[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| October 8th, 2005 | |
|---|---|
| 11:26 am [Link] |     Поехали с женой на рынок в близлежащий поселок. "Колхозный" рынок, ясное дело, еще 15 лет назад сильно изменился: две трети торговых мест занято белорусами, торгующими какими-то своими жалкими тряпками и тапками, оставшаяся треть - роскошные торговые места азербайджанцев: пестрые палатки со свисающими гроздьями винограда, с персиками, нектаринами, хурмой, но и с вполне русскими плодами: морковью, картошкой, луком, яблоками... Снаружи, за воротами рынка, в грязи, азербайджанцы великодушно разрешили разместиться пятерым деревенским бабушкам. Все эти годы это одни и те же бабушки - краснолицые от работы на воздухе, с натруженными потрескавшимися руками. Моя жена их всех знает по имени. Бабки очень дружные, я бы даже сказал сплоченные, и, не смотря на то, что торгуют в общем-то одной и той же снедью, никогда не скажут о ком-то из подруг плохого слова, а если какой-то из них приспичило отлучиться, даже готовы расхваливать ее ассортимент - в ушерб своему бизнесу. В прошлом году случилась катастрофа: слабая бабка, погружая трехлитровую банку с огурцами в свой видавший виды стираный-перестираный целлофановый пакет (с изображением Майкла Джексона), не обратила внимания, что дно у пакета уже давно сгнило. И банка ухнулась на землю, разбилась, огурцыы вывалились на землю. А деньги-то были уже получены... Все бабки как одна закричали в голос, запричитали, стали жалеть как несчастную старуху, так и жену мою. Жена, живо представив себе, сколько трудов вложила бабка в эти огурчики, чтоб вырастить их, защитить от заморозков, да чтоб допереть их сюда,да как много для нее значат те гроши, которые она только что получила и вот сейчас вновь вытащила из кармана своего фартука, - стала отказываться от возврата денег. В общем, сцена была еще та. Принимала участие вся массовка. Общее возбуждение прекратила старуха, оказавшаяся у них предводительницей (она, скорей всего, и дань азерам и ментам платит от имени всей стихийной артели, я думаю), она рассудила: обе виноваты, нечего тут сопли разводить, разбитая банка должна обойтись в пол-цены. Т.е. присудила вернуть покупательнице половину денег. Моя жена не соглашалась и на это, но тут бандерша прикрикнула на нее так, как никогда не кричат на покупателей при цивилизованных рыночных отношениях, и та подчинилась. И в дальнейшем мы стали лучшими друзьями этой бригады. Даже когда нам ничего не нужно, жена, увидев, что мы проезжаем мимо, все время мне говорит: а давай заедем, капусточки купим квашеной. И т.д. Я не сопротивляюсь. Хотя огурцы мне их не нравятся. Они годятся разве что на рассольник. Вчера, пока моя жена занималась привычным делом - у одной капусточки, у другой - свеколки, у третьей - кабачок, я обратил внимание, что к старушкам подошел актер Вчеслав Тихонов. Последний раз я видел его два года назад, когда он в местном хозяйственном магазине покупал себе шланг. Он и тогда произвел на меня впечатление тем, насколько же он стар, и как же он это шланг потащит, но в этот раз я просто поразился. Это был не просто старик, а очень древний старик, еле стоящий на ногах, заросший щетиной, слабый. Когда он отсчитывал у себя на ладони монеты (монеты!) чтоб заплатить бабкам, я заметил, что ладонь у него в общем-то прозрачная. Нет, он, конечно, не производит впечатление бомжа, вставшего с похмелья. Нет, это довольно акккуратная, чистая и очень бедная старость - как ее описывают в литературе хорошие писатели. Узнать его можно было с трудом, одет он был плохо. У бабок к нему оказалось особое отношение, он их, видимо, постоянный клиент. Одна даже пыталась всучить ему свой кабачок бесплатно, но тот тихим голосом отказался. Мне кажется, у него не нашлось сил даже улыбнуться. Или он скрывал, что во рту не все зубы на месте. И тогда бабки назначили ему "особую цену", о чем он, конечно, не догадался, но мы-то, только что покупавшие у них те же самые вещи, сразу это поняли. Старик и в самом деле не знал, что почем, и очень довольный, что еще какие-то железные рубли у него остались, ушел с покупками. К азербайджанцам он даже не заходил - цены там известно какие. Когда он, шаркая и кашляя, с трудом передвигая ноги, отдалился от загорелых трудяг-старух, те, конечно, стали в разговоре меж собой его жалеть. Чаще всего повторялось: "Один, совсем один, какой старенький, какой больной..." Почему один? Чем больной? Как вообще он живет и где? И почему не в Москве, где рядом медицина? Конечно, десять интервью в неделю с Оксаной Робски и двадцать интервью с Димой Беланом, которого, оказывается притесняет молодая острозубая вдова Айзеншписа, - это, конечно, может быть,и интересно. Кому-то. А вот почему заживо похоронили нашего Андрея Болконского? Штирлица, наконец? Ну нигде ничего о нем не читал! Imported event Original |