| 4:29a |
На смерть Иоанна Павла II
В связи с тем, что френдлента погрузилась в траур, похоже, нужно и мне высказаться.
Я к фигуре покойного папы Римского относился спокойно. И к смерти его отнесся спокойно.
Но должен признать, что личностью он был незаурядной.
Он был великий прагматик, многого добившийся при помощи своей железной воли и беспощадного напора.
Человек, сражавшийся так, будто пришла последняя битва христианства против современного общества и мировоззрения (и тут он был недалек от истины). Утверждавший – в современной Европе! – что контрацепция есть смертный грех, а развод абсолютно недопустим.
Князь церкви, более консервативный, чем самые одиозные из его кардиналов. Верящий в собственную непогрешимость настолько, насколько вообще может верить во что-либо полководец. Железной рукой он правил церковью, и достаточно было немощному папе двинуть рукой, как немедленно вся его империя повиновалась приказу.
Идеолог католического культуртрегерства в странах с тысячелетней христианской традицией. Маршал прозелитизма. Человек, рассматривавший линию соприкосновения с православием как линию фронта и ни на секунду не сомневавшийся, что многовековое противостояние должно завершиться одним итогом: враг должен быть разбит. На землях, считавшихся ранее православными, должны быть основаны провинции Рима, а общины восточных христиан приведены к покорности в том статусе, который им удастся вытребовать: подданых или союзников. Впрочем, и в древние времена не много было разницы между подданными Римской империи и ее союзниками.
Римский епископ, принесший покаяние жертвам холокоста, крестовых походов, фашистской Германии – да и вообще всем обездоленным – и ставший от этого только сильнее в своей борьбе и в своей предельно прагматичной политике.
Знаток многих языков, стремившийся говорить с миром на его языке, но при этом не отступать ни шагу назад. Канонизировавший больше святых, чем любой из его предшественников. Святые должны были стать его политической гвардией в борьбе с врагами.
Иоанн Павел II стал последней иконой католиков. Но его трагедией было то, что икону нужно не только любить, но и бояться, иначе она бессильна властвовать. Он же был в глазах людей нестрашной иконой – удобным авторитетом, которому так и не выпало добиться политической власти над миром.
Он был последним великим папой. После его смерти всемирную духовную империю Рима ждет медленный упадок. Не потому, что она не может выстоять в открытой битве против всех своих врагов. А потому, что ей противостоит враг, против которого нельзя сражаться открытым фронтом, и нет против него оружия. Этот враг – безразличие. |