ЗКП Старого Шкипера

The Anglo-French Naval Wars (1689-1815) in Twentieth Century Naval Thought - 7
.
Mahan's 'Naval Strategy'

В своей заключительной книге, которая включала исторические примеры из англо-французских морских войн, Мэхэн очень неохотно поднял проблему принципов морской войны. Под большим личным давлением 80-летнего адмирала Льюса, для завершения работы, которую Льюс поручил ему четверть века назад, Мэхэн вернулся в Военно-морской Колледж в Ньюпорте, чтобы приступить к пересмотру своих старых лекций на предмет публикации. Как Льюс сказал Мэхэну в 1906 году, 'Вы создали себе репутацию своей работой о морской мощи. Эта последняя работа будет фактически завершающим штрихом в большом монументе, который вы воздвигли.'48

Книга Мэхэна «Морская Стратегия» появилась в конце 1911 года. В своей заключительной форме она отражала колебания Мэхэна об использовании в качестве доктрины принципов и важности исторических исследований как наилучшего средства от негибкости мышления, присущей военным и морским офицерам, приученным к бюрократическо-инженерной дисциплине.49
Как выразился Мэхэн,
‘В этом жизненном смысле, ведение войны – это искусство, имеющее свой источник в мышлении человека, имеющее дело с различными обстоятельствами, допускающее определенные принципы; но, кроме того, оно объединяет в своих проявлениях гений творца и характер материалов, с которыми он имеет дело. К таким усилиям догматическое предписание является неподходящим: лучшие из правил, приложенные к нему, не могут быть жесткими, но должны иметь ту свободную игру, которая отличает принцип от простого правила’.50
В то время как он все еще находил принципы полезными как темы для дискуссий, исторические примеры предлагали много способов, которыми любая тема исчерпывала себя. Сумида описал взгляды Мэхэна на исторический процесс следующим образом: они могли быть 'уподоблены игре, в которой кости были мечены, но не до такой степени, чтобы результаты были предопределены абсолютно – при этих обстоятельствах, детерминизм и случайность были скорее комплементарны, чем взаимоисключаемы.'51
Таким образом, Мэхэн смотрел на англо-французские морские войны с очень специализированной целью и способами, которые были близки интеллектуальным веяниям флота его времени и которые отражали некоторые из влияний, представленные Лотоном, Коломбом и Льюсом. Мы привыкли видеть интеллектуальные отношения между людьми, и конечно Мэхэн был многим обязан Льюсу, которому он 'с благодарностью подтвердил свою признательность за направление его по пути, который он самостоятельно не нашел бы.'52
Все же, имелось дополнительное существенное влияние на работы Мэхэна, связанные с Военно-морским Колледжем как учреждением, где Махан служил дважды, не только как лектор истории и тактике, но также и как ее президент. Сам Мэхэн полностью осознавал, что он не написал бы свои работы, если бы это не было необходимым для учебных потребностей Флота в Колледже. Во введении к своей второй книге о морской мощи Мэхэн отметил, что морские офицеры его времени слишком увлекались гонкой за материальное и техническое развитие. Он скромно писал, что любой офицер при наличии возможности сделал бы то, что сделал он, но слишком немногие фактически имеют шанс в течение их службы, чтобы попробовать выполнить такую задачу. То, что он был в состоянии сделать так, писал он, 'является полностью и исключительно заслугой Военно-морского Колледжа, который и был предназначен для таких исследований.'53
Интеллектуальное влияние собственных учреждений Флота - вопрос, который должен все же быть более тщательно исследован, но влияние, подобное влиянию Ньюпортского Колледжа на работы Мэхэна, было распространено и в других флотах по мере того, как различные флота принимали и модифицировали для своих нужд взгляды, которые Льюс развивал в Ньюпорте. Широко распространившийся успех книг Мэхэна заставлял других моделировать их работу по его образцу и производить аналогичные попытки использовать историю для высшего образования морских офицеров. В других странах, англо-французские морские войны не стояли в центре исторических исследований, но пример Мэхэна помог продвигать фундаментальный подход способами, которые иллюстрируют некоторые институциональные влияния на военно-морскую мысль.
В Японии, например, Satõ Tetsutarõ стал первым преподавателем в Колледже Штаба Имперского Японского Флота в 1902, написавшим уже исследование японских морских действий против Кореи в 16-ом столетии. После ряда других назначений, он возвратился в 1906 году в Колледж Штаба, чтобы подготовить свое гигантское 900-страничное исследование истории японской имперской обороны. Эта работа в конечном счете имела основное концептуальное воздействие на японское военно-морское стратегическое мышление вплоть до окончания Второй мировой войны.54 Интересно отметить что немецкая Морская Академия, чья история должна еще быть систематически исследована, предшествовала американскому Военно-морскому Колледжу в сосредотачивании на военно-морской стратегии. Среди ключевых фигур, связанных с немецким колледжем был вице-адмирал Курт Фрайхерр фон Мальтцан, работы которого действительно затрагивали англо-французские морские войны, но и он был только одним из нескольких ключевых людей, которые использовали исторические обоснования для своих профессиональных аргументов.

( Original text )

________________________