Константин Крылов: «Лучшие демократы получаются из бывших фашистов…»
Nazdem.info начинает серию интервью с российскими и зарубежными политиками и писателями, общественными деятелями и интеллектуалами. Первым мы публикуем интервью с Константином Крыловым.
Так уж сложилось, что русские националисты общаются между собой меньше, чем, наверное, им хотелось бы — и чем нужно для общего дела. Коммуникабельность в национальном движении — редкое качество. Оттого нередко возникает недопонимание по некоторым вопросам, перерастающее в стойкое нежелание разбить «лед в отношениях» Зато те, кому удается не преувеличивать разногласий (реальных, а иногда и мнимых), всегда остаются в выигрыше. Ведь «расширение пространства борьбы» предполагает не только дополнительный фронт работ, но и увеличение числа потенциальных партнеров.
На встречу с активом НДА главный редактор сайта АПН и журнала «Вопросы национализма» Константин Крылов пришел «один и без оружия». Пришел, чтобы обсудить «больную и вечную» тему — тот самый русский национализм. В итоге выяснилось, что у собеседников гораздо больше точек соприкосновения, чем казалось ранее.
Разговор получился хоть и серьезный, но душевный. Его отдельные эпизоды мы выносим на суд общественности.
— Константин, какой Вам видится эволюция русского национализма? Какова его история, какие этапы в своем развитии он прошел за последние годы?
- Начнем с того, что русский национализм в собственном смысле слова — явление, по сути, новое. Я отсчитываю его историю примерно с середины двухтысячных. Только в это время возникла критическая масса людей, которые осознали себя именно русскими националистами в подлинном смысле слова.
- А что, по-Вашему, было до того? Например, в девяностые годы?
- В девяностые, если вы помните, в стране имелись только две силы: «демократы» и «патриоты», они же «красно-коричневые». Их идеология представляла собой странную смесь советского патриотизма, расплывчатых мечтаний о православном царстве, евразийства, национал-большевизма и ещё чего-то. В это что-то добавлялись русские национальные чувства, но исключительно как объект эксплуатации. По сути же всё сводилось к мечтам на тему «как бы нам обустроить империю». Угрюмые бородатые люди сидели по кухням, ругали Гайдара и Чубайса и мечтали, как с неба на белой ракете спустится Сталин с крестом и молотом в руках, прогонит демократов, а русским, наконец, позволит снова делать ракеты.
- Ну хорошо, в девяностые было так. В советское время, надо полагать, с русским национализмом тоже имелись проблемы. Но разве не было национализма досоветского?
- Тут следует иметь в виду, что царская власть крайне настороженно относилась к прорусским настроениям. Всякое «слишком русское воодушевление» каралось. Даже чрезмерный патриотизм казался властям подозрительным. А уж рассуждения о правах русского народа и его угнетении инородцами под патронажем властей – это было за пределами дозволенного.
Я обычно привожу такой пример. Первый текст на тему положения русского народа сравнительно с инородцами написал Юрий Самарин в 1849 году. Это были знаменитые «Письма из Риги». В них Самарин рассказал о том, как немцы и прибалты угнетают русских. Его, однако, обвинили в разглашении служебных тайн – оцените этот момент. Благодаря личному вмешательству Николая I он отделался короткой отсидкой в Петропавловской крепости и опалой. Примерно так же, если не хуже, царские власти обращались и с другими «слишком русскими» авторами.
- Но как же предреволюционная эпоха? Публицистика Розанова, Меньшикова? «Чёрная сотня», наконец?
( Read more... )
- Хорошо, но с чего начиналось Ваше образование? Какие книжки оказали на Вас влияние?
- Ну, если начинать с самого начала, то самой первой книжкой, которая дала мне некоторые политические знания еще в детстве, была «Книга джунглей» Киплинга. Именно оттуда я почерпнул первые правильные представления о мире.
Например, мне очень заполнился момент, когда Рикки-Тикки уничтожает яйца кобры, а птичка отговаривает его это делать: они же маленькие, беззащитные. Но другая птичка говорит: «яйцо кобры — это кобра». Эта фраза запомнилась мне на всю жизнь, и когда меня пытались убедить в чем-то другом, я всегда вспоминал: яйцо кобры — это кобра.
http://nazdem.info/texts/110
UPD
полемика вокург этого текста:
http://krylov.livejournal.com/2037002.h