HANDWRITTEN

про Кукольника и Юркуна
Для начала запишу, а то все как-то руки не доходили, про то, как приснился

chingizid@lj с айпадом, отчего проснулся и долго думал. Что касается Кукольника, то это застукал меня грешного на кафедре студент из факультета коммуникации и расспрашивал битый час про Павла, дескать, пишет научное сочинение о нем как цензоре, пробороздил в архивах цензурные дела и так и не понял, какими принципами руководствовался означенный цензор, каких он был взглядов, темперамента, не холерик ли часом, в порыве чувств не глядя разрешал печатать что ни попадя. Говорю, скорее флегматик, а вообще энтузиаст литературы, любил поэтов как людей особенных, гордился тем, что виленские поэты славой обходят варшавских, тем более, что людей-то пишущих не так уж и много было и со всеми этими епископом Волончевским, Коркором, Одынцем и проч. был он на дружеской ноге, а с другой стороны, как не подписать к печати записки Трипплина, если там полторы страницы беззастенчивого панегирика ему, Кукольнику, или «Теку Виленьску», если там перевод Сырокомли или того же Одынца из него, Кукольника. А потом в библиотеке подловил меня другой студент, магистрант из исторического, где, спрашивает, найти «Шведские перчатки» Юркуна, надеется найти там материал к своей работе о культуре досуга в Вильне начала XX в. (вот, думаю, дядя Бонифаций дорос до функции виленского аниматора досуга). Как, однако, запоздалая весна расшевелила дремавших зимними своими снами пытливых юношей, подумай об этом.