Пару лет тому назад в фильме «Одна война» российского режиссера Веры Глаголевой была показана вымышленная история женщин с детьми от немецких солдат, которые якобы были сосланы советским режимом на удаленные острова крайнего севера.
Коллаборационисток вообще- то не жаловали по всей Европе, но как правило их наказание оставалось делом народных масс, а не государства. Исключением была маленькая, цивилизованная и демократическая Норвегия, где борьба с «немецкими шлюхами» или «Tysketöser» достигла невиданных масштабов. Ситуация действительно была невеселая. Пропаганда союзников утверждала, что только 400 норвежек «предали нацию и флиртовали с врагом». Согласно представлениям того времени тело женщины было политическим оружием, которое направлено против врага. В то же время в 1989 году были опубликованы сведения, что «Tysketöser» в свой адрес услышали 40-50 тыс. норвежек, фактически каждая десятая женщина страны.
Сразу после окончания оккупации, было арестовано 14 тысяч женщин имевших детей от немецких солдат. 5 тысяч из них были направлены в концлагеря. Так же активно практиковались депортации матерей с детьми от немецких солдат в Германию. «Общество прибегает к таким мерам, чтобы сохранить чистоту рода» писала норвежская пресса. Газеты призывали смыть «расовый позор».
Еще более страшная судьба ожидала их детей «tyskerunge» или «немецких ублюдков».
Норвежские чиновники и врачи определяли, женщин спавших с немецкими солдатами и их детей как «людей ограниченных способностей и асоциальных психопатов». Поклонники евгеники, которых в Норвегии было больше чем достаточно, опасались «нацистских генов» у детей немецких солдат, что могло быть угрозой для демократии.
Более того, руководство норвежской психиатрии утверждало, что любовницы немцев несомненно имели «психические отклонения» и их дети в 80% случая должны были быть умственно отсталыми.
12 тысяч «немецких ублюдков» были отобраны от матерей и отправлены в приюты или психиатрические лечебницы. Пауль Хансен, сын немецкого летчика и норвежки вспоминал как его в детстве направили в сумасшедший дом. «Я говорил им: я не сумасшедший, выпустите меня отсюда – Но никто меня не слушал». Из больницы он вышел только в 22 года. Изнасилования и избиения в приютах и лечебницах «tyskerunge» были обычным делом. Норвежский адвокат Ранди Спайдеволд представлявший интересы «немецких ублюдков» утверждал, что этим дело не ограничилось. В последующие после войны годы на женах немецких солдат и на их детях тестировали наркотики и химические препараты в интересах норвежской армии, университета Осло и ЦРУ.
Только в 60-хх годах узники норвежского ГУЛАГА получили свободу. К тому времени они были неспособны вести нормальную жизнь и воспринимались обществом как изгои. Только в 2005 году, власти страны выразили сожаление касательно проводимой тогда политики, и выплатили жертвам компенсацию в размере 3000-4000 ЕВРО.