HANDWRITTEN

про зонтик и лягушку
Лет так в восемь или девять собирался быть писателем, композитором и художником, разумно полагая, что вдохновение, например, какую-то музыку сочинять может и внезапно кончиться или рука устанет писать роман, и я тогда раз – и к мольберту, а как искусство не пойдет, так я опять за ноты или к роману. Отчего детей у меня, конечно, не должно было быть, они же ж в красках перепачкаются, рукописи мои искалякают, ноты помнут и порвут. Рукописи, так как отец все писал вручную и пишущей машинки в доме не было. Помнится, ходил куда-то по соседству в райком или райсуд, где мама какого-то моего тогдашнего приятеля позволяла на своей пишущей машинке что-то печатать, и перепечатывал я на ней статьи, начиная с А и Аа, из трехтомного энциклопедического словаря, не подозревая, что аналогичному занятию по переписыванию, впрочем, вручную, Британской энциклопедии озадачила Лига рыжих одного очень полного и рыжего джентльмена в Лондоне. А первый свой роман писал печатными буквами, чем удивил маму, не понимавшую, что так больше похоже на настоящую книгу. Так вот раз детей не должно было быть при таком разнообразии творческих занятий, то и жениться, рассудил как честный человек, ну никак не мог, о чем и сообщил ближайшим претенденткам – соседкам близнецам Тане и Лене.

Но композитора из меня впоследствии особенно не получилось, да и вообще лучше бы стать фабрикантом зонтиков: при наличном положении дел, т. е. туч, в нашем лесочке моя б продукция никогда б, наверное, не теряла спроса и я б преуспевал бы («Я б изменился, все бы изменилось»), что все и промелькнуло в мокнущей моей голове под легким летним дождичком у библиотеки Врублевских, рядом с мостом короля Миндаугаса (картинка с ажурным зонтичком Юдиты Вайчюнайте для привлечения). – Какая-то лягушка! Очень нужно!