Светолов

еще летературное
До чего прекрасный Мельников-Печерский, оказывается.
Раньше я им брезговал, и дурак же я был. Существовала у наших родителей такая порода книжек, которые было принято дарить, когда денег на хороший подарок нет, книжек, которые сам никогда ни при какой погоде, конечно же, читать не станешь, а на полку вроде бы поставить не зазорно.
Из этой породы могу еще навскидку вспомнить леоновского «Вора», и тоже ведь прекрасное.
Одевались эти книжки во вроде бы неброский темный коленкор, глядели строго и мертвовато. А по прошествии времени оказалось, что прекрасно, со вкусом были изданы, и скупое это типографское золото на корешках никогда не осыплется.
Да, значицо, Мельников-Печерский. Все там какие-то жесткобрадые купцы с их чужой, как бы напрокат взятой косноязычной жизнью и толоконными присловьями. Какие-то баржи с тюленьим жиром. Куча дурацких областных словечек, которые без специального ударения не выговорить.
А между тем – хобана – глядишь, а треть книжки и пролетела, а ты с высунутым языком весь такой в волнении: как там баржа с тюленьим жиром, доплыла ли до Царицына?
Это вот мы и называем хорошей, толковой прозой, кажется.