[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
June 11th, 2007
| June 11th, 2007 | |
|---|---|
| 11:10 am [Link] |
Узбеки Отделялся вчера от соседа рядом высоких туй. Сажали два узбека, необычайно миниатюрные. Я не представляю,где они покупают себе одежду и обувь таких размеров. В обычных магазинах такого не бывает. Наверное, в детских отделах. Особенно обувь. При этом у них тела не детские, а именно атлетически мужские: маленькие попы, широкие (относительно) плечи, накачанные (относительно) руки. Т.е. совершенно непохоже на детей или карликов. Оттого была это совершенно сюрреалистическая картина. Иногда было впечатление, что я смотрю мультфильм. При этом они с ловкостью ворочали неподъемные деревья в тяжеленных горшках, землю рыли без перекуров как заведенные. Вспомнилась реклама про узбеков, которые хорошо заводятся. Наши так не работают. Впрочем, как работают наши, я уже забыл. Перед узбеками-таджиками была волна молдаван, перед ними были хохлы и белорусы. И не в том дело, что гастарбайтеры дешевле, а в том, что работают намного лучше наших. И их много, среди них конкуренция, не отказываются ни от чего, не пьют, не матерятся и в душу не лезут. Помню, с какими трудами проводились работы на моей первой (литгазетовской) даче: надо было уломать какого-нибудь мужика из деревни, терпеливо ждать, пока он просохнет, потом показать ему бутылку и с помощью бутылки, как козла за пучком сена, привести к себе. Отойти нельзя было ни на минуту: либо он впадет в прострацию, бросив дела, либо для ускорения дела самым дикими образом нарушит все технологии - вместо пяти гвоздей вобьет один, вместо трех слоев краски положит два, вместо чернозема насыпет под дерево песку (только потому, что песок рядом, а за черноземом куда-то надо ходить с тачкой, морочиться). Один узбек - помоложе - почти не говорил по-русски. Со вторым побеседовал. Он тут у нас в России уже шесть лет. Приехал сразу после окончания школы. Осенью думает закончить свою гастарбайтерскую карьеру и вернуться на родину. "Чем будешь заниматься?" - спрашиваю. Говорит: женюсь и открою маленький бизнес, скорее всего торговый. Какой-нибудь магазинчик. Говорит, что все его ровесники живут по такой схеме: школа - пять-шесть лет в России - женитьба на родине. По другому нельзя. Его отец работает главным бухгалтером на крупном предприятии, получает 70 долларов в месяц. Для него было большим сюрпризом узнать, чтоо он сажает не елки, а туи. Я показал ему елки, сосны и другие хвойные. Теперь он их различает. Непонятно, правда, зачем ему эти знания. За годы, проведенные в Подмосковье, он так и не понял, почему у нас дачники совершенно не сажают плодовые деревья, а только декоративные. У меня, мечтательно говорит, будут расти только яблони и груши. И тут же при этом раздавил своей маленькой ножкой нашу скумпию. Культурные растения от сорняков он не отличает. Для него культурное - это только то, что плодоносит. У нас в поселке все узбеки и таджики имеют счастливый вид. Обвешаны мобильными телефонами, которые у них непрерывно звонят и они разговаривают на своих языках. При мне один позвонил другому, находящемуся на расстоянии 50 метров, и они, не жалея аккаунта, поболтали друг с другом. Лишнее доказательство того, что мобильник - давно не предмет роcкоши. Даже для рабов. Imported event Original |
| Time | Event |
| 11:10 am [Link] |
Узбеки Отделялся вчера от соседа рядом высоких туй. Сажали два узбека, необычайно миниатюрные. Я не представляю,где они покупают себе одежду и обувь таких размеров. В обычных магазинах такого не бывает. Наверное, в детских отделах. Особенно обувь. При этом у них тела не детские, а именно атлетически мужские: маленькие попы, широкие (относительно) плечи, накачанные (относительно) руки. Т.е. совершенно непохоже на детей или карликов. Оттого была это совершенно сюрреалистическая картина. Иногда было впечатление, что я смотрю мультфильм. При этом они с ловкостью ворочали неподъемные деревья в тяжеленных горшках, землю рыли без перекуров как заведенные. Вспомнилась реклама про узбеков, которые хорошо заводятся. Наши так не работают. Впрочем, как работают наши, я уже забыл. Перед узбеками-таджиками была волна молдаван, перед ними были хохлы и белорусы. И не в том дело, что гастарбайтеры дешевле, а в том, что работают намного лучше наших. И их много, среди них конкуренция, не отказываются ни от чего, не пьют, не матерятся и в душу не лезут. Помню, с какими трудами проводились работы на моей первой (литгазетовской) даче: надо было уломать какого-нибудь мужика из деревни, терпеливо ждать, пока он просохнет, потом показать ему бутылку и с помощью бутылки, как козла за пучком сена, привести к себе. Отойти нельзя было ни на минуту: либо он впадет в прострацию, бросив дела, либо для ускорения дела самым дикими образом нарушит все технологии - вместо пяти гвоздей вобьет один, вместо трех слоев краски положит два, вместо чернозема насыпет под дерево песку (только потому, что песок рядом, а за черноземом куда-то надо ходить с тачкой, морочиться). Один узбек - помоложе - почти не говорил по-русски. Со вторым побеседовал. Он тут у нас в России уже шесть лет. Приехал сразу после окончания школы. Осенью думает закончить свою гастарбайтерскую карьеру и вернуться на родину. "Чем будешь заниматься?" - спрашиваю. Говорит: женюсь и открою маленький бизнес, скорее всего торговый. Какой-нибудь магазинчик. Говорит, что все его ровесники живут по такой схеме: школа - пять-шесть лет в России - женитьба на родине. По другому нельзя. Его отец работает главным бухгалтером на крупном предприятии, получает 70 долларов в месяц. Для него было большим сюрпризом узнать, чтоо он сажает не елки, а туи. Я показал ему елки, сосны и другие хвойные. Теперь он их различает. Непонятно, правда, зачем ему эти знания. За годы, проведенные в Подмосковье, он так и не понял, почему у нас дачники совершенно не сажают плодовые деревья, а только декоративные. У меня, мечтательно говорит, будут расти только яблони и груши. И тут же при этом раздавил своей маленькой ножкой нашу скумпию. Культурные растения от сорняков он не отличает. Для него культурное - это только то, что плодоносит. У нас в поселке все узбеки и таджики имеют счастливый вид. Обвешаны мобильными телефонами, которые у них непрерывно звонят и они разговаривают на своих языках. При мне один позвонил другому, находящемуся на расстоянии 50 метров, и они, не жалея аккаунта, поболтали друг с другом. Лишнее доказательство того, что мобильник - давно не предмет роcкоши. Даже для рабов. Imported event Original |
| Time | Event |
| 03:36 pm [Link] |
Латыши Я бы на месте латышей заткнулся по поводу советской оккупации и всего такого. Мало какой народ сыграл такую зловещую роль в большевистской революции, последовавшей за ней гражданской войне и в сталинских репрессиях, как латыши. Скажу вещи общеизвестные, но все же их не грех и повторить лишний раз. Сначала они охраняли штаб большевиков в Смольном, потом, как верные собаки, годами охраняли советское правительство, которое никому не верило. Личная охрана Ленина состояла из 250 латышей. Учредительное собрание разогнали не столько революционные матросы, сколько посланные Лениным латыши. Они же расстреляли мирных демонстрантов перед Таврическим дворцом. Только в первой половине 1918 г. латышские стрелки подавили около двадцати вооруженных выступлений и восстаний, поднятых анархистами, эсерами, крестьянами, офицерскими организациями, Союзом Защиты Родины и Свободы и т. д. Для расстрела царской семьи в доме Ипатьева Юровский пригласил команду латышей. Основу Красной армии составили десять латышских полков. Вооруженные латыши наводнили Россию, им подчинялись один за другим городки и селения. Как только возникала малейшая возможность мятежа, туда отправляли латышских стрелков. Ленин признавался, что без латышских стрелков большевики не смогли бы победить. То же самое, почти слово в слово, доносил германский посол Мирбах. Латыши в несколько приемов расстреляли две с половиной тысячи участников Кронштадского восстания. Уже в январе 1918 года 3-й латышский стрелковый полк утопил в крови не желавших признавать советскую власть казаков атамана Каледина и установил Советскую власть в Ростове-на-Дону. В 1918 году латышские стрелки отразили нападение Польского корпуса, Чехословацкого корпуса, Финской армии и английского десанта. В 1918-1919 году латыши успешно воевали с армиями Балтийского Ландсвера и Железной дивизии, Русского отряда князя Ливена. В 1919 году 5-й латышский полк разгромил генерала Юденича. Во второй половине 1919 г. стрелки воевали против Вооруженных сил Юга России генерала Деникина. В 1920 году они же сыграли решающую роль в разгроме генерала Врангеля. Неслучайно главнокомандующим Красной армии назначили латыша Вациетиса. Высокие посты в Красной армии занимали Эйхе, Смилга, Калныньш, Лапиньш и еще десятки латышских офицеров, среди которых целых пять Берзиньшей. Они же играли первые роли в ВЧК и других карательных органах. Латыш Данишевскис был председателем революционного трибунала, Стучка разработал принципы судебной системы Советской России, Бергис возглавил связь с международным Коминтерном, Петерс стал заместителем Дзержинского, Лацис возглавил Всеукраинскую ЧК. Латыши с удовольствием записывались в ряды чекистов, участвовали в расстрелах, создавали систему ГУЛАГа. К концу 1918 г. латыши в органах ЧК составляли 36%. Причем в московском ВЧК их было три четверти. Многие латыши в дальнейшем работали начальниками лагерей, отличаясь беспримерной жестокостью и презрением к человеческой жизни. На руках латышей-чекистов кровь миллионов русских людей. А если вспомнить, что творили латыши с евреями у себя в стране во время гитлеровской оккупации! Латвия - это страна, где в годы Второй мировой войны в процентном отношении евреев погибло больше, чем где-либо в мире. К 1944 году из 80.000 евреев Латвии в живых осталось 162 человека. Причем евреев убивали не столько немцы, сколько главным образом латышские карательные отряды. При этом в наши дни – никакого комплекса вины, никакого публичного покаяния. Один апломб. По сути мы их давно простили. И забыли о них. Но они лезут на рожон. Мы им не даем покоя. Предлагаю открыть в Москве музей жертв латышского террора, потребовать от Латвии выплаты компенсаций семьям пострадавших от латышских стрелков, латышских чекистов и латышских эсэсовцев. Imported event Original |
| Time | Event |
| 03:36 pm [Link] |
Латыши Я бы на месте латышей заткнулся по поводу советской оккупации и всего такого. Мало какой народ сыграл такую зловещую роль в большевистской революции, последовавшей за ней гражданской войне и в сталинских репрессиях, как латыши. Скажу вещи общеизвестные, но все же их не грех и повторить лишний раз. Сначала они охраняли штаб большевиков в Смольном, потом, как верные собаки, годами охраняли советское правительство, которое никому не верило. Личная охрана Ленина состояла из 250 латышей. Учредительное собрание разогнали не столько революционные матросы, сколько посланные Лениным латыши. Они же расстреляли мирных демонстрантов перед Таврическим дворцом. Только в первой половине 1918 г. латышские стрелки подавили около двадцати вооруженных выступлений и восстаний, поднятых анархистами, эсерами, крестьянами, офицерскими организациями, Союзом Защиты Родины и Свободы и т. д. Для расстрела царской семьи в доме Ипатьева Юровский пригласил команду латышей. Основу Красной армии составили десять латышских полков. Вооруженные латыши наводнили Россию, им подчинялись один за другим городки и селения. Как только возникала малейшая возможность мятежа, туда отправляли латышских стрелков. Ленин признавался, что без латышских стрелков большевики не смогли бы победить. То же самое, почти слово в слово, доносил германский посол Мирбах. Латыши в несколько приемов расстреляли две с половиной тысячи участников Кронштадского восстания. Уже в январе 1918 года 3-й латышский стрелковый полк утопил в крови не желавших признавать советскую власть казаков атамана Каледина и установил Советскую власть в Ростове-на-Дону. В 1918 году латышские стрелки отразили нападение Польского корпуса, Чехословацкого корпуса, Финской армии и английского десанта. В 1918-1919 году латыши успешно воевали с армиями Балтийского Ландсвера и Железной дивизии, Русского отряда князя Ливена. В 1919 году 5-й латышский полк разгромил генерала Юденича. Во второй половине 1919 г. стрелки воевали против Вооруженных сил Юга России генерала Деникина. В 1920 году они же сыграли решающую роль в разгроме генерала Врангеля. Неслучайно главнокомандующим Красной армии назначили латыша Вациетиса. Высокие посты в Красной армии занимали Эйхе, Смилга, Калныньш, Лапиньш и еще десятки латышских офицеров, среди которых целых пять Берзиньшей. Они же играли первые роли в ВЧК и других карательных органах. Латыш Данишевскис был председателем революционного трибунала, Стучка разработал принципы судебной системы Советской России, Бергис возглавил связь с международным Коминтерном, Петерс стал заместителем Дзержинского, Лацис возглавил Всеукраинскую ЧК. Латыши с удовольствием записывались в ряды чекистов, участвовали в расстрелах, создавали систему ГУЛАГа. К концу 1918 г. латыши в органах ЧК составляли 36%. Причем в московском ВЧК их было три четверти. Многие латыши в дальнейшем работали начальниками лагерей, отличаясь беспримерной жестокостью и презрением к человеческой жизни. На руках латышей-чекистов кровь миллионов русских людей. А если вспомнить, что творили латыши с евреями у себя в стране во время гитлеровской оккупации! Латвия - это страна, где в годы Второй мировой войны в процентном отношении евреев погибло больше, чем где-либо в мире. К 1944 году из 80.000 евреев Латвии в живых осталось 162 человека. Причем евреев убивали не столько немцы, сколько главным образом латышские карательные отряды. При этом в наши дни – никакого комплекса вины, никакого публичного покаяния. Один апломб. По сути мы их давно простили. И забыли о них. Но они лезут на рожон. Мы им не даем покоя. Предлагаю открыть в Москве музей жертв латышского террора, потребовать от Латвии выплаты компенсаций семьям пострадавших от латышских стрелков, латышских чекистов и латышских эсэсовцев. Imported event Original |
| Time | Event |
| 06:55 pm [Link] |
Интересный документ Радиообращение рейхсканцлера А. Гитлера к нации по случаю объявления войны Советскому Союзу 22 июня 1941 года Немцы! Национал-социалисты! После тяжких трудов, сопровождаемых многомесячным молчанием, пришёл час, когда я могу говорить свободно. Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну германскому рейху, она сделала очередную попытку пресечь в зародыше объединение и возрождение Европы, обрушиваясь на самую сильную в данный момент страну на континенте. Именно так Англия разрушала Испанию во многих войнах. Именно так она воевала против Голландии. Именно так позднее она боролась с Францией с помощью всей Европы и именно так в начале века она инициировала политику изоляции Германской империи и развязала мировую войну в 1914 году. Только из-за внутренних проблем Германия была разбита в 1918. Последствия были ужасными. После лицемерных заявлений о том, что борьба ведётся исключительно против кайзера и его правления, началось запланированное уничтожение Германской империи, стоило германской армии сложить оружие. В то время, как французское правительство пророчествовало, что 20 миллионов немцев лишние — другими словами, столько людей должны быть истреблены голодом, болезнями, эмигрировать, — национал-социалистическое движение начало работу по объединение немецкого народа и, таким образом, способствовало возрождению империи. Избавление нашего народа от бедствий, нищеты и позорного забвения носило все признаки национального Ренессанса. Это никоим образом не угрожало Англии. Тем не менее, снова стала проводиться политика изоляции Германии, основанная на немедленно возродившейся ненависти. Возник внешний и внутренний, столь знакомый нам заговор между евреями и демократами, большевиками и реакционерами, с единственной целью — уничтожение нового народного немецкого государства и вторичное низвержение империи в бессилие и нищету. Кроме того, ненависть этого международного заговора была направлена против тех людей, которые подобно нам, пренебрегая благосостоянием, были вынуждены зарабатывать на кусок хлеба в самой тяжкой борьбе за существование. Народы Италии и Японии фактически были лишены права участвовать в мировом процессе, также, как и Германия. Поэтому коалиция этих наций была всего лишь актом самозащиты перед угрожающей им эгоистической мировой комбинацией богатства и силы. Уже в 1936 году премьер-министр Черчилль, согласно показаниям американского генерала Вуда перед комитетом палаты представителей американского Конгресса, заявил, что Германия снова становится чересчур сильной и потому должна быть уничтожена. Лето 1939 года показалось подходящим для Англии, чтобы начать реализацию своего отрепетированного плана — всеобъемлющей политики изоляции Германии. Кампания лжи, начатая в этих целях, состояла из заявлений, что другим народам угрожают, в подстрекании этих народов лживыми обещаниями британских гарантий и помощи, и в натравливании их на Германию, чтобы развязать большую войну. Таким образом Англия с мая до августа 1939 года в радиообращениях убеждала мир, что Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии и Бесарабии, также как и Украине. Некоторые из этих государств позволили себе впасть в заблуждение и приняли обещания гарантий, сопровождающие британские инсинуации, чтобы создать объединённый фронт для новой изоляции Германии. В этих обстоятельствах я взял на себя личную ответственность перед собственной совестью и перед историей германского народа не только уверить эти государства или их правительства в лживости британских утверждений, но также, установив сильную власть на востоке, торжественно заявить о полном и окончательном удовлетворении наших интересов. Национал-социалисты! В то время все вы, вероятно, чувствовали, что этот шаг был горек и труден для меня. Никогда германский народ не испытывал враждебных чувств к народам России. ( Read more... ) |
| Time | Event |
| 06:55 pm [Link] |
Интересный документ Радиообращение рейхсканцлера А. Гитлера к нации по случаю объявления войны Советскому Союзу 22 июня 1941 года Немцы! Национал-социалисты! После тяжких трудов, сопровождаемых многомесячным молчанием, пришёл час, когда я могу говорить свободно. Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну германскому рейху, она сделала очередную попытку пресечь в зародыше объединение и возрождение Европы, обрушиваясь на самую сильную в данный момент страну на континенте. Именно так Англия разрушала Испанию во многих войнах. Именно так она воевала против Голландии. Именно так позднее она боролась с Францией с помощью всей Европы и именно так в начале века она инициировала политику изоляции Германской империи и развязала мировую войну в 1914 году. Только из-за внутренних проблем Германия была разбита в 1918. Последствия были ужасными. После лицемерных заявлений о том, что борьба ведётся исключительно против кайзера и его правления, началось запланированное уничтожение Германской империи, стоило германской армии сложить оружие. В то время, как французское правительство пророчествовало, что 20 миллионов немцев лишние — другими словами, столько людей должны быть истреблены голодом, болезнями, эмигрировать, — национал-социалистическое движение начало работу по объединение немецкого народа и, таким образом, способствовало возрождению империи. Избавление нашего народа от бедствий, нищеты и позорного забвения носило все признаки национального Ренессанса. Это никоим образом не угрожало Англии. Тем не менее, снова стала проводиться политика изоляции Германии, основанная на немедленно возродившейся ненависти. Возник внешний и внутренний, столь знакомый нам заговор между евреями и демократами, большевиками и реакционерами, с единственной целью — уничтожение нового народного немецкого государства и вторичное низвержение империи в бессилие и нищету. Кроме того, ненависть этого международного заговора была направлена против тех людей, которые подобно нам, пренебрегая благосостоянием, были вынуждены зарабатывать на кусок хлеба в самой тяжкой борьбе за существование. Народы Италии и Японии фактически были лишены права участвовать в мировом процессе, также, как и Германия. Поэтому коалиция этих наций была всего лишь актом самозащиты перед угрожающей им эгоистической мировой комбинацией богатства и силы. Уже в 1936 году премьер-министр Черчилль, согласно показаниям американского генерала Вуда перед комитетом палаты представителей американского Конгресса, заявил, что Германия снова становится чересчур сильной и потому должна быть уничтожена. Лето 1939 года показалось подходящим для Англии, чтобы начать реализацию своего отрепетированного плана — всеобъемлющей политики изоляции Германии. Кампания лжи, начатая в этих целях, состояла из заявлений, что другим народам угрожают, в подстрекании этих народов лживыми обещаниями британских гарантий и помощи, и в натравливании их на Германию, чтобы развязать большую войну. Таким образом Англия с мая до августа 1939 года в радиообращениях убеждала мир, что Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии и Бесарабии, также как и Украине. Некоторые из этих государств позволили себе впасть в заблуждение и приняли обещания гарантий, сопровождающие британские инсинуации, чтобы создать объединённый фронт для новой изоляции Германии. В этих обстоятельствах я взял на себя личную ответственность перед собственной совестью и перед историей германского народа не только уверить эти государства или их правительства в лживости британских утверждений, но также, установив сильную власть на востоке, торжественно заявить о полном и окончательном удовлетворении наших интересов. Национал-социалисты! В то время все вы, вероятно, чувствовали, что этот шаг был горек и труден для меня. Никогда германский народ не испытывал враждебных чувств к народам России. ( Read more... ) |
| Time | Event |
| 08:27 pm [Link] |
Странные вкусы Товарищ, познакомивший меня впервые с Владимиром Ильичем, сказал мне, что Ильич человек ученый, читает исключительно ученые книжки, не прочитал в жизни ни одного романа, никогда стихов не читал. Подивилась я. Сама я в молодости перечитала всех классиков, знала наизусть чуть ли не всего Лермонтова и т. п., такие писатели, как Чернышевский, Л. Толстой, Успенский, вошли в мою жизнь, как что-то значащее. Чудно мне показалось, что вот человек, которому все это не интересно нисколько. Потом на работе я близко узнала Ильича, узнала его оценки людей, наблюдала его пристальное вглядывание в жизнь, в людей - и живой Ильич вытеснил образ человека, никогда не бравшего в руки книг, говоривших о том, чем живы люди... Возвращаясь из Сибири, в Москве Владимир Ильич ходил раз в театр - смотрел "Извозчик Геншель", потом говорил, что ему очень понравилось. В Мюнхене из книг, нравившихся Ильичу, помню роман Гергардта "Beimama" ("У мамы") и "Buttnerbauer" ("Крестьянин") Поленца. Потом позже, во вторую эмиграцию, в Париже, Ильич охотно читал стихи Виктора Гюго "Chatiments", посвященные революции 48 года, которые в свое время писались Гюго в изгнании и тайно ввозились во Францию. В этих стихах много какой-то наивной напыщенности, но чувствуется в них все же веяние революции. Охотно ходил Ильич в разные кафе и пригородные театры слушать революционных шансонеточников, певших в рабочих кварталах обо всем, - и о том как подвыпившие крестьяне выбирают в палату депутатов проезжего агитатора, и о воспитании детей, и о безработице и т. п. Особенно нравился Ильичу Монтегюз. Сын коммунара - Монтегюз был любимцем рабочих окраин. Правда, в его импровизированных песнях - всегда с яркой бытовой окраской - не было определенной какой-нибудь идеологии, но было много искреннего увлечения. Ильич часто напевал его привет 17 полку, отказавшемуся стрелять в стачечников: "Salut, salut a vous, soldats de 17-me" ("Привет, привет вам, солдаты 17 полка"). Однажды на русской вечеринке Ильич разговорился с Монтегюзом, и, странно, эти столь разные люди - Монтегюз, когда потом разразилась война, ушел в лагерь шовинистов - размечтались о мировой революции. Так бывает иногда - встретятся в вагоне мало знакомые люди и под стук колес вагона разговорятся о самом заветном, о том, чего бы не сказали никогда в другое время, потом разойдутся и никогда больше в жизни не встретятся. Так и тут было. К тому же разговор шел на французском языке, - на чужом языке мечтать вслух легче, чем на родном. К нам приходила на пару часов француженка-уборщица. Ильич услышал однажды, как она напевала песни. Это - националистическая эльзасская песня. Ильич попросил уборщицу пропеть ее и сказать слова, и потом нередко сам пел ее. Кончалась она словами: Vous avez pris Elsass et Latoraine, Mais molgres vous nous resterons fsancais, Vous avez pu germaniser nos plaines. Mais notre coeur, vous ne l'aurez jamais! ("Вы взяли Эльзасс и Лотарингию, но вопреки вам мы остаемся французами, вы могли онемечить наши поля. Но наше сердце, - вы никогда не будете его иметь")... Надо было слышать, как победно звучали в его устах слова песни: "Mais, notre coeur, vous ne laurez jamais!!" В эти самые тяжелые годы эмиграции, о которых Ильич всегда говорил с какой-то досадой, уже вернувшись в Россию, он как-то еще раз повторил, что не раз говорил раньше: "и зачем мы только уехали тогда из Женевы в Париж!" В эти тяжелые годы он упорнее всего мечтал - вместе с Монтегюзом, победно распевая эльзасскую песню, в бессонные ночи зачитываясь Верхарном. Потом, позже, во время войны, Владимир Ильич увлекался книжкой Барбюсса "Le feu", ("Огонь"), - придавал ей громадное значение. Эта книжка была так созвучна с его тогдашним настроением. Мы редко ходили в театр. Пойдем, бывало, но ничтожность пьесы или фальшь игры всегда резко били по нервам Владимира Ильича. Обычно, пойдем в театр и после первого действия уходим. Над нами смеялись товарищи, - зря деньги переводим. Но раз Ильич досидел до конца; это было, кажется, в конце 1915 года в Берне, - ставили пьесу Л. Толстого "Живой труп"... Ходили мы несколько раз в Художественный театр. Раз ходили смотреть "Потоп". Ильичу ужасно понравилось. Захотел итти на другой же день опять в театр. Шло Горького "На дне"... Излишняя театральность постановки раздражала Ильича; после "На дне" он надолго бросил ходить в театр. Ходили мы еще с ним как-то на "Дядю Ваню" Чехова. Ему понравилось. И, наконец, в последний раз ходил в театр уже в 1922 г. смотреть "Сверчка на печи" Диккенса. Уже после первого действия Ильич заскучал, стала бить по нервам мещанская сантиментальность Диккенса, а когда начался разговор старого игрушечника с его слепой дочерью, - не выдержал Ильич, ушел с середины действия... И, наконец, в России. Новое искусство казалось Ильичу чужим, непонятным. Однажды нас позвали в Кремль на концерт, устроенный для красноармейцев. Ильича провели в первые ряды. Артистка Грозовская декламировала Маяковского "наш бог - бег, сердце - наш барабан" и наступала прямо на Ильича, а он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Грозовскую сменил какой-то артист, читавший "Злоумышленника" Чехова... Из современных вещей, помню, Ильичу понравился, роман Эренбурга, описывающий войну. - Это, знаешь, - Илья Лохматый! (былая кличка Эренбурга) - торжествующе рассказывал он. - Хорошо у него вышло! Последние месяцы жизни Ильича. По его указанию я читала ему беллетристику, к вечеру обычно. Читала Щедрина, читала "Мои университеты" Горького. Кроме того, любил он слушать стихи, особенно Демьяна Бедного. Но нравились ему больше не сатирические стихи Демьяна, а пафосные. Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи кончающиеся словами: "Никогда, никогда коммунары не станут рабами!". Читаешь, - точно клятву Ильичу повторяешь - никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции... Из статьи Н.К.Крупской ЧТО НРАВИЛОСЬ ИЛЬИЧУ ИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Imported event Original |
| Time | Event |
| 08:27 pm [Link] |
Странные вкусы Товарищ, познакомивший меня впервые с Владимиром Ильичем, сказал мне, что Ильич человек ученый, читает исключительно ученые книжки, не прочитал в жизни ни одного романа, никогда стихов не читал. Подивилась я. Сама я в молодости перечитала всех классиков, знала наизусть чуть ли не всего Лермонтова и т. п., такие писатели, как Чернышевский, Л. Толстой, Успенский, вошли в мою жизнь, как что-то значащее. Чудно мне показалось, что вот человек, которому все это не интересно нисколько. Потом на работе я близко узнала Ильича, узнала его оценки людей, наблюдала его пристальное вглядывание в жизнь, в людей - и живой Ильич вытеснил образ человека, никогда не бравшего в руки книг, говоривших о том, чем живы люди... Возвращаясь из Сибири, в Москве Владимир Ильич ходил раз в театр - смотрел "Извозчик Геншель", потом говорил, что ему очень понравилось. В Мюнхене из книг, нравившихся Ильичу, помню роман Гергардта "Beimama" ("У мамы") и "Buttnerbauer" ("Крестьянин") Поленца. Потом позже, во вторую эмиграцию, в Париже, Ильич охотно читал стихи Виктора Гюго "Chatiments", посвященные революции 48 года, которые в свое время писались Гюго в изгнании и тайно ввозились во Францию. В этих стихах много какой-то наивной напыщенности, но чувствуется в них все же веяние революции. Охотно ходил Ильич в разные кафе и пригородные театры слушать революционных шансонеточников, певших в рабочих кварталах обо всем, - и о том как подвыпившие крестьяне выбирают в палату депутатов проезжего агитатора, и о воспитании детей, и о безработице и т. п. Особенно нравился Ильичу Монтегюз. Сын коммунара - Монтегюз был любимцем рабочих окраин. Правда, в его импровизированных песнях - всегда с яркой бытовой окраской - не было определенной какой-нибудь идеологии, но было много искреннего увлечения. Ильич часто напевал его привет 17 полку, отказавшемуся стрелять в стачечников: "Salut, salut a vous, soldats de 17-me" ("Привет, привет вам, солдаты 17 полка"). Однажды на русской вечеринке Ильич разговорился с Монтегюзом, и, странно, эти столь разные люди - Монтегюз, когда потом разразилась война, ушел в лагерь шовинистов - размечтались о мировой революции. Так бывает иногда - встретятся в вагоне мало знакомые люди и под стук колес вагона разговорятся о самом заветном, о том, чего бы не сказали никогда в другое время, потом разойдутся и никогда больше в жизни не встретятся. Так и тут было. К тому же разговор шел на французском языке, - на чужом языке мечтать вслух легче, чем на родном. К нам приходила на пару часов француженка-уборщица. Ильич услышал однажды, как она напевала песни. Это - националистическая эльзасская песня. Ильич попросил уборщицу пропеть ее и сказать слова, и потом нередко сам пел ее. Кончалась она словами: Vous avez pris Elsass et Latoraine, Mais molgres vous nous resterons fsancais, Vous avez pu germaniser nos plaines. Mais notre coeur, vous ne l'aurez jamais! ("Вы взяли Эльзасс и Лотарингию, но вопреки вам мы остаемся французами, вы могли онемечить наши поля. Но наше сердце, - вы никогда не будете его иметь")... Надо было слышать, как победно звучали в его устах слова песни: "Mais, notre coeur, vous ne laurez jamais!!" В эти самые тяжелые годы эмиграции, о которых Ильич всегда говорил с какой-то досадой, уже вернувшись в Россию, он как-то еще раз повторил, что не раз говорил раньше: "и зачем мы только уехали тогда из Женевы в Париж!" В эти тяжелые годы он упорнее всего мечтал - вместе с Монтегюзом, победно распевая эльзасскую песню, в бессонные ночи зачитываясь Верхарном. Потом, позже, во время войны, Владимир Ильич увлекался книжкой Барбюсса "Le feu", ("Огонь"), - придавал ей громадное значение. Эта книжка была так созвучна с его тогдашним настроением. Мы редко ходили в театр. Пойдем, бывало, но ничтожность пьесы или фальшь игры всегда резко били по нервам Владимира Ильича. Обычно, пойдем в театр и после первого действия уходим. Над нами смеялись товарищи, - зря деньги переводим. Но раз Ильич досидел до конца; это было, кажется, в конце 1915 года в Берне, - ставили пьесу Л. Толстого "Живой труп"... Ходили мы несколько раз в Художественный театр. Раз ходили смотреть "Потоп". Ильичу ужасно понравилось. Захотел итти на другой же день опять в театр. Шло Горького "На дне"... Излишняя театральность постановки раздражала Ильича; после "На дне" он надолго бросил ходить в театр. Ходили мы еще с ним как-то на "Дядю Ваню" Чехова. Ему понравилось. И, наконец, в последний раз ходил в театр уже в 1922 г. смотреть "Сверчка на печи" Диккенса. Уже после первого действия Ильич заскучал, стала бить по нервам мещанская сантиментальность Диккенса, а когда начался разговор старого игрушечника с его слепой дочерью, - не выдержал Ильич, ушел с середины действия... И, наконец, в России. Новое искусство казалось Ильичу чужим, непонятным. Однажды нас позвали в Кремль на концерт, устроенный для красноармейцев. Ильича провели в первые ряды. Артистка Грозовская декламировала Маяковского "наш бог - бег, сердце - наш барабан" и наступала прямо на Ильича, а он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Грозовскую сменил какой-то артист, читавший "Злоумышленника" Чехова... Из современных вещей, помню, Ильичу понравился, роман Эренбурга, описывающий войну. - Это, знаешь, - Илья Лохматый! (былая кличка Эренбурга) - торжествующе рассказывал он. - Хорошо у него вышло! Последние месяцы жизни Ильича. По его указанию я читала ему беллетристику, к вечеру обычно. Читала Щедрина, читала "Мои университеты" Горького. Кроме того, любил он слушать стихи, особенно Демьяна Бедного. Но нравились ему больше не сатирические стихи Демьяна, а пафосные. Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи кончающиеся словами: "Никогда, никогда коммунары не станут рабами!". Читаешь, - точно клятву Ильичу повторяешь - никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции... Из статьи Н.К.Крупской ЧТО НРАВИЛОСЬ ИЛЬИЧУ ИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Imported event Original |
| Previous Day | 2007/06/11 [Archive] |
Next Day |