| праворадикалы в 2011 году (из ежегодного доклада "Совы") |
Feb. 22nd, 2012|01:45 pm |
Вера Альперович, Александр Верховский, Наталия Юдина
Между Манежной и Болотной
Ксенофобия и радикальный национализм и противодействие им в 2011 году в России
22 февраля 2012
[...]
Публичная активность праворадикалов
Объединительные процессы на ультраправом фланге
2011 год стал для ультраправого движения попыткой прорыва в легальное политическое пространство, из которого, как могло показаться еще летом 2010 года, оно было вытеснено очень надолго. И если в начале 2011 года всем казалось, что основные перспективы движения связаны с развитием успеха, достигнутого 11 декабря на Манежной площади, то в течение года стало очевидно (подробнее см. ниже), что эти ожидания не оправдываются. Зато к концу года стала приносить плоды совершенно другая тенденция, сложившаяся до и помимо «Манежки», поэтому с нее и следует начать.
Некий консенсус по поводу рецепта преодоления маргинального положения фактически был достигнут в среде публично действующих националистов еще ранней осенью 2010 года, после подписания «Декларации русских национальных организаций» Движением против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и «Русским образом»[21].
Основным элементом новой стратегии стала переориентация движения, пусть частичная, с ксенофобной, а в некоторых случаях и откровенно расистской риторики на риторику более умеренного этнонационализма даже с элементами национализма гражданского, с упором на политическую оппозиционность и защиту демократии. Все это было продиктовано стремлением избавиться от статуса маргиналов и политических «неприкасаемых», влиться в ряды демократической оппозиции, которая уже тогда начала постепенно активизироваться, и представить себя в более привлекательном свете для среднего ксенофобно ориентированного гражданина.
Для реализации этого плана требовалось аккумулировать ресурсы и создать хотя бы видимость единства, поэтому был взят курс на укрупнение существующих ультраправых организаций. Новые коалиционные структуры и предполагалось представить обществу как «национализм с человеческим лицом».
Форсированию объединительных процессов способствовало также возрастающее давление на ультраправые организации со стороны правоохранительных органов. Так, еще в феврале 2011 года начался процесс по признанию ДПНИ экстремистской организацией[22], а весной в суд было направлен иск с требованием запрета Русского общенационального союза (РОНС)[23] и возбуждено уголовное дело против лидера движения «Славянская сила» (СС, переименованный «Славянский союз», запрещенный в 2010 году[24]) Дмитрия Дёмушкина[25].
Первым, и до сих пор самым крупным, объединительным проектом стало «Этнополитическое объединение – Русские», в которое вошли наиболее известные праворадикальные организации, а именно: ДПНИ, СС, Национал-социалистическая инициатива (НСИ) Дмитрия Боброва, Русское имперское движение (РИД) Станислава Воробьева, Союз русского народа (СРН) Александра Турика, РФО «Память» Георгия Боровикова, а также Национал-демократическая партия (НДП) Сергея Городникова. Руководящие посты были распределены примерно в равных долях между лидерами организаций, входящих в коалицию. Впрочем, на практике организацию представляют в первую очередь Александр Белов, бывший лидер запрещенного 18 апреля 2011 г. ДПНИ, и Дмитрий Дёмушкин. Остальные же руководители, кроме деятелей ДПНИ (например, его последнего формального руководителя Владимира Ермолаева), чаще всего продолжают позиционировать себя в публичном пространстве как главы своих движений, а не как руководство «Русских».
Безусловно, объединение позитивно сказалось на политическом весе националистов в целом, однако ничего принципиально нового оно в деятельность организаций не внесло. Насколько можно судить, не способствовало оно и привлечению заметного числа новых, ранее не входивших в объединившиеся организации, сторонников – ведь действующие лидеры «Русских» уже давно не пользуются массовой поддержкой в ультраправой среде, и появление коалиции ничего здесь не изменило. С другой стороны, с созданием движения «Русские», включающим на первых ролях таких открытых неонацистов, как Бобров или Дёмушкин, снова были надолго отложены надежды ДПНИ создать не маргинальное националистическое движение.
Почти одновременно с «Русскими» появился и конкурирующий с ними объединительный проект, центром которого стало Русское общественное движение (РОД) Константина Крылова. Еще зимой РОД отказался присоединяться к «Русским», так как счел стратегически неверным собирать ультраправые организации вокруг ДПНИ, которое вот-вот признают экстремистским, и «Славянской силы», преемницы запрещенного «Славянского союза». Этот конфликт спровоцировал выход одного из руководителей ДПНИ Владимира Тора (Владлена Кралина) из движения, и Тор окончательно перешел в РОД.
Весной РОД объявил о своем переформировании из единой организации, имеющей региональные филиалы, в ассоциацию равных по статусу организаций и предложил всем желающим место в новой структуре. На сегодняшний день в Ассоциацию РОД входят: РОД-Москва, РОД-Санкт-Петербург (Андрей Кузнецов), РОД-Поволжье (Алексей Разумов), РОД-Приморье (Татьяна Уварова), РОД-Сибирь (Ростислав Антонов) и РОД-Краснодар. По всей видимости, за счет перехода от вертикальной системы интеграции к горизонтальной РОД рассчитывал привлечь к себе мелкие автономные праворадикальные движения в регионах, а также подтолкнуть лидеров на местах к большей инициативности – ведь теперь они становились руководителями отдельных организаций, а не местных филиалов столичного движения. Сложно сказать, оправдались ли расчеты К. Крылова и В. Тора на привлечение новых сторонников, но активность региональных филиалов РОД им явно удалось простимулировать.
В сентябре РОД совместно с дружественным Русским гражданским союзом (РГС) (Антон Сусов) сформировал коалицию «Русская платформа» (РП), к которой чуть позже присоединились ранее неизвестная Лига обороны Москвы (Даниил Константинов)[26], РИД С. Воробьева, НСИ Д. Боброва и несколько более мелких организаций. То, что в РП вошли РИД и НСИ, являющиеся членами конкурирующей коалиции «Русские», означает, с одной стороны, что обе коалиции не являются полноценными прообразами единых движений, а с другой – то, что пока трудно сказать, кто из конкурентов перспективнее (впрочем, можно предположить, что для РИД и НСИ более перспективной представляется РП).
«Русские», помимо «Русского марша», проявили себя заметным образом только единожды – отрядив делегацию в Чечню к Рамзану Кадырову[27]. А вот РП смогла провести собственную громкую, хоть и не очень массовую, кампанию «Хватит кормить Кавказ!» (см. ниже) и публично продемонстрировала сотрудничество с популярным блогером Алексеем Навальным, который участвовал в упомянутой кампании, а на «Русском марше» шел в колонне «Русской платформы».
Относительно умеренные «старые» (то есть восходящие в основном к 90-м годам) национал-патриотические организации также попытались создать объединительный проект – Национально-патриотический фронт «Державный Союз России» (ДСР). Изначально в него вошли 17 организаций, среди которых – Российский общенародный союз (РОС, Сергей Бабурин), Союз офицеров (Станислав Терехов), Военно-державный союз (Леонид Ивашов), партия «Воля» (Светлана Пеунова), Союз казаков России (Павел Задорожный), Славянский союз журналистов (Борис Миронов), Союз русского народа (Валерий Ерчак)[28] и др. Позже к ДСР присоединились еще 20 представителей различных групп. Первоочередной задачей Союза стало выдвижение на президентские выборы «народного кандидата». Впоследствии СДР совместно с другими организациями выбрал в качестве такового Леонида Ивашова. Помимо выдвижения Ивашова (естественно, неудачного: организаторам даже не удалось провести собрание для официального выдвижения), никакой другой активности ДСР замечено не было.
Зато в декабре ведущий член коалиции – РОС С. Бабурина – занялся реализацией собственного проекта, а именно преобразованием РОС в политическую партию (когда-то РОС сам отказался от статуса партии). По итогам прошедшего 17 декабря в Москве съезда в политический совет партии вошли: Николай Курьянович (экс-депутат Госдумы РФ от ЛДПР, известный близостью к разным ультраправым группировкам), Роман Зенцов (лидер движения «Сопротивление»), Иван Миронов (сын Бориса Миронова, фигурант дела о покушении на Анатолия Чубайса), А. Турик (СРН). На съезде присутствовал представитель «Русского образа» Евгений Валяев, однако об участии этой организации в партии ничего не сообщалось.
Говоря о «Русском образе», нельзя не отметить, что 2011 год стал крайне неудачным для организации, которая выпала из всех объединительных процессов. Произошло это из-за скандала, вызванного публикацией протоколов допросов Ильи Горячева (бывший руководитель «Русского образа») и Сергея Ерзунова (солист связанной с «Русским образом» музыкальной группы «Хук справа»), в которых оба свидетеля дали показания по делу Никиты Тихонова и Евгении Хасис, важные для обвинения. Организация встала на защиту «предателей», и ее авторитет в ультраправых кругах упал практически до нуля.
Помимо попыток объединения публично действующих организаций, их лидеры постоянно прилагают усилия по восстановлению доверия между ними и автономными группами ультраправых. Важным средством для этого являются проекты помощи «правым политзаключенным». Безусловно, такая деятельность не нова для праворадикальной среды, однако после громких весенних и летних процессов над группировками неонацистов она заметно активизировалась и стала значительно более популярной.
Это хорошо видно на примере «Дня солидарности с правыми политзаключенными», который праворадикалы отмечают 25 июля (в этот день в 2002 году был принят закон «О противодействии экстремистской деятельности»). Если раньше День солидарности становился поводом для проведения очередной порции небольших публичных акций (и чем больше, тем лучше), то теперь почти все крупные праворадикальные организации сконцентрировали внимание на сборе средств для заключенных. Наиболее активны в этом РОД, «Русский вердикт» (Алексей Барановский), «Правая лига» (Алексей Самсонов), «Феникс» (Максим Марцинкевич (Тесак)[29]) и НСИ. Впрочем, все эти проекты не обязательно пользуются доверием у всех ультраправых. Во-первых, сказываются неизбежные склоки, во-вторых, после выступления ветерана «Объединенных бригад – 88» Сергея Голубева (Опера) в роли свидетеля против Тихонова и Хасис рухнула такая структура помощи, как «POW-Центр»[30], и стали раздаваться голоса, призывающие не доверять и остальным.
Публичные лидеры националистов не забывают также заступаться за «правых политзаключенных» публично. Помимо требования отмены ст. 282 УК (объективно угрожающей скорее им самим, чем тем, кого они называют «партизанами»), эти лидеры постоянно говорят – в том числе говорили и на декабрьских протестных митингах – о «тысячах политзаключенных», имея в виду именно ультраправых, сидящих за насильственные преступления.
Таким образом, за 2011 год публичная часть ультраправой среды несколько переструктурировалась, однако основные игроки остались теми же. Как будет показано ниже, укрупнение не помогло решить основных проблем легальных ультраправых организаций – отсутствия уважения со стороны автономных неонацистов, узости социальной базы, давления со стороны государства.
Контакты с системными партиями
Новая стратегия ультраправых групп была ориентирована не только на привлечение новых активистов, но и на установление контактов с другими игроками на политической арене.
Вступление в ряды демократической оппозиции ультраправые начали с несистемной ее части (нуждающейся в союзниках не меньше самих праворадикалов), отношения с которой изначально предполагалось строить исключительно на базе общего для всех неприятия существующей политической ситуации.
Так, в начале февраля, еще до своего выхода из ДПНИ, В. Тор провел встречи с Борисом Немцовым и Денисом Билуновым из «Солидарности», Сергеем Жаворонковым из «Демократического выбора» и Алексеем Некрасовым из проекта «Пять требований». По словам В. Тора, на встречах обсуждались перспективы сотрудничества, проведения согласованных акций, общей целью которых станет «протест против действующего политического режима». Но на практике сотрудничество не развивалось.
Помимо переговорного пути, ультраправые организации решили укреплять контакты с другими оппозиционерами, просто присоединяясь к их акциям. Например, РОД-Сибирь во главе с Ростиславом Антоновым фактически возглавил марш протеста пенсионеров в Новосибирске против отмены льгот на проезд, состоявшийся 18 марта, хотя акция была организована другими движениями и изначально не имела к ультраправым никакого отношений. Другими примерами могут служить участие активистов ДПНИ и НСИ в митинге партии «Яблоко», который прошел 3 апреля в Санкт-Петербурге, или в акциях по защите Химкинского леса[31].
Однако присутствие праворадикальных групп на акциях иных ветвей оппозиции далеко не всегда приветствовалось как самими оппозиционерами, так и другими ультраправыми группами. Например, новость о встрече В. Тора с либеральными политиками была воспринята негативно даже в ДПНИ, членом которого он тогда являлся; активисты петербургского «Яблока» потребовали от националистов, пришедших на их митинг, убрать имперские флаги и даже попросили вмешаться сотрудников полиции; а Евгении Чириковой впоследствии пришлось выслушать немало критики в свой адрес от соратников, которые посчитали, что сотрудничество с праворадикалами недопустимо.
Весной-летом, по мере приближения к выборам, многие политические акторы, в том числе и системные партии, почувствовали общественный запрос на этнонационализм и стали включать в свою риторику его элементы. Это, в свою очередь, расширило возможную базу для сотрудничества с ультраправыми, отношения с которыми теперь могли опереться не только на оппозиционность действующему политическому режиму.
Так, в марте в партии «Правое дело» прошел круглый стол с участием националистов (К. Крылов, А. Сусов, А. Храмов, И. Лазаренко и Виктор Милитарев («старый РОД»)). Мероприятие показало, что в партии существует значительное число тех, кто отчасти или даже полностью разделяет националистические взгляды и готов к сотрудничеству[32]. Ситуацию не изменил и приход в «Правое дело» Михаила Прохорова: В. Милитарев остался в списках кандидатов в Мособлдуму, некоторые активисты стали делать различные мягкие националистические заявления, а лидеры московского областного и саратовского отделений партии заявили о готовности «Правого дела» побороться за голоса сторонников национализма. Позитивными сигналами для ультраправых стали изменение цветов эмблемы партии на цвета имперского флага и то, что сам Михаил Прохоров пригласил в партию Евгения Ройзмана, главу организации «Город без наркотиков», который не раз делал ксенофобные заявления и после событий в Сагре стал популярной фигурой в праворадикальной среде.
Однако в августе вокруг темы национализма в «Правом деле» разгорелся скандал: газета «Известия» опубликовала статью, где утверждалось, что Борис Надеждин якобы привлекает в подмосковное отделение «молодых бритоголовых». После этого М. Прохоров заявил, что националистов в партии нет, сомнительные в этом плане выступления в руководстве «Правого дела» прекратились, а В. Милитарев был исключен из партийного списка кандидатов в депутаты Мособлдумы. Позже М. Прохоров ушел с поста руководителя партии, и «Правое дело» фактически вышло из предвыборной гонки. Это сделало бесперспективными возможные попытки восстановления отношений с ней со стороны праворадикалов. Хотя внутренний клуб националистов («Республиканский клуб») при партии остался[33].
Еще одной партией, охотно пошедшей на контакт с ультраправыми, стала ЛДПР. С конца весны партия начала организовывать круглые столы с участием руководства ультраправых организаций («Русских», РОДа, «Русского образа», РГС и НДА) и других известных в праворадикальной среде деятелей, в результате чего в начале июля при партии был создан Русский общественный комитет, в состав руководства которого вошли К. Крылов и А. Белов.
Более того, 11 июня ЛДПР провела совместный с ультраправыми митинг «День русского народа», на котором, помимо В. Жириновского, выступили А. Белов, К. Крылов, В. Тор, глава Союза православных хоругвеносцев Леонид Симонович-Никшич и лидер Датского национального фронта Ларс Витман[34]. Кроме того, в июне партия внесла в Госдуму заведомо непроходной закон об отмене ненавистного для праворадикалов закона «О противодействии экстремистской деятельности»[35].
Впрочем, впоследствии ультраправых ждало разочарование – никто из их представителей не был включен в избирательные списки ЛДПР, а вся совместная деятельность, если таковая вообще осталась, перестала попадать в поле зрения СМИ.
Сама ЛДПР, в отличие от «Правого дела», от своего националистического настроя не отказывалась. Осенью партия приняла участие в антиисламской кампании, развернувшейся вокруг празднования Курбан-Байрама, направив в Госдуму законопроект, регламентирующий жертвоприношения в дни мусульманских праздников[36]. В ноябре Владимир Жириновский так прокомментировал этническую ситуацию в Республики Коми, что глава республики объявил лидера ЛДПР персоной нон грата до тех пор, пока тот не извинится. В декабре вокруг партии разгорелся скандал в связи с антисемитскими заявления депутата от ЛДПР Андрея Ткаченко[37].
Некоторые контакты с праворадикалами отмечены и у «Справедливой России». В июне молодежная организация сторонников партии «ОСА» стала коллективным членом движения «Народный собор», притом что ее лидер Никита Слепнев на тот момент входил в Центральный совет «Справедливой России». Осенью Н. Слепнев из партии вышел.
Однако на этом контакты партии с праворадикалами не закончились: 22 октября активисты «Справедливой России» приняли участие в несанкционированном митинге «Хватит кормить Москву!»[38], организованном РОД-Сибирь в Новосибирске, а 4 ноября депутат Госдумы от «Справедливой России» Илья Пономарев выступил перед собравшимися на новосибирском «Русском марше».
КПРФ, в отличие от всех перечисленных выше партий, не имела никаких заметных контактов с ультраправыми организациями или их активистами, что, впрочем, не помешало ее предвыборной кампании приобрести ксенофобный оттенок. В январе, по-видимому, под впечатлением от событий на Манежной площади, было провозглашено создание националистического движения «Русский лад», которое возглавил депутат Госдумы от КРПФ Владимир Никитин[39]. До осени движение фактически не функционировало, однако в октябре партия вновь стала активно его продвигать, обозначив таким образом свою позицию по «русскому вопросу». Кроме того, тогда же в октябре вокруг КПРФ разразился скандал, связанный с антисемитскими заявлениями ее кандидата в депутаты Самарской губернской Думы Сергея Игуменова[40]. А в ноябре с выборов в Московскую областную думу был снят кандидат от партии Павел Грудинин, который сделал ряд дискриминационных заявлений в интервью журналу «Русский репортер»[41].
Откликнулась на появившийся общественный запрос на этнонационализм и партия власти. Летом в большую политику вернулись «Конгресс русских общин» и его бывший лидер Дмитрий Рогозин, который впоследствии призывал членов КРО поддержать «Единую Россию» и лично Владимира Путина[42]. В августе КРО получила регистрацию в Минюсте, а осенью даже появилась договоренность о заключении двустороннего соглашения с «Единой Россией» (которая, впрочем, так и не была реализована). За время своего краткого возвращения Д. Рогозин успел спровоцировать скандал своими антиисламскими заявлениями, связанными с празднованием Курбан-Байрама[43], и провести в начале октября в здании Администрации Президента РФ встречу с представителями молодежных организаций, на которой, помимо прочих, присутствовал и один из лидеров «Русского образа».
В целом, политика властей в это области в предвыборный период была неоднозначной, что даже спровоцировало появление версии, что власти хотят «приватизировать» тему этнонационализма и заработать на этом дополнительные политические очки. С одной стороны, президент страны Дмитрий Медведев летом и осенью неоднократно призывал системные партии исключить из предвыборных кампаний этнонационалистическую риторику[44], и, судя по осеннему снижению градуса ксенофобности, к этому требованию партии прислушались. Однако, с другой стороны, продолжились описанные выше контакты «Единой России» с КРО и Дмитрием Рогозиным, а главное – в ответ на осуждение российского и эстонского летчиков в Таджикистане в стране развернулась кампания по депортации таджикских трудовых мигрантов, воспринятая обществом как ксенофобная. Ультраправые группы эту кампанию безусловно приветствовали, а некоторые – Лига обороны Москвы и «Светлая Русь» (Игорь Мангушев) – даже приняли участие в антитаджикских рейдах по Центральному и Юго-Западным административным округам Москвы вместе с сотрудниками полиции, что, по нашему мнению, просто недопустимо.
Отношения ультраправых с системными партиями лишь повысили общий уровень ксенофобности избирательной кампании, но не принесли ни одной из сторон ощутимых бонусов (единственным исключением, возможно, является ЛДПР, которая смогла получить дополнительные голоса избирателей с ксенофобными взглядами). Однако сам факт того, что почти все системные партии так или иначе оказались трансляторами этнонационалистического дискурса, вывело его на более высокий уровень.
Митинговая активность ультраправых
После событий на Манежной площади в Москве и последовавших за этим беспорядков ультраправые группы с удвоенной силой взялись за организацию всевозможных публичных акций в надежде повторить успех декабря 2010 года.
Однако в первые месяцы года, когда правоохранительные органы всячески демонстрировали готовность пресечь любую праворадикальную акцию, ни одно массовое мероприятие ультраправые провести так и не смогли. Наиболее перспективно выглядели акции, предложенные «Движением 11 декабря». По замыслу «Движения», 11 числа каждого месяца активисты должны были собираться на площадях разных городов и напоминать обществу о событиях на Манежной площади и о своем существовании[45]. Несмотря на то, что первые несколько акций активно рекламировались и на них присутствовали руководители ультраправых организаций, а большая часть автономных националистов поддерживала идею их проведения, провести акцию, которую можно было бы назвать массовой, так и не удалось. К осени праворадикалы прекратили тщетные попытки проведения каких бы то ни было мероприятий 11 числа, переключившись на другие сюжеты.
Первой заметной публичной акцией 2011 года стал митинг «Хватит кормить Кавказ!», прошедший по инициативе РОД и РГС 23 апреля в Москве[46]. Мероприятие собрало всего около 250 человек, но организаторы не отказались от темы, а напротив, стали настойчиво ее развивать и далее.
Второй более или менее массовой акцией стал «Русский Первомай»[47], который стал пробой сил для коалиции «Русские», тем более что из-за конфликта с руководством ДПНИ Ассоциация РОД участия в столичном мероприятии не приняла. В Москве марш собрал около 600 человек, то есть столько же, сколько и год назад. С учетом того, что эта была традиционная акция, не нуждающаяся в дополнительной раскрутке, и проходила она на фоне надежд, вызванных ростом числа участников «Русского марша» 2010 года, а также сохранявшейся повышенной «постманежной» мобилизацией ультраправых активистов, пришедшие на мероприятие 600 человек воспринимались скорее как неудача новой коалиции. Более успешно «Русские» проявили себя в Санкт-Петербурге, где действуют входящие в коалицию РИД и НСИ: собралось около 250 человек против 150 годом ранее[48].
Успешно прошел «Русский Первомай» и в Саратове. Там шествие было организовано коалицией «Русский блок», в которую, помимо Национал-патриотов России (Илья Майоров) и местного отделения ДПНИ (Павел Галактионов), входит РОД-Поволжье[49]. Акцию посетило около 100 человек (и это с учетом того, что ранее в этом регионе первомайские акции праворадикалы не проводили, а на осенний «Русский марш» 2010 года собралось не более 50 активистов). Впрочем, впоследствии акция в Саратове спровоцировал конфликт между членами коалиции «Русский блок», так как ее участникам не понравилось, что РОД-Поволжье приписал успех акции исключительно себе.
Летом праворадикалы получили несколько громких поводов для проведения публичных акций: убийство экс-полковника Юрия Буданова 10 июня в Москве; конфликты в двух деревнях – Сагре и в Невской Дубровке, произошедшие 1 и 11 июля соответственно[50]; смерть студента Ивана Агафонова в столкновении со спортсменом Расулом Мирзаевым 15 августа в Москве.
Каждое из этих событий, отчасти благодаря ультраправым, получило широкий резонанс в обществе, однако ни одна из акций, проведенных в связи с ними, не стала массовой. Дела в Сагре и Невской Дубровке праворадикалы пытались раскрутить по уже ставшей привычной «кондопожской технологии» – однако возмущение сагринскими событиями сошло на нет сразу же, как только стало известно о задержании напавших на деревню бандитов, а в Невской Дубровке местные жители и вовсе остались равнодушными к призывам националистов выйти на народный сход. Говоря о событиях в Сагре и им подобных, нельзя не отметить, что на руку праворадикалам почти всегда играют многие СМИ, которые вслед за ультраправыми трактуют подобные конфликты как межэтнические, тогда как в реальности они имеют чисто криминальный характер.
Не только случайная, в общем-то, гибель И. Агафонова, но и несомненно политическое убийство Ю. Буданова, несмотря на ожидания СМИ и многих ультраправых, не породили ничего, даже отдаленно похожего на «вторую Манежку»,. В каждом случае можно найти свои объяснения развитию событий, но в целом следует признать, что прогнозировать беспорядки просто невозможно, да и организовать их не так просто. Отметим также, что попытку организовать протесты, чреватые беспорядками, в связи с делом Агафонова предприняли РОД и РГС, позиционирующие себя как умеренная сила.
По мере приближения к выборам нарастала и митинговая активность праворадикалов. Созданная осенью «Русская платформа» объявила и действительно постаралась организовать всероссийскую кампанию под лозунгом «Хватит кормить Кавказ!». Первая акция в рамках новой кампании была приурочена к «Дню памяти жертв этнопреступности», традиционно проходящему 1 октября. Это спровоцировало очередной конфликт между РП и «Русскими»: последние посчитали, что РП хочет украсть у них идею (идея акции «против этнопреступности» были предложена в 2009 году ДПНИ), и отказались от участия в ней, организовав собственное мероприятие. РП удалось переиграть «Русских», собрав на свое шествие 300 человек против 150–200 у конкурентов[51].
РП попыталась развить успех и навязать остальным членам ультраправого движения лозунг «Хватит кормить Кавказ!» в качестве главной темы предстоящего «Русского марша». Однако вскоре организация отказались от конфронтации. Вероятно, ее пыл охладила немногочисленность участников всероссийской акции, прошедшей под этим лозунгом 22 октября[52]. В Москве на численность митинга (примерно те же 300 человек) не повлияло даже широко анонсированное участие в нем популярного блогера Алексея Навального. Впрочем, акция все же привлекла внимание СМИ, и впервые после событий на Манежной площади националистам удалось стать значимым элементом повестки дня. Лозунг активно обсуждался за пределами ультраправой среды и даже был затронут в декабрьской «Прямой линии» с Владимиром Путиным.
Главным событием осени традиционно стал «Русский марш», проведенный 4 ноября не менее чем в 35 городах страны (против 29 за год до этого[53]). Несмотря на то, что добавилось несколько городов, где акция ранее никогда не проводилась, а в некоторых случаях удалось собрать под националистическими лозунгами больше активистов, чем в предыдущие годы, «Русский марш» 2011 года не стал такой же сенсацией, как в 2010 году, поскольку количество активистов на главных – московской и санкт-петербургской – площадках не выросло. В Москве в Люблино собралось около 6 тысяч человек (5,5 тысяч – год назад), а в Санкт-Петербурге в Южно-Приморском парке – и вовсе только 500 против 1000 год назад (и это несмотря на выступление солиста популярной среди неонацистов группы «Коловрат»). Московское мероприятие, конечно, нельзя считать провалившимся – все же это был самый посещаемый «Русский марш» за всю историю его проведения, – однако марш явно не оправдал расчетов организаторов, заявлявших, что в акции примут участие более 20 тысяч человек[54].
Не поспособствовало посещаемости акции и присутствие на ней А. Навального. После «Русского марша» стало очевидно, что поклонники блогера в массе своей отнюдь не принадлежат к националистам и не спешат следовать за ним на публичные акции праворадикалов.
Акция в Санкт-Петербурге, которую два последних года проводили организации, ныне входящие в движение «Русские», показала, что объединение не дало даже среднесрочного кумулятивного эффекта. Наоборот, стало заметно снижение численности активистов, готовых последовать призывам лидеров организации. Пожалуй, наибольшие имиджевые потери в связи с вхождением в коалицию понесла НСИ Д. Боброва, до того единственная из входящих в коалицию организаций, сохранявшая авторитет и уважение в среде автономных неонацистов – основной аудиторией НСИ.
Остается отметить новую форму уличных акций, освоенную ультраправыми именно в 2011 году, – «русские пробежки».
«Пробежки» стали органичным развитием двух тенденций, и раньше наблюдавшихся в ультраправой среде. Во-первых, националистические организации уже несколько лет стремились включаться в различные социальные проекты (донорство, помощь детским домам и многодетным семьям, уборка территорий, борьба за здоровый образ жизни и т.д.), так как эти проекты позволяют праворадикалам приобретать положительный имидж в глазах потенциальных соратников, властей и широкой публики, а также дают возможность непосредственного общения с людьми, в первую очередь с молодежью. Но, видимо, ввиду роста собственно политической активности большинство таких проектов стало приходить в упадок (кроме проектов несколько изолированного «Русского образа»), а потребность в выходе на новую молодежную аудиторию оставалась.
Во-вторых, значительная часть ультраправой молодежи занимается разными видами спорта (чаще всего – силовыми или единоборствами), за последнее время серьезно выросла популярность субкультуры Straight Edge, сфокусированной на «здоровом образе жизни» (ЗОЖ). Популярность ЗОЖ также являлась и является ценным ресурсом.
И вот в начале января 2011 года родилась и немедленно привлекла внимание ультраправых групп новая инициатива пронационалистически настроенной молодежи – забеги под общим лозунгом «Русские значит трезвые». Эти акции (во многом благодаря телерепортажам) приобрели широкую известность и продолжились во многих городах и после окончания зимних каникул. Праворадикальные организации стали активно рекламировать забеги, принимать в них участие, а потом и организовывать свои. Их интерес к акции подогревало и то противодействие со стороны властей, с которым вскоре столкнулись участники забегов (активистов стали задерживать, а попытки согласования акций часто оказывались неудачными), – ведь это позволяло придать забегам политический окрас: мол, русским уже и бегать нельзя. Сами по себе акции не несут в себе никакой угрозы, однако постепенно они стали превращаться в механизм вовлечения школьников в ультраправое движение. Так, например, на «Русском марше» в Москве отдельная колонная молодых людей прошла с плакатом «Русские пробежки», в Санкт-Петербурге часть активистов прибыла на мероприятие после забега «Русские значит трезвые», а во Владимире «забег трезвости» даже был выбран в качестве главного формата мероприятия. Интерес ультраправых групп к забегам снизился, как только власти перестали чинить им препоны, видимо, поняв, что от этого только хуже. Но «русские пробежки» продолжаются.
Участие в декабрьских протестах
После прошедших 4 декабря выборов ситуация для националистов сильно изменилась.
[...]
Неопределенность и неустойчивость избранной линии хорошо видна и на примере декабрьских акций «За честные выборы», когда, с одной стороны, лидеры ультраправых организаций заявляли представителям других движений о своей готовности к сотрудничеству, а с другой – раздавали свистки приходящим на акцию праворадикалам, которые всячески демонстрировали свое пренебрежение почти ко всем ораторам. Собственно, поведение свистящих и орущих молодых людей под имперскими флагами и разрушает зыбкий образ «националистов с человеческим лицом», которых пытаются создать лидеры праворадикальных движений.
[...]
Доклад полностью:
http://www.polit.ru/article/2012/02/22/sova_2012-02-19/#_Toc316432013 |
|