На этот вопрос отвечает alexfroloff@lj  своей статьей в "Советской России"

«ЕКАТЕРИНА ТРЕТЬЯ»

Всё смешалось в доме «гарантов»

НА ПРОШЛОЙ неделе крупными политическими лицами было сделано несколько важных заявлений, ясно показавших, кто на самом деле в стране хозяин. Выделим прежде всего два высказывания на одну тему — о характере текущей президентской избирательной кампании и кандидатуре Дмитрия Медведева. Одно из них принадлежит формальному президенту Владимиру Путину, другое — неформальному лидеру правящего класса Анатолию Чубайсу. Чубайс высказался раньше Путина, но начнем все же по официальному старшинству.

На своей ежегодной пресс-конференции Путин сказал, что кампания идет нормально и спокойно, а именно: «без вот этих дебатов, без раскачки внутри страны». По мнению президента, это говорит не о «дефиците демократических процедур», а о том, что подавляющее большинство граждан России поддерживают проводимый в последние годы курс. И граждане видят, что «одним из гарантов» продолжения курса может быть Медведев. «Зачем ему вступать в дебаты и дискутировать по проблемам, которые будут сформулированы, со всей очевидностью, явно в популистском ключе? Ради чего? Мы что, не имели возможности сказать гражданам страны о том, что мы делали, и о том, что мы будем делать?». Тем не менее, другим кандидатам, заверил Путин, предоставлены все возможности заявить о себе. Конституция и предвыборное законодательство полностью соблюдены.
Существенно иного мнения держится Чубайс. Нет, относительно Медведева он полностью согласен с Путиным в том, что это наилучшая кандидатура. (Точнее говоря, Путин согласен в этом с Чубайсом, а также с Дерипаской, Абрамовичем, Волошиным и т.д.) Однако, что касается демократичности кампании и, особенно, «подавляющей» общественной поддержки Медведева, Чубайс не столь безоблачно оптимистичен. Отвечая на вопросы либерального московского журнала «The New Times», он не сеет иллюзий и смело рубит правду-матку. Подлинный текст интервью настолько хорош, что полезно будет процитировать один его фрагмент дословно:

Вопрос: Вы сказали, что Медведев лучший из тех, кого мог выдвинуть Кремль. Вас не смущает, что до выборов еще несколько недель, а имя нового президента уже известно?
Ответ: Я отвечу на этот вопрос, но прежде ответьте на мой вопрос. Представьте, организовали в стране по-настоящему полностью демократические выборы, основанные на волеизъявлении трудящихся с равным доступом к СМИ, к деньгам — Касьянов, Явлинский, Немцов, Рогозин, Жириновский, Медведев... Кто победит?
В.: Некорректный вопрос…
О.: Все с деньгами, каждому дали сто миллионов долларов, вперед! Рогозин, Жириновский, Явлинский, вперед в телевизор, ребята, вперед по России, вперед в регионы, вперед, выступайте, выбирайте! Кто победит?
В.: Демократия — это процесс.
О.: Какой процесс? Мы в реальной стране живем. И ответ ясен, абсолютно ясен. Результат таких выборов оказался бы на порядок хуже, а возможно, просто катастрофичен для страны.

Следуя правилу «не поминать черта по имени», Чубайс умолчал о кандидате от КПРФ Г.А. Зюганове. Но от этого умолчания смысл его слов оказался еще более убийственным для «преемника». Чубайс убежден и не скрывает этого, что в реальной жизни Медведев, даже в отсутствие коммуниста, неминуемо проиграет любому конкуренту на настоящих демократических выборах, основанных на волеизъявлении трудящихся с равным доступом к СМИ. Вот как высоко он оценивает «наилучшего кандидата»! Необходимо от всей души поблагодарить Анатолия Борисовича за то, что он не боится говорить правду.

СЕКРЕТ раскованности Чубайса заключается в том, что статус реального лидера освобождает его от лицемерной дипломатической рутины и обязывает высказываться «чисто конкретно», в стиле времен «коробки из-под ксерокса». Какой там, на хрен, «процесс»?! Короче, такой процесс нам не нужен! И, наоборот, статус формального президента вынуждает Путина прибегать к проклятому эзопову языку. Однако если присмотреться внимательней, то прилизанные фразы Путина ничем, по сути дела, не отличаются от фельдфебельского слога Чубайса.
По Путину, предвыборные дебаты суть синоним «беспокойства» и «раскачки». (Беспокойства и раскачки для кого?) А все конкуренты Медведева — заведомые популисты. Зачем «нам» с ними дебатировать, коль «мы» и без того имели возможность все сказать?
Ясное дело, что «они» имели такую возможность, и не одну! Ведь официально Медведев отказался не только от дебатов, но и от представления отдельной предвыборной программы, то есть избавил себя от необходимости оплачивать ее обнародование из своего предвыборного фонда. Делать это за государственный счет, конечно, удобней и выгодней.
Уклонение от дебатов — не тактика, а стратегия режима. Действительно, никто еще не видел, чтобы Путин с кем-то спорил по существу. Может быть, это случается за кулисами, но публично мы видим стойкую привычку отвечать на любые неудобные вопросы разными сомнительными прибаутками. Не верит Путин и ни в какую демократию. Его профессиональная подготовка заставляет думать, что ее никогда нигде не было, нет и в обозримом будущем не предвидится. А есть лишь спецоперации КГБ, ЦРУ, ФСБ, Гестапо, ФБР, Штази, Сигуранцы, Абвера, Сюрте, МИ-5, МИ-6, далее везде.
При этом Путин искренне недоумевает, какие, собственно, могут быть здесь предъявлены к нему претензии. Почему из-за каких-то ничтожных декоративных мелочей его до сих пор никак не принимают за равного в клубе лидеров великих держав. Отсюда раздражение и обида на «каверзные» вопросы зарубежных корреспондентов. Вы-то кто, чтобы меня спрашивать? Все «это» делают, но об «этом» не говорят в приличном обществе. У самих рыльце в пушку, а еще туда же, учите лучше жену щи варить! Такова психологическая подоплека мюнхенской речи и других конфронтационных демаршей Путина.
За такого рода демарши наш формальный президент получил на днях мягкий (пока мягкий) нагоняй от президента неформального, и это не осталось без внимания представителей вражеской прессы. Корреспондент Би-би-си поинтересовался у Путина, как он относится к словам Чубайса о том, что нынешняя внешняя политика России является тормозом развития экономики. И, о чудо, тон президентского ответа на этот «чисто конкретный» вопрос замечательно изменился! Неисчерпаемое остроумие Путина куда-то пропало, и он скромно отделался: «Я не слышал этих заявлений». И все! Удивительная «глухота», если учесть, что Чубайс в последние дни порицал Путина за внешнюю политику не у себя на кухне, а публично и неоднократно, причем дважды — на федеральных телеканалах.
Отметив, что от Грузии до Украины, от Эстонии до Великобритании ситуация сложилась не очень дружественная, Чубайс предложил подумать о том, сколько стоит России ее внешняя политика и по карману ли нам ее продолжать в условиях, когда 50 процентов российского экспорта — это Европа, а львиная доля всего потока инвестиций в Россию так или иначе проходит через Соединенные Штаты. Хотите ругаться — посчитайте последствия по деньгам!
Вот это речь не мальчика, но мужа, заставляющая вспомнить ленинскую характеристику партии «октябристов», данную еще в эпоху первой русской революции. «Типичный октябрист — не буржуазный интеллигент, а крупный буржуа. Он — не идеолог буржуазного общества, а его непосредственный хозяин. Заинтересованный самым прямым образом в капиталистической эксплуатации, он презирает всякую теорию, плюет на интеллигенцию, отбрасывает всякие, свойственные кадетам, претензии на «демократизм». Он тоже стремится, как и кадет, к сделке с монархией, но понимает под этой сделкой не ту или иную политическую систему, не парламентаризм, а соглашение нескольких лиц или главарей с придворной камарильей в интересах прямого подчинения правящей буржуазии неповоротливого, тупоумного и азиатски-продажного русского чиновника».
«Кадет» же (по-нынешнему, «Другая Россия», «несогласные» и частично примкнувшие к ним «Яблоко» и СПС) есть, в отличие от октябриста, «типичный буржуазный интеллигент. Неспособный совершенно к борьбе, кадет — настоящий маклер. Его идеал — увековечение буржуазной эксплуатации в упорядоченных, цивилизованных, парламентских формах. Его политическая сила — объединение громадной массы буржуазной интеллигенции, необходимой во всяком капиталистическом обществе, но, конечно, неспособной сколько-нибудь серьезно влиять на действительное изменение порядков этого общества».

ПОРАЗИТЕЛЬНО, насколько буквально воспроизводятся в отечественной истории основные политические типы — просто дагерротипы! Оттого и перспективы их нетрудно предсказать, опять же опираясь на Ленина: «Октябрист — это кадет, который применяет в деловой жизни свои буржуазные теории. Кадет — это октябрист, мечтающий в свободные от грабежа рабочих и крестьян часы об идеальном буржуазном обществе. Октябрист немножко еще научится парламентарному обхождению и политическому лицемерию с игрой в демократизм. Кадет еще немножко научится деловому буржуазному гешефтмахерству — и они сольются, неизбежно и неминуемо сольются».
Идея слияния набирает сегодня все большую силу. Первыми на нее откликнулись разношерстные представители творческой интеллигенции во главе с Н.Михалковым. Но и профессиональные либералы тоже не отстают. Так, весьма авторитетный в либеральных кругах политолог А.Макаркин обрушился с нелицеприятной критикой на «несогласных», призывающих к бойкоту президентских выборов. Да, признает он, «нынешние выборы нельзя назвать реально конкурентными. Их результат известен заранее». Однако дело в том, что кандидатом от власти на президентских выборах является либерал Медведев — в прошлом специалист по римскому праву, не служивший в «органах», директор по правовым вопросам крупной компании. В общем, человек 90-х годов, подельник многих оппозиционных либералов, безусловно, выигравших от экономических и политических реформ. А теперь, развивает идеи Чубайса политолог, «давайте задумаемся, смог ли бы такой (выделено мной. — А.Ф.) кандидат победить иначе, чем в рамках операции «Преемник»?» И констатирует: «Драматический парадокс состоит в том, что либеральный кандидат в России может победить пока что лишь при нелиберальных правилах игры — в противном случае он проигрывает любому харизматику, который, с учетом нынешних общественных настроений, вряд ли будет сторонником реформ». Словом, да здравствует коробка из-под ксерокса!
Далее Макаркин предостерегает российских либералов от предъявления «повышенных требований к представителям власти», чему уже были печальные прецеденты. Так, кадеты, «принципиально отвергали сотрудничество с реформаторскими правительствами Витте и Столыпина и либеральными бюрократами типа Кривошеина. (Вышеприведенные «факты» — грубая, если не преднамеренная, историческая ошибка. Даже вождь кадетов Милюков, объективно заинтересованный в сокрытии истины, вынужден был признать и описать, как кадетская партия вела переговоры о сделке не то что с Витте, Столыпиным и Кривошеиным, но даже с Треповым и Штюрмером. С последним — через более чем сомнительного министра внутренних дел Хвостова, назначенца Распутина.)
Ну а что же сам Медведев? Все о нем рассуждают, но исключительно в страдательном залоге. Его как бы и нет, невзирая на огромное количество поездок по стране и выступлений по самым разным поводам. Этот страдательный залог акцентирует, прежде всего, сам Путин. В самом деле, на пресс-конференции было сказано, что он «один из гарантов» курса, стало быть, есть и другие, более важные. Что он лишь конкретизирует долговременную стратегию Путина на ближайшие 4 года. Наконец, что Путину не нужно вешать его портреты в своем премьерском кабинете.
Куда же Медведеву от этих уничижительных формул податься? Ясно, что вопрос Чацкого — «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?» — актуален всегда. Но, простите, указать на отцов — Витте, Столыпина, Кривошеина, — не помянув Путина, значит, навлечь на себя высочайший гнев. Выход из щекотливой ситуации, найденный «преемником», делает честь его тонкому аппаратному чутью. Зачем тревожить тени «отцов»? — не лучше ли вспомнить о «матерях».
Выступая на экономическом форуме в Красноярске, он постарался как можно дальше углубиться в историю, дабы не обидеть Путина. Заявив, что «свобода лучше, чем несвобода», Медведев не нашел ничего лучшего, как сослаться на Екатерину II, которая писала: «Свобода — душа всего, без тебя все мертво. Я хочу, чтобы повиновались законам, но законам не рабов». Идея, нечего сказать, богатая. За образец ревнителя вольностей и прав взята та самая Екатерина, которая впервые распространила крепостное право на всю территорию подвластной ей империи.
Впрочем, не стоит слишком строго порицать Медведева. У его образца — Екатерины — тоже было много разных задушевных советчиков. Пока же у нас сохраняет полную силу старый ельцинский тезис: «Во всем виноват Чубайс!»

Александр ФРОЛОВ