HANDWRITTEN

про вилку и банщика
Когда Сигизмунд Старый женился вторым браком на Боне Сфорце, в нашем лесочке появились, наконец-то, вилки. Вслед за вилкой расцвели искусства и науки, ренессансная архитектура, Варвара Радзивилл, чародей Твардовский, папа Григорий XIII со своим календарем, иезуитами и, вкупе со Стефаном Баторием, Almae Academia et Universitas Vilnensis Societatis Jesu, а там и битва при Кирхгольме (Ян Кароль Ходкевич – воспитанник университета), потом Глаубиц, виленское барокко, все дела. Созерцаемую внутренним взором картину былого великолепия несколько портят, впрочем, соображения знаменитого историка Б. о том, что медицинские профессии в те славные времена сводились к цирюльникам и банщикам и, не без связи с этим, средняя продолжительность жизни в нашем лесочке составляла 23 года, а в столице так и вовсе 19 лет.

Что можно усмотреть в свете сказанного в ватиканском оригинале Игнатия Лойолы, что стоит, попирая погрязшего во мраке невежества еретика, в университетском костеле Святых Иоаннов? Судя по прическе и аккуратной бородке, он явно знался с цирюльниками, в отличие от лохматого еретика, который о банщиках-то и слыхом не слыхивал.