| ...украсить свой подоконник нонконформистской геранью... |
[Mar. 6th, 2010|01:06 pm] |
Путь в науке
"Взрослые люди". Беседа с доктором исторических наук, руководителем Научно-учебного центра антиковедения ИВКА РГГУ Ниной Брагинской. Часть 2
(первая часть - здесь)
Продолжая цикл видеобесед «Взрослые люди» с классиками – учеными, деятелями культуры, общественными деятелями, ставшими национальным достоянием, – мы поговорили с доктором исторических наук, руководителем Научно-учебного центра антиковедения ИВКА РГГУ, профессором Ниной Владимировной Брагинской. Беседовала Любовь Борусяк.
Любовь Борусяк:
[...] Почему так получилась, что дорога оказалась настолько извилистой? Не трагичной, как это происходило со многими людьми, родившимися в 1920-ые годы, на поколение старше, но тем не менее. Университет, прекрасная учеба сулили, наверное, большие перспективы. И что помешало им сразу реализоваться?
Н.Б.: Ну, как сказать? Начальство, партком филологического факультета и так далее.
Л.Б.: Чем вы им не понравились?
Н.Б.: Они мне не сказывали, чем я им не понравилась. Мне не хочется называть имена уже покойных людей, но, несмотря на то, что я была рекомендована в аспирантуру, на кафедре нашелся человек, которому не хотелось, чтобы я там оставалась. Он был человеком партийным, отправился к начальству, и там было вынесено решение: никаких рекомендаций мне никуда не давать. А поскольку я была круглой отличницей, и прямого криминала за мной не водилось, кафедру временно вообще лишили аспирантов. Им сказали, что не будет аспирантов, а будут только «целевые» места. Из «целевиков» никого не появилось - это был просто обман. Потом моему товарищу предложили пойти в аспирантуру, которой якобы не было, но он отказался. Он стал очень хорошим историком, и мы дружим по сей день.
Л.Б.: Вы сразу начинали с античности, стали заниматься на кафедре античности?
Н.Б.: Да, но сначала у меня был интерес к археологии, очень естественный для детей. Когда прочитаешь «Боги, гробницы, ученые», всем хочется быть археологами, и я не исключение. Когда подросла, меня стала интересовать литература, в чем тоже нет ничего выдающегося – это обычное дело: писать стихи и читать поэтов. В 14 лет я уже смекнула, что от современности надо держаться подальше.
( Read more... )
Л.Б.: А кому принадлежала идея поставить валун?
Н.Б.: Я сейчас не припомню, чья это была идея, но мы за этот минималистский вариант ухватились. Себе я могу приписать только одно достижение – то, что на этом камне не написаны стихи поэта Евтушенко, которые он хотел туда поместить. Причем стихи примерно такие: «Тот, кто о прежних жертвах забудет, может быть, новою жертвою будет». За рифму «забудет-будет» ручаюсь, но, возможно, что-то я там переврала.
И была ситуация в Моссовете, когда там собралось много важных людей, и от народа была не только я одна. Евтушенко, который, я думаю, много делал для того чтобы с верхами общаться и все это как бы продвигать, сказал, что он хочет предложить эти стихи даже без подписи, просто, чтобы они были на камне. Это было лукавство, потому что при открытии памятника он прочел целую свою поэму, где эти строчки были. Поэтому автора было бы нетрудно обнаружить, хотя, я думаю, что ни одному пииту они не могут составить славы. Но что ему сказать по поводу того, что на камне будут эти строчки? Все чувствовали примерно, то же, что вы и я. В начале прошлого нашего интервью я вам говорила, что самое сильное впечатление производит не то, что люди говорят что-то новое, а то, что все и так знают, только не говорят.
Л.Б.: Тут, наверное, все просто стеснялись.
Н.Б.: А что значит «просто стеснялись»? Почему?
Л.Б.: Сказать человеку, что стихи плохие.
Н.Б.: Но ведь иначе они будут на этом камне. Вот ситуация такая. И я взяла на себя смелость сказать, что я не буду обсуждать поэтический уровень этих стихов и рифму - может быть, у меня не хватает вкуса, чтобы понять, насколько они хороши, - но мне кажется, что это идейно неверно. Да, идейно неверно «кто о невинных жертвах забудет, может быть, новою жертвою будет». Во-первых, говорю, тему «невинной жертвы» я считаю очень проблематичной. Невинной жертвой Сталина был Ежов: он служил ему верой и правдой. Поэтому мне вопрос о невинности представляется настолько сложным, что лучше его не поднимать.
Теперь это условие: если забудет, то будет новою жертвой. А если не будет новой жертвой, можно забыть? Ну, словом, я развела казуистику… Все радостно закивали.
Л.Б.: Да, классическое образование не зря было получено. Вы использовали все риторические фигуры.
Н.Б.: Я притязаю только на одну литературную премию, премию за то, что эти стихи не появились на этом камне.
Л.Б.: Вы придумали красивый риторический ход. И, кстати, не обидный. Можно ругать поэта за разное, но за рифмы - это очень обидно.
[...]
Полностью:
http://www.polit.ru/analytics/2010/03/03/science.html
Нина Брагинская - жена моего друга Димы Леонова, который тоже фигурирует в этом интервью |
|
|