|
|
Пишет ancient_skipper (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ancient_skipper)@ 2008-07-04 07:45:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
"Всего в ходе операции 'Катапульта' англичанами было потоплено, повреждено и захвачено 7 линкоров, 4 крейсера,
14 эсминцев, 8 подлодок ВМФ Франции. А эскадра адмирала Соммервилла вернулась на базу, как сказал очевидец, 'с болью в сердце'.
'В результате принятых нами мер немцы в своих планах уже не могли более рассчитывать на французский флот', - цинично пишет в своих мемуарах Уинстон Черчилль. Такова политическая оценка операции. Но он же делает попытку и этически оправдать вероломство: 'Это было ужасное решение, самое противоестественное и мучительное, которое мне когда-либо приходилось принимать'.
Существуют разные трактовки военной и стратегической оправданности операции 'Катапульта'. Ряд военных историков ссылаются на секретный приказ главнокомандующего ВМФ Франции адмирала Жана Дарлана. В нем предусматривалась 'скрытная подготовка диверсий, чтобы в случае захвата кораблей противником или иностранным государством они не могли быть ими использованы'. В случае чрезвычайных обстоятельств 'военные корабли без дополнительных приказов должны перейти в Соединенные Штаты. При невозможности <...> они должны *ыть затоплены. <...> Корабли, которые будут добиваться убежища за границей, следует использовать в военных действиях против Германии и Италии без соответствующего приказа главнокомандующего флотом'.
Иными словами, риск перехода французского флота на сторону Германии и Италии существовал, но это не было фатально предопределено, как пытается убедить нас Черчилль.
Последующие события доказали, что инструкции Дарлана не были благими намерениями. Когда германские войска в ноябре 1942 года приступили к оккупации Южной Франции, 'Прованс' был затоплен собственным экипажем, как и ускользнувший от англичан в Мерс-эль-Кебире 'Страсбург'. 'Дюнкерк' был взорван в сухом доке... И эти события заставляют иначе, нежели Черчилль, взглянуть на операцию 'Катапульта'. Не как на жестокое, но единственно вынужденное и верное решение, но как на необязательную перестраховку. Соответственно могут быть иначе расставлены и этические акценты в оценке бессмысленно принесенных в жертву жизней французских моряков.
Я не собираюсь морализировать по поводу потопления французского флота. Скорее, пытаюсь осмыслить тесную зависимость возможных этических оценок от степени вероятности риска той или иной угрозы. Когда политик или военачальник вынужден брать грех на душу и оценивать приемлемость или неприемлемость моральных издержек своих действий и потом подвергаться суду истории и историков. В том числе и суду совести. Своей и чужой совести. Совести современников и потомков.
Отметим избирательность исторической памяти потомков. Обращает на себя внимание и то, что эта, казалось бы, блестящая операция английского военно-морского флота практически неизвестна широкой общественности. По крайней мере ее известность и символическое значение совершенно несравнимы, например, с иным примером вероломства и коварства - Перл-Харбором. И не потому, что это была незначительная военная операция.
В Перл-Харборе японской военно-морской авиацией в результате внезапного коварного нападения были потоплены 4 линкора, 2 эсминца, 1 минный заградитель. Еще 4 линейных корабля, 3 легких крейсера и 1 эсминец получили серьезные повреждения. Потери американской авиации составили 188 самолетов, еще 159 были серьезно повреждены. Американцы потеряли 2403 человека убитыми и 1178 ранеными.
Как видим, масштабы катастроф Перл-Харбора и 'Катапульты' вполне соотносимы и сопоставимы".
"Еще одним 'полезным мифом' является морализаторство по поводу предвоенной политики СССР в отношении Польши и Прибалтики.
'Аннексию Советским Союзом прибалтийских государств в 1940 году нельзя считать просто 'мерами по укреплению обороны' или 'переустройству границ'. Это был настоящий акт международного разбоя, в результате которого три суверенных государства потеряли не только независимость, но и четверть населения. Всему этому способствовало заключение нацистско-советского пакта, который дал Сталину и Гитлеру право на бандитизм в собственных 'сферах влияния'. Это вполне типичная оценка событий современной английской газеты.
Заключение нацистско-'демократического' сговора в Мюнхене не удостаивается такого осуждения. Он расценивается не как ошибка, а как мудрый стратегический маневр. Читая, например, военные мемуары или книги британских авторов по военной истории, часто натыкаешься на подкупающие своей откровенностью и чисто английской бесстрастностью суждения: 'Мюнхенский кризис завершился, Англия и Франция выиграли время ценой независимости Чехословакии', - пишет, например, современный английский военный историк Брайан Шофилд.
А вот пакт Молотова-Риббентропа - однозначно преступление перед Польшей, Прибалтикой, Западом, Востоком, Севером, Югом, человечеством и человечностью".
http://www.politklass.ru/cgi-bin/is
14 эсминцев, 8 подлодок ВМФ Франции. А эскадра адмирала Соммервилла вернулась на базу, как сказал очевидец, 'с болью в сердце'.
'В результате принятых нами мер немцы в своих планах уже не могли более рассчитывать на французский флот', - цинично пишет в своих мемуарах Уинстон Черчилль. Такова политическая оценка операции. Но он же делает попытку и этически оправдать вероломство: 'Это было ужасное решение, самое противоестественное и мучительное, которое мне когда-либо приходилось принимать'.
Существуют разные трактовки военной и стратегической оправданности операции 'Катапульта'. Ряд военных историков ссылаются на секретный приказ главнокомандующего ВМФ Франции адмирала Жана Дарлана. В нем предусматривалась 'скрытная подготовка диверсий, чтобы в случае захвата кораблей противником или иностранным государством они не могли быть ими использованы'. В случае чрезвычайных обстоятельств 'военные корабли без дополнительных приказов должны перейти в Соединенные Штаты. При невозможности <...> они должны *ыть затоплены. <...> Корабли, которые будут добиваться убежища за границей, следует использовать в военных действиях против Германии и Италии без соответствующего приказа главнокомандующего флотом'.
Иными словами, риск перехода французского флота на сторону Германии и Италии существовал, но это не было фатально предопределено, как пытается убедить нас Черчилль.
Последующие события доказали, что инструкции Дарлана не были благими намерениями. Когда германские войска в ноябре 1942 года приступили к оккупации Южной Франции, 'Прованс' был затоплен собственным экипажем, как и ускользнувший от англичан в Мерс-эль-Кебире 'Страсбург'. 'Дюнкерк' был взорван в сухом доке... И эти события заставляют иначе, нежели Черчилль, взглянуть на операцию 'Катапульта'. Не как на жестокое, но единственно вынужденное и верное решение, но как на необязательную перестраховку. Соответственно могут быть иначе расставлены и этические акценты в оценке бессмысленно принесенных в жертву жизней французских моряков.
Я не собираюсь морализировать по поводу потопления французского флота. Скорее, пытаюсь осмыслить тесную зависимость возможных этических оценок от степени вероятности риска той или иной угрозы. Когда политик или военачальник вынужден брать грех на душу и оценивать приемлемость или неприемлемость моральных издержек своих действий и потом подвергаться суду истории и историков. В том числе и суду совести. Своей и чужой совести. Совести современников и потомков.
Отметим избирательность исторической памяти потомков. Обращает на себя внимание и то, что эта, казалось бы, блестящая операция английского военно-морского флота практически неизвестна широкой общественности. По крайней мере ее известность и символическое значение совершенно несравнимы, например, с иным примером вероломства и коварства - Перл-Харбором. И не потому, что это была незначительная военная операция.
В Перл-Харборе японской военно-морской авиацией в результате внезапного коварного нападения были потоплены 4 линкора, 2 эсминца, 1 минный заградитель. Еще 4 линейных корабля, 3 легких крейсера и 1 эсминец получили серьезные повреждения. Потери американской авиации составили 188 самолетов, еще 159 были серьезно повреждены. Американцы потеряли 2403 человека убитыми и 1178 ранеными.
Как видим, масштабы катастроф Перл-Харбора и 'Катапульты' вполне соотносимы и сопоставимы".
"Еще одним 'полезным мифом' является морализаторство по поводу предвоенной политики СССР в отношении Польши и Прибалтики.
'Аннексию Советским Союзом прибалтийских государств в 1940 году нельзя считать просто 'мерами по укреплению обороны' или 'переустройству границ'. Это был настоящий акт международного разбоя, в результате которого три суверенных государства потеряли не только независимость, но и четверть населения. Всему этому способствовало заключение нацистско-советского пакта, который дал Сталину и Гитлеру право на бандитизм в собственных 'сферах влияния'. Это вполне типичная оценка событий современной английской газеты.
Заключение нацистско-'демократического' сговора в Мюнхене не удостаивается такого осуждения. Он расценивается не как ошибка, а как мудрый стратегический маневр. Читая, например, военные мемуары или книги британских авторов по военной истории, часто натыкаешься на подкупающие своей откровенностью и чисто английской бесстрастностью суждения: 'Мюнхенский кризис завершился, Англия и Франция выиграли время ценой независимости Чехословакии', - пишет, например, современный английский военный историк Брайан Шофилд.
А вот пакт Молотова-Риббентропа - однозначно преступление перед Польшей, Прибалтикой, Западом, Востоком, Севером, Югом, человечеством и человечностью".
http://www.politklass.ru/cgi-bin/is
