ПРАВО И ОБЯЗАННОСТЬ НАРОДА

Утверждать, что в России уже идет полномасштабная гражданская война между населением и милицией, пока преждевременно. Но то, что она объявлена, это несомненно. Со стороны милиции ее формально объявил год тому назад майор Евсюков. Год спустя получен столь же формальный ответ в виде действий «приморских партизан» и воззвания их мифологического лидера «Романа Муромцева».<?XML:NAMESPACE PREFIX = O />

История с этим «Муромцевым» – сплошной туман, всегда сопутствующий информационно-психологическому обеспечению любой войны. То ли он офицер спецназа ВДВ или ГРУ, то ли уголовник-рецидивист. То ли он в тайге партизанит, то ли дома сидит. Может быть он один, а, может быть, их несколько. Не знаю, как оно так вышло – случайно или целенаправленно – но получилось в точности по рецепту Петра Верховенского из «Бесов» Достоевского:

— Мы скажем, что он «скрывается». Он есть, но никто не видал его. Но он явится, явится! Мы пустим легенду получше чем у скопцов. Новую правду несет и «скрывается». Можно даже и показать из ста тысяч одному. И пойдет по всей земле: «видели, видели». В каждой волости каждый мужик будет знать, что есть, дескать, где-то такое дупло, куда просьбы опускать указано. И застонет стоном земля: «новый правый закон идет», и взволнуется море, и рухнет балаган.

Судя по тому, что на поимку шестерых «партизан» и ликвидацию «дупла» было отряжено свыше тысячи бойцов вкупе с вертолетами и бронетехникой, власть всерьез обеспокоилась перспективой обрушения «балагана». Но решать исход будут все же не вертолеты и бронемашины, а те, кто ими управляет, – люди, обитающие в определенной информационной среде. А эта среда сегодня такова, что отныне любой мельчайший инцидент между милиционерами и рядовыми гражданами будет восприниматься обществом, как эпизод гражданской войны.

Доказать обратное – трудная задача. Решение ее загодя взвалил на себя премьер-министр Путин. Беседуя за чашкой чая с рок-певцом Шевчуком, жаловавшимся на милицейский беспредел, он привел, как ему кажется, неубиенные аргументы: а чего Вы, собственно, хотели другого от милиции? Ведь она – срез нашего общества, люди же не с Марса прилетели. В милицейских рядах, как и в обществе в целом, есть воры, бандиты и взяточники, но есть и честные самоотверженные, верные присяге. Более того, Путин отметил, что столь противоположные свойства уживаются в одних и тех же лицах. Мол, те же самые гаишники, которые «мзду снимают» и «бабки стригут» на дороге, закрывают своим телом детей и погибают. Поэтому мазать всех одним черным дёгтем, стричь всех под одну гребенку несправедливо.

Позволю себе не согласиться с аргументами премьер-министра. Его утверждение, что милиция обречена быть срезом с общества, является пропагандистским приемом, рассчитанным на самого невзыскательный вкус. И то, что обыватель «ведётся» на этот софизм, есть признак опасной моральной деградации общества.

Будем рассуждать от противного. Примем путинскую аргументацию за аксиому и попробуем применить ее к иной социальной группе, – например, к преступному миру. Тогда придется сказать: преступный мир – тоже срез общества, он не с Марса прилетел. В его рядах есть воры, бандиты и взяточники, но есть и честные самоотверженные, верные воровскому «закону», – так сказать, Робин Гуды среди гаишников. Логическая непоследовательность бьет в глаза. Фактически Путин попытался уничтожить своей аргументацией принципиальную грань между миром честных и миром бесчестных. Но в преступном мире честных людей не может быть по определению! Точно также и в милиции воров, бандитов и взяточников не должно быть по определению. «Казусы» (Робин Гуды, Юрии Деточкины и т.д.), конечно, возможны, но мы говорим не о казусах, а о массовидных явлениях.

Да, не все, а только «некоторые» менты беспричинно убивают граждан. Не все пытают граждан в «обезьянниках». Не все грабят граждан, как только предоставляется удобный случай. В глазах начальства – это только отдельные недостатки и недоработки, не могущие бросить тень на светлый облик российской милиции. Как говорилось в стародавние времена, «в отдельных магазинах нет отдельной колбасы». Но когда при Горбачеве народ убедился, что отдельной колбасы нет не только в отдельных магазинах, но и повсеместно, он взбунтовался. И главной причиной бунта стало не отсутствие колбасы как таковой, а наглая ложь насчет причин ее отсутствия. Дело в том, что отдельная колбаса лежала под прилавком любого отдельного магазина,  но купить ее могли тоже отдельные покупатели – за три цены.

Государство, ссылающееся на неоднородность общества в оправдание кадровой засоренности «правоохранительных» органов, государство, которое не может (или, скорее, не хочет) обеспечить пополнение милицейских рядов только представителями честной части общества, – такому государству следует поставить один из двух политических диагнозов. Либо оно полностью некомпетентно. Либо оно сознательно набирает «защитников правопорядка» из отбросов общества (а если среди рекрутов попадаются и приличные люди, то государство делает все, чтобы поскорее превратить их в отбросы).

От болезни по первому диагнозу теоретически его может вылечить «добрый царь». От болезни по второму диагнозу государство может вылечить только сам народ, не уповая ни на каких лекарей. Когда обитавшие в диких лесах восточного побережья Северной Америки «тупые америкосы» провозглашали свою независимость от британской короны, они записали в своем первичном законе – Декларации независимости – такой неопровержимый тезис: «когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится ПРАВОМ И ОБЯЗАННОСТЬЮ НАРОДА».

Мы знаем, что не американский народ первым выдвинул этот тезис (он только впервые сформулировал его в качестве закона), что отнюдь не он один, и не один только раз руководствовался им в своей жизни. В этом отношении русский продемонстрировал ничуть не меньшее. А вот противоположный тезис проповедовал Фома Опискин: «Терпи, трудись, молись и надейся».

В наше смутное время у Опискина находится немало подражателей. Так, один современный Фома (идеолог МГЕР) жалуется на то, что когда он объясняет «радикалам», что убивать людей нельзя, ему в ответ начинают рассказывать о «милицейском беспределе». Но ведь изъяны можно найти у любой группы лиц! Некоторые чиновники берут взятки, некоторые врачи совершают врачебные ошибки, некоторые преподаватели плохо учат. Не ставить же их за это к стенке!

Так-то оно так, но вот какая странная история. Ликвидаторов экс-президента Чечни Яндарбиева, пойманных в Катаре, приговоренных к пожизненному сроку, а затем депортированных для отбывания наказания в Россию, встречали в Москве ковровой дорожкой у трапа самолета. Бывшего офицера КГБ-ФСБ Лугового, обвиняемого британской полицией в убийстве Литвиненко, избрали депутатом Госдумы по списку ЛДПР. Наконец, Виталий Калоев, из мести зарезавший авиадиспетчера на глазах его жены и троих детей, стал чуть ли не национальным героем. К его возвращению в Москву после недолгой отсидки в швейцарской тюрьме на официальном сайте движения НАШИ были помещены следующие гордые слова: «Калоев оказался в той истории единственным неравнодушным. Единственным настоящим Человеком с большой буквы. И оказался наказан и унижен за всю страну. Многие ли поняли, что если бы таких, как Калоев, было хотя бы немного больше, отношение к России было бы совсем другим. Во всем мире».

Почему же вы, господа, сегодня не радуетесь, что таких, как Калоев, стало «немного больше»? Почему не считаете, что «приморские партизаны» наказаны и унижены за всю страну? Но вместо ответа вы продолжаете тупо цитировать Михалкова-старшего: «К сожалению, бывает, что милицией пугают непослушных малышей. Как родителям не стыдно? Это глупо и обидно! И когда я слышу это, я краснею до ушей». И в упор не видите, что сегодня милиция сама пугает отнюдь не непослушных малышей, а все взрослое население Российской Федерации. И никто, за исключением мифологического «дяди Степы», за это не краснеет. Стоит ли поэтому удивляться, что после очередного акта беспредела очередной «дядя Степа» отправиться партизанить в тайгу или просто к ближайшему отделу милиции?