| дважды старший лейтенант Советской Армии |
[Feb. 23rd, 2011|01:49 pm] |
(я этот свой мемуар публиковал минимум два раза, в том числе в блоге - то ли в супной жежешке, то ли здесь же на тифаретнике; но во всяком случае сейчас здесь не нашел. передираю потому с игруновского сайта с незначительными добавками и уточнениями).
Я этот праздник не праздную, хотя я старший лейтенант Советской Армии аж два раза.
По окончании университета я получил звание МЛАДШЕГО лейтенанта, потому что по всем военным предметам, кроме военного перевода и спецпропаганды (привет Паше Данилину!), у меня были тройки, а по тактике вообще сначала двойка (прогулы и хождение без галстука генерал Греков мне еще кое-как простил, но мое неуверенное предположение, что танки могут плавать, едва не вызвало у него инфаркт. танки ПО ДНУ реки форсируют, чтоб вы знали! я - так до сих пор это помню).[1]
Но где-то через год мне все-таки присвоили лейтенанта. Правда, сначала хотели забрить на пару месяцев в партизаны, но узнав, что я женат на мексиканке, высланной из СССР за троцкизм, испугались, что я выдам мексиканской разведке военную тайну[2], и дали мне очередное звание затак, без прохождения военных сборов.
А потом прошла ещё пара-тройка лет, и стали что-то меня вызывать в Истринский районный (или городской?) отдел КГБ, причем по какому делу уклонялись говорить. А я уклонялся ходить: то "забывал", то сказывался больным, а потом нагло сказал: "Повестку присылайте".
Приходит мне тогда бумажка из военкомата, где написано: "с целью присвоения очередного воинского звания".
У меня как-то сразу закралось подозрение, что дело нечисто. Райвоенкомат я любил не больше чем райотдел КГБ, но бумажку мне передали через директора нашего музея, отставного полковника Василь Фролыча Нижегородова, ссориться с которым из-за пустяков мне было не резон - он и так на меня зуб держал[3].
Прихожу я в военкомат, девушка мне быстренько ставит в военный билет звание "старший лейтенант". Я делаю два шага к двери, но меня перехватывает какой-то мужик в штатском, мой ровесник, и сообщает, что у него ко мне дело. Заводит в какую-то комнату и говорит, что он из КГБ (показывает на секунду удостоверение в развернутом виде, я успеваю увидеть, что он тоже старший лейтенант), и у него есть ко мне несколько вопросов.
Ну, думаю, нешто про "дело социалистов" опять вспомнили? Уж два с лишним года прошло, как "следователь Похер"[4] от меня отстал. Но нет, ни одного вопроса о социалистическом "антисоветском" подполье (к которому я был в позднестуденческие годы несколько причастен), не последовало. Вопросы были какие-то мутные и вертелись вокруг темы мои знакомые за границей. Ещё как, говорю, у меня есть: вот, жена есть, ребенок, вы мне уже два раза отказали в поездке к ним. Ещё Виктора Мартинеса[5], сына бывшего генсека мексиканской компартии знаю... Неа, говорит он без улыбки, это не мы Вам отказали, это УВИР.
Жду вопроса про знакомых в Парижске. Там у меня лучший друг и однокурсник - Толик Копейкин (http://a-kopeikin.livejournal.com/), работающий в антисоветской "Русской мысли". А его тогдашняя мексиканская жена, подруга моей жены - Бернарда, высланная из СССР за попытку ввоза чемодана книг Солженицына. Причём один том ГУЛАГа она таки провезла - который был не в чумадане, а привязан к ноге...
Нет, не спрашивают про Копейкина и Бернарду! Хотя это, пожалуй, мои самые криминальные связи за границей: Копейкин с самой Горбаневской (http://ng68.livejournal.com/) дружит, с Аликом Гинзбургом выпивает, к Максимову в гости ходит, в "Континенте" печатается. И скрыть невозможно, потому что Копейкин звонит мне из Парижска часто - чаще даже, чем жена из Мексики.
А вопросы вертятся почему-то больше вокруг Австралии, хотя и не только. Нет ли у меня друзей ... например... в Канаде? (У моего приятеля Кости Акинши есть знакомые укро-канадцы - нешто Акинша на нашем общем с ним самиздате завалился?)... А в Австралии? (В Австралию, в университет Мельбурна я за несколько месяцев до этого через Мексику отправил материалы на тему Византии конца V - начала VI века. Если Виктор Мартинес тогда ещё жив был и в Москве, то, несомненно, я через него передавал. Лаура мне уже сообщила, что до неё посылка дошла, и она её уже переправила. Причем слова "Мельбурн" и "Австралия" по телефону не произносились. А вёз в Мексику коробочку с византийскими микрофильмами чуть ли не вышеупомянутый сын генсека. Или он не сам вёз, а через кого-то передал. Не помню.) Нет, говорю, не знаю никого ни в Канаде, ни в Австралии.
Вообще-то, разговор аж час шёл, но вот такое всё его содержание было, вопросы все время повторялись разными словами и перемежались всякими: "А Вы уверены? ... А Вы хорошо вспомнили?... А подумайте еще!" ... Был в разговоре элемент запугивания: дескать, мы про Вас всё знаем. Но был и элемент вербовки: "А Вы никогда не хотели поработать на благо Родины?" Да я, говорю, экскурсии вожу на благо Родины...
Ладно, начинает он со мной прощаться... потом вдруг спрашивает:
- А как Вы думаете, почему я хотел с Вами поговорить?
- Не знаю. Думал, что про убийство мексиканского дипломата будете спрашивать, но Вы не спросили. Но я его всё равно не знал.
- Какого такого дипломата? - напрягся гэбульный старлей.
- Да писали недавно в газетах, что найдены убийцы сотрудника мексиканского посольства в Москве. Вроде с этим дипломатом я не знаком: я узнавал его фамилию, мне сказали, но я её не помню уже.
- А что ж Вы не сказали, что с сотрудниками мексиканского посольства знакомы?
- Так Вы ж не спрашивали. Вы про знакомых за границей спрашивали, а сотрудники они в Москве живут.
Кстати, советник по политическим и экономическим вопросам посольства Мексики в СССР Мануэль Портийя Кеведо был убит вместе со своей домработницей собственным приёмным сыном (сыном русской жены, с которой он развелся) в ноябре 1985 года, следовательно, моя беседа с гебилом в военкомате происходила, скорее всего, в декабре того же года. Убийца – Хорхе Портилья-Сумин, близкий друг Джабы Иоселиани (это такой грузинский Адольфыч).
За убийство отчима ему дали 14 лет, но не знаю, все ли отсидел. При Ельцине он ещё на три года присел за что-то, а потом стал новым русским капиталистом. На 2004 год был владельцем и председателем совета директоров Климовского патронного завода и членом "Единой России".
Чего ко мне приставал тогда тот гебист и почему спрашивал про Австралию, выяснилось скоро.
Приходит ко мне извещение с истринской почты на посылку из Австралии. Прихожу за ней - а это моя собственная коробочка с микрофильмами, которую я через Мексику отправлял в Мельбурн. На одном микрофильме был мой перевод с древнегреческого на русский XVII книги "Хроники Иоанна Малалы" с моими комментариями (в полтора раза по объему больше, чем текст перевода). В другой был из Ленинки микрофильм - фрагменты древнегрузинского перевода того же Иоанна Малалы в тифлисском малотиражном научном журнале, вышедшем тиражом 100 экземпляров году в 1918-м. Кроме Ленинки и Тбилисского университета этого журнала вообще нигде нет, а Университет Мельбурна готовил академическое издание Малалы, и я хотел им бескорыстно помочь.
Однако глупая мексиканская почта отправила мою посылку не в Мельбурн, а по обратному адресу - в г. Истру Московской области. Обратный адрес я наклеил, как положено было в СССР, внизу, а австралийский - вверху! И хотя Лаура нарисовала жирным красным фломастером стрелку откуда куда и слова испанские приписала, мехиканские почтари всё равно отправили посылку в нижний адрес, то есть мне в Истру. Так что пришлось мне ещё раз эту операцию проделывать. Потом в вышедшем издании я был упомянут в числе лиц, которым издатель выражает признательность.[6]
Однако представляю себе гебистов, которые расшифровывали древнегрузинский перевод греческого текста VI века. Может, и расшифровали! Посылка ведь у них месяца два провалялась. Коробочка была вся помята и в пятнах каких-то, фольга изодрана в клочья, даже сами микрофильмы слегка помяты и надорваны (химические пробы с них, наверное, брали).
А ведь был и как минимум один просто трагический случай, когда советский моряк отправил типа с Канарских островов письмо в Мюнхен на Радио "Свобода", а оно попало прямо в родное Калининградское КГБ. Бедный моряк грешил на советскую разведку в Мюнхене, а дело было просто в не по-буржуйски написанном адресе...
...Проходит ещё какое-то время (меньше года, по-моему, а может и всего полгода). Получаю снова повестку из военкомата: явиться... с целью присвоения очередного звания!
Ну, думаю, перестройка ж на дворе, а эти гебилы никак не уймутся! (Мне только что разрешили поехать к жене и дочери в Мексику, а может, я даже и вернулся уже, - не помню. В Мексику я ездил в октябре 86 года).
А может, думаю, в самом деле, это не КГБ вовсе, а это мне военкомат капитана хочет дать? Какая блистательная карьера, черт возьми! Эдак я скоро генералом стану!
Пошёл я в военкомат за капитанским званием.
Девушка очень удивилась что я уже старший лейтенант, если верить моему военному билету. У них в личном деле я всё еще был простым лейтенантом.
Присвоила мне ещё раз старшего.
--------------------------------------------------------------------------------
[1]Генерал Греков (мир его праху, фронтовик и неплохой на самом деле мужик), совладав с сердечным приступом с помощью глотка коньячку из армейской фляжки, сообщил мне:
- Дур-рак! Танки - тяжелее воды.
- Самолеты тоже тяжелее воздуха - а летают... - осторожно возразил я.
- Нда? - задумался генерал. - Все равно двойка. Придешь в субботу.
В суббботу он, оглядев меня и другого двоечника, эстонца Юриса Р., мрачно спросил: "На тройки согласны?".
Мы согласились и отдали ему свои зачетки на поругание.
Упомянутый Юрис Р. был сыном завкафедрой истории КПСС Тартусского университета, который (Юрис, а не его отец) не сумел вспомнить два самых популярных отравляющих газа - зарин и заман - и назвавший вместо них водород и гелий. На экзаменах Юра всегда притворялся, что он "плёохоо поонемайт по-руускии", что обычно помогало; он был клептоман (правда, похищал у соседей по общаге исключительно контрабандные виниловые диски западного производства, хотя нет - однажды спер у Кости Акинши буржуйское мыло "Джинс"; интеллигентные соседи знали об этой его особенности и в случае очередной пропажи просто доставали у него из-под кровати чемодан и изымали пропавшее, даже ни разу пальцем его не тронули); впоследствии Юра был депутатом Рийгикогу Эстонии от национал-патриотической партии Исамаалийт.[не был, как выяснилось]
[2]О полном развале Вооруженных Сил империи Зла.
[3]За то что неправильно женат, за то что уже четыре года требую от него постоянной прописки, за то, что подписываю коллективки об отмене поворота рек (а ему потом из Минкульта за это по башке дают), за то что в качестве начальника местного отделения ВООПИиК возглавляю движение младших научных сотрудников музея против неправильного с научной точки зрения проекта реставрации (архитектора Малахова) ротонды Воскресенского собора Ново-Иерусалимского монастыря (за это - опять директору по башке); в конце 87 года он таки заставил меня написать заявление по собственному; так и не сумел я из него выбить постоянную прописку: ушел с временной, которая вскоре кончилась (но это уже другая история).
[4]Похил Федор Герасимович, один из следователей по делу "молодых социалистов", допрашивал, в частности, Пашу Кудюкина и Лешу Собченко, о том как он меня вызывал на допрос и не вызвал рассказано здесь - http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-dissid/smysl/1058065392/1227377954.html
[5]Виктор Мартинес, сын бывшего генсека Компартии Мексики Мартинеса Бердуго, учился в МГУ в начале 80-х, на физмате, кажется.
Отец его, Арнольдо Мартинес Бердуго (пишется Verdugo, поэтому более частая транскрипция на русский Вердуго),
несмотря на одиозную вторую половинку фамилию (бердуго - палач по-испански) пытался с переменным успехом вывести свою партию на цивилизованные рельсы: осудил Сталина, протестовал против вторжения в Чехословакию и ввел ротацию генсеков - начав с себя. Однажды он прилетел в Советский Союз, и в Шереметьево к нему кинулся целоваться Брежнев. Бердуго грубо оттолкнул Леонида Ильича и сказал: "Но, но: есто ту марекон - йо но!" (ну, примерно так, - я подзабыл эспаньоль). Что означало: "Нет, нет: это ты пидарас, а я - нет!".
Брежнев недоуменно посмотрел на переводчика и тот перевел: "Товарищ Бердуго боится заразить Вас гриппом". В отместку Суслов велел срЕзать секретные дотации мексиканским коммунистам, а Мартинес Бердуго в свою очередь окончательно впал в еврокоммунистическую ересь своего дружка Сантьяго Карильо (тогдашний генсек Компартии Испании).
...Году в 83 или 84 сенатор Бердуго был похищен какими-то бандитами (да, а сенатором он стал по президентской квоте: там у них был такой закон - вроде того, что недавно у нас ввел Медведев - что оппозиционным партиям, объегоренным на выборах ихней партией власти ("Единая Мексика" называлась PRI - Партия революционно-институциональная) полагался утешительный приз - одно-два кресла в Сенате). Так вот, сенатор Бердуго был похищен, и Виктор очень за отца беспокоился. А я как раз был тогда на дне рождения у своего однокурсника и друга Лешки Собченко. А еще на том дне рождения был Артем Троицкий, сын латиноамериканиста Кивы Львовича Майданика. Поэтому я спросил у Троицкого, не знает ли он чего о судьбе сенатора Бердуго (в нашей прессе вообще не писали о таком незначительном эпизоде в задрипаной Мексике).
"А сейчас у отца спросим", - сказал Артем, позвонил домой, поговорил с Кивой Львовичем и сказал мне: "Уже освободили". Я не без труда дозвонился Виктору в общагу (там был один телефон на весь этаж) и сообщил ему приятную новость со ссылкой на профессора Майданика (о котором Виктор знал как о крупном ученом-историке и добром знакомом своего родителя).
Официально похитители выпустили сенатора бесплатно, раскаявшись в содеянном, но на самом деле его, конечно, выкупили по приказу президента на государственные бабки. Злые языки потом говорили, что Бердуго сам организовал собственное похищение, чтобы подкормить родную компартию за счет казны.
Возвращаясь к Мартинесу-младшему. В начале 1984 года мою мексиканскую жену исключили из аспирантуры экономического факультета МГУ за неявку на экзамены а затем заочно выгнали из общаги вместе с еще не привезенной из роддома Светкой (из роддома Светку пришлось везти на срочно снятую квартиру). А как исключили: три раза подряд "затеряли" лаурино заявление об академическом отпуске в связи с беременностью и предстоящими родами. Причем второй и третий раз я это заявление отдавал начальнику иностранного отдела по фамилии Рыбаков лично в руки (и тот, улыбаясь, говорил, что все будет в порядке, он прям сейчас сам подошьет к личному делу). По советским законам беременных невозможно было исключить и выгнать из общежития. Но они (посылаю луч геморроя товарищу Рыбакову, если он еще не подох) якобы "не знали" о беременности, а затем о рождении ребенка - поэтому исключили и выгнали. А вскоре и прописка в общежитии кончилась.
Виктор Мартинес был тогда председателем мексиканского землячества в МГУ и он созвал собрание, чтобы ратифицировать сочиненное им от имени землячества прошение в ректорат "о восстановлении аспирантки Гарса Буэно Лауры Елены". Однако его ожидал афронт: собрание землячества проголосовало против такого ходатайства. Мнение большинства выразил наш c Лаурой до того дня добрый приятель, член какой-то полузапрещенной в Мексике левацкой организации, с которым вместе не одна бутылка арбатского была выпита за спорами о политике:
- Мы все знаем, что тут не просто незнание администрации МГУ о беременности нашего товарища. Дело в том, что товарищ Лаура Елена придерживается ревизионистских взглядов - она, как мы все знаем, убежденная троцкистка.
"В данном случае мы имеем конфликт пролетарского социалистического государства с носителем враждебной идеологии, и мы, как друзья Советского Союза, должны быть в этом конфликте не на стороне нашей землячки, а на стороне пролетарского государства".
В кулуарах автор "пролетарской" резолюции убеждал компатриотов: "товарищ Лаура Елена хотя бы левая, но ее муж - довольно правый, социал-демократ, а друг мужа [имелся в виду Копейкин - В.П.] - тот вообще поклонник Рейгана и Тэтчер".
И молодые левые мексиканские интеллектуалы - далеко не все коммунисты - проголосовали против "резолюции товарища Виктора Мартинеса" и за "пролетарскую" резолюцию (хотя, справедливости ради, перевес голосов был все-таки незначительным).
Забавно, что из троцкистской компартии "Лига обрера марксиста" (самая мелкая из тогдашних трех троцкистских компартий Мексики) Лауру исключили за то, что она без санкции партии и на стипендию буржуазного государства поехала учиться в ревизионистский Советский Союз. Ну а из Советского Союза ее выслали за троцкизм, да. Ну то есть формально, конечно, выслали потому что прописка кончилась...
Я сказал тогда Лауре: помнишь, ты говорила, что Сталин и 37-й год - это чисто русское явление, как "русское зима", и в Мексике ничего такого не будет? Ты же Троцкого читала, тебе это ваше собрание ничего не напоминает?
Сразу после голосования Виктор подал в отставку с поста председателя землячества. Кстати, до этого дня Виктор не был нашим близким другом - так один из многочисленных знакомых по студенческому латинскому сообществу Москвы. В том числе потому его отец входил в руководство "сталинистской", с точки зрения Лауры, партии. Да, сам-то Виктор членом никакой из мексиканских компартий не был. Родители его были в разводе, но отец с детства приносил ему из советского посольства книги русских писателей на испанском языке, начиная с Корнея Чуковского.
Виктор погиб во время землетрясения в Мексике во второй половине 80-х.
(эк я далеко ушел от Дня Советской Армии - а думал добавки будут мелкие - надо будет это под кат).
[6] Епископ Григорий (Лурье)(http://hgr.livejournal.com/) любезно прислал ссылку:
The Chronicle of John Malalas. A Translation by Elizabeth Jeffreys, Michael Jeffreys and Roger Scott with Brian Croke, Jenny Ferber, Simon Franklin, Alan James, Douglas Kelly, Ann Moffatt, Ann Nixon (Melbourne: Australian Association for Byzantine Studies, 1986) (Byzantina Australiensia, 4) xli, 371 pp.
p. vii : Acknowledgements
...Many people have come in our aid with advice, photocopies of inaccessible material and opportunities for discussion. We would like to thank especially Evangelos Chrysos, Edwin Judge, John Martindale, V. Pribylovskij, Stephen Reinert, Lennart Rydйn, Witold Witakowski and seminar audiences in Dumbarton Oaks and the Universitites of London, Melbourne, Sydney and Uppsala.
|
|
|