин», явно издеваясь над непосредственным начальством и безответственной тенью Маркса, запустил в сетевые и печатные СМИ «цитату» якобы из первого тома «Капитала» (1867 год): «Владельцы капитала будут стимулировать рабочий класс покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники, толкая его тем самым брать все более дорогие кредиты до тех пор, пока кредиты станут невыплачиваемыми. Невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые будут национализированы государством, что приведет к возникновению коммунизма». Что тут началось! «Цитата» сразу стала всесветно знаменитой и среди левых, и среди правых.
На самом же деле это фальшивка. Маркс ничего подобного не писал, да и не мог в то время написать. Выяснить первоисточник пока не удалось. Одно время грешили на американский юмористический сайт «Бунт новостей», публикующий вымышленные известия на злобу дня под эпиграфом «Сатира для умных, новости для тупых». Однако администратор сайта сообщил, что не он придумал «цитату», а, как и все, позаимствовал ее из газет. Да что там какой-то юморист! На посвященной кризису конференции в кузнице американской политической элиты, Колумбийском университете, один из участников зачитал залу цитату из некоего футуролога, предрекшего нынешний кризис, и предложил отгадать, кому она принадлежит. И, выдержав театральную паузу, торжественно провозгласил: «Дас Капитал». Все засмеялись и захлопали. Даже великий и ужасный Джордж Сорос.
Именно после аплодисментов Сороса эта туфта стала стремительно распространяться по России, украсив собой многочисленные выступления и статьи очень «левых», но нетвердых в азбуке марксизма товарищей. Ну, Соросу, положим, невежество более или менее простительно, хотя есть основания подозревать, что оно напускное. Но что сказать о лицах, проявляющих не только поразительное невежество в области марксовых текстов, но и поразительную доверчивость ко всякому доносящемуся из-за бугра «последнему слову»! На это возражают: ну и что, что слова вымышлены? Зато они так замечательно верно описывают нынешний кризис, и хотя и косвенно, но служат укреплению авторитета марксизма. А писал ее Маркс или не писал – в таких вещах народ все равно не разбирается.
Но в том-то и дело, что ничему подобному эта «цитата» не служит! Выраженная в ней мысль целиком и полностью остается в пределах буржуазного горизонта и служит поэтому совсем другому – обелению капитализма и замазыванию его коренных противоречий. Ее запуск в широкое обращение – классическая провокация из арсенала идеологической войны. Ее цель – затушевать главное у Маркса, учение о капитале и прибавочной стоимости.

НА ПРОВОКАЦИЮ, к сожалению, многие клюнули. Целый хор голосов радостно твердит о том, что приснопамятное АО «МММ», оказывается, не есть наше доморощенное изобретение, а является принципом, на котором построен весь мировой финансовый рынок. Вот теперь он и рушится. Какой же отсюда вывод? Элементарно, Ватсон! Нужно просто сначала помочь «обманутым вкладчикам», а в дальнейшем запретить строительство пирамид и прекратить надувать пузыри – и тогда все «устаканится». (Что, соб­ственно говоря, и делается сегодня во всем мире. Только одним странам денег на это хватит, а другим – нет).
Невзирая на весь праведный «абличительный» пафос таких тирад, следует признать, что они суть прямая апологетика капитализма – только капитализма «очищенного», не знающего ни пузырей, ни пирамид. На страницах некоторых «левых» трудов, построенных вокруг вымышленных слов Маркса, можно найти массу поистине удивительных высказываний. Вот, например: «Историческая практика подтверждает, что экономический кризис – это в большей мере свойство не капитализма, как формации, а рынка, как базы капитализма».  Далее следуют рассуждения о том, что кризис во все времена порождался безудержным стремлением  финансовых спекулянтов использовать рынок для личной наживы за счет ограбления большинства народа – как трудящихся, так и «работодателей». И финальный вывод: «Культу спекулятивной денежной наживы нужно противопоставить культ разумной достаточности и уважения к труду. Нужно заставить финансовый капитал не господствовать, а служить обществу, создающему этот капитал своим трудом».
Все это, по меньшей мере, странно. Речь идет о животрепещущей проблеме кризиса капитализма, а нам говорят, что это кризис не капитализма, а некоего абстрактного «рынка». Хотя капитализм и есть рынок в его полном развитии, превративший в товар рабочую силу. Нет, уважаемые! Кризис порождается не финансовыми спекулянтами. Если уж следовать Марксу, то не реальный сектор экономики падает оттого, что лопаются финансовые пузыри, а, наоборот, финансовые пузыри лопаются оттого, что падает реальный сектор. Что же касается «культа», то на то же самое жаловался в своих циркулярах еще щедринский губернатор Феденька Кротиков: «В торговле главным двигателем является не благородная и вполне согласная с предписаниями политико-экономической науки потребность быть посредником между потребителем и производителем, а гнусное желание наживы». Современные кротиковы не продвинулись ни на йоту. Для них все просто. Дело, оказывается, не в объективных общественных отношениях, а в субъективном идеале, «культе». Так, Макс Вебер в свое время уверял, что капитализм – порождение протестантской этики, а не наоборот, протестантская этика – порождение капитализма. Противопоставим одному культу другой культ, и дело с концом. А президентом поставим Патриарха, как некоторые уже предлагают. Всего и делов-то.

ВЕДУЩАЯ идея современного ревизионизма – доказать, что со времен Маркса капитализм качественно изменился в том смысле, что оказался «порабощенным» чуждым его природе спекулятивным капиталом. Текущая аналитика и популярная пресса полны сведений о том, что мировая финансовая система лишь на 5–7% обеспечена реальными активами, а все остальное – виртуальность. Это, мол, новая особенность, которую и предсказал Маркс в своей «цитате». Лукавые люди! Прикидываются, будто вчера родились и не знают, что данный разрыв в объемах реальных и виртуальных денег вытекает из различия открытых Марксом пяти функций денег: 1) мера стоимостей; 2) средство обращения; 3) сокровище, или, выражаясь современным языком, золотовалютный резерв; 4) средство платежа; 5) мировые деньги. В их различии содержится возможность спекуляций и махинаций, но сами эти функции произрастают отнюдь не из махинаций.
Впрочем, многие действительно об этом ничегошеньки не знают! Отсюда всеобщие не вполне уместные охи и ахи по поводу господства виртуального финансового капитала. Но ничего принципиально нового здесь нет. Объем кредитных денег как средства обращения (currency) всегда многократно превышал объем собственно денег как «звонкой монеты» (money). Если «Капитал» не виртуально почитать, а почаще реально читать, то в его первом томе можно найти вот такую табличку, отражающую структуру оборота одной крупной лондонской торговой фирмы в далеком 1856 году:

Понятно, что современные средства обращения стали значительно сложнее и многообразнее, чем  полтора века назад; появились так называемые деривативы (производные от старозаветных векселей, чеков, закладных и прочих ценных бумаг), но их суть и, главное, их удельный вес в обращении – те же самые 5–7% – практически не изменились со времен Маркса.
Но разрыв между ними почти незаметный в спокойные времена, обнаруживает себя как острейшее противоречие в тот момент производственных и торговых кризисов, который называется денежным кризисом. Последний, отмечал Маркс, возможен лишь там, где цепь следующих один за другим платежей и искусственная система взаимного погашения их достигли полного развития. При всеобщих нарушениях хода этого механизма, из чего бы они ни возникали (Выделено мной. – А.Ф.), деньги внезапно и непосредственно превращаются из чисто идеального образа счетных денег в звонкую монету. Теперь они уже не могут быть замещены обыденным товаром. Происходит, как чеканно определяет Маркс, внезапное превращение кредитной системы в монетарную.
Именно это и происходит сегодня во всем мире. Вот как образно рисует Маркс феноменологию того, что именуется кризисом ликвидности: «Еще вчера буржуа, опьяненный расцветом промышленности, рассматривал деньги сквозь дымку просветительной философии и объявлял их пустой видимостью: «Только товар – деньги». «Только деньги – товар!» – вопят сегодня те же самые буржуа во всех концах мирового рынка. Как олень жаждет свежей воды, так буржуазная душа жаждет теперь денег, этого единственного богатства».

НО ЭТО пока только феноменология, то есть описание внешних, финансовых, симптомов кризисов. Сами же они коренятся не в сфере обращения, не в спекуляциях, а в производстве – точнее, в особом, капиталистическом, способе производства. Они прямо вытекают из действия открытого Марксом фундаментального закона тенденции нормы прибыли к понижению. Суть его в том, что по мере технического прогресса понижается доля живого труда в стоимости произведенного товара.
Уменьшение общего количества труда, входящего в товар, замечает Маркс, казалось бы, должно служить существенным признаком повышения производительной силы труда. И, действительно, в обществе, в котором производители регулируют свое производство согласно заранее начертанному плану, производительность труда, безусловно, измерялась бы этим масштабом. Но для капитала технический прогресс и рост производительности труда оборачивается падением нормы прибыли. Закон понижения нормы прибыли в известный момент самым резким образом приходит в столкновение с развитием производительной силы труда и потому постоянно должен преодолеваться посредством кризисов. Поэтому капиталистическое производство приостанавливается не тогда, когда этого требует удовлетворение потребностей, а тогда, когда этой остановки требует производство и реализация прибыли.
Проверим сказанное на современных событиях. Нынешний кризис, он какой по своим истокам – финансово-спекулятивный, как уверяют буржуазные аналитики, или все же производственный? Что здесь первично, а что вторично?
Общепризнано, что кризис пришел из Америки, а там он начался с ипотечного кризиса. Жилье – гигантский сектор массового потребления, и по нему можно судить об эволюции материального производства и покупательной способности населения в целом (см. график продаж новых домов в США с 1963 по 2009 год).
Налицо несколько циклов спада и подъема производства. Самый мощный подъем и самый глубокий спад – последний. За два с половиной года продажи упали круглым счетом в четыре раза. Обратим также внимание на то, что пик спроса и, стало быть, покупательной способности достигнут в 2006 году, когда ни о каком финансовом кризисе никто еще не подозревал. Далее начался стремительный спад, но на финансовом рынке он отразился только два года спустя. Если в основе лежит не классический кризис перепроизводства, то что же это такое? 
Но это «перепроизводство» совершенно особого рода, связанное не с «природой человека», а с природой капитализма. Дело не в том, пишет Маркс, что богатств производится слишком много. А в том, что периодически производится слишком много богатств в их капиталистических, противоречивых формах.
Дело не в том, что жизненных средств производится слишком много по сравнению с существующим населением. Наоборот. Их производится слишком мало для того, чтобы масса населения могла жить прилично, по-человечески.
Дело не в том, что средств производства производится больше, чем нужно для того, чтобы занять трудоспособную часть населения. Наоборот, периодически средств труда и жизненных средств производится слишком много для того, чтобы они при данной норме прибыли могли функционировать как средства эксплуатации рабочих.
Капиталистический способ производства встречает в развитии производительных сил такой предел, который не стоит ни в какой связи с производством богатства как таковым. Настоящий предел капиталистического производства – это сам капитал.
Не усвоив этой нисколько не устаревшей истины, нечего и толковать о мерах по борьбе с кризисом.

Александр ФРОЛОВ.