alexakarpov: из фб============================Ali

из фб
============================
Alina Vituhnovskaya and альфред кох shared Александр Морозов's status update.

Александр Морозов
Есть большая разница между "спасателем моторолой" - и ему подобными, включая 18-летнего юношу из кронштадтского военно-спортивного клуба, который бежал из дома воевать в Донбасс - и такими людьми как Захар Прилепин, Сергей Шаргунов, Борис Кагарлицкий, Дмитрий Ольшанский и им подобными. Вот эти люди оказались настоящими подонками. Это надо говорить прямо. С ними не придется больше сидеть на одних "круглых столах". Потому что это вовсе не депрессивные люди из нижних слоев общества, для которых война оказалась формой восстановления достоинства.
Это - представители российского образованного класса. И это они - прекрасно понимая, что никакой "небесной России" с новой "социальной справедливостью" в Донбассе не будет, прекрасно зная, что войну в Донбассе ведет московский олигархический режим, - патетически соблазняли "малых сих". Камни на шее они должны носить за это соблазнение. За эту писанину в "Свободной прессе", за то, что они поддерживали это рекрутирование добровольцев с территории России. И никакие "литературные успехи" совершенно не отменят того обстоятельства, что это - подонки.
Понимаешь, Сережа, что вы делаете?
============================

(Добавить комментарий)

На Западном фронте без перемен

kograt
2015-02-03 11:28 (ссылка)

На уроках гимнастики Канторек выступал перед нами с речами и в конце концов добился того, что наш класс, строем, под его командой, отправился в окружное военное управление, где мы записались добровольцами.
Помню как сейчас, как он смотрел на нас, поблескивая стеклышками своих очков, и спрашивал задушевным голосом: — «Вы, конечно, тоже пойдете вместе со всеми, не так ли, друзья мои?»
У этих воспитателей всегда найдутся высокие чувства, — ведь они носят их наготове в своем жилетном кармане и выдают по мере надобности поурочно. Но тогда мы об этом еще не задумывались.
Правда, один из нас все же колебался и не очень-то хотел идти вместе со всеми. Это был Иозеф Бем, толстый, добродушный парень. Но и он все-таки поддался уговорам, — иначе он закрыл бы для себя все пути. Быть может, еще кое-кто думал, как он, но остаться в стороне тоже никому не улыбалось, — ведь в то время все, даже родители, так легко бросались словом «трус». Никто просто не представлял себе, какой оборот примет дело. В сущности, самыми умными оказались люди бедные и простые, — они с первого же дня приняли войну как несчастье, тогда как все, кто жил получше, совсем потеряли голову от радости, хотя они-то как раз и могли бы куда скорее разобраться, к чему все это приведет.
Катчинский утверждает, что это все от образованности, от нее, мол, люди глупеют. А уж Кат слов на ветер не бросает.
И случилось так, что как раз Бем погиб одним из первых. Во время атаки он был ранен в лицо, и мы сочли его убитым. Взять его с собой мы не могли, так как нам пришлось поспешно отступить. Во второй половине дня мы вдруг услыхали его крик; он ползал перед окопами и звал на помощь. Во время боя он только потерял сознание. Слепой и обезумевший от боли, он уже не искал укрытия, и его подстрелили, прежде чем мы успели его подобрать.
Канторека в этом, конечно, не обвинишь, — вменять ему в вину то, что он сделал, значило бы заходить очень далеко. Ведь Кантореков были тысячи, и все они были убеждены, что таким образом они творят благое дело, не очень утруждая при этом себя.

(Ответить)