| Дудинский и КГБ |
[Jul. 31st, 2011|06:42 pm] |
Из интервью Игоря Дудинского Слону.ру
[...]
МЕСТЬ КГБ
– Вы признавали публично, что у вас были связи с КГБ.
– Ну, как признавал? Это все было очень деликатно. Если ты что-то делал в те времена, то ты не мог просто не пересекаться с КГБ, все время должен был идти на компромиссы, договариваться.
– То есть вы начали делать, а потом вас накрыл КГБ? Или изначально было задание?
– Не знаю, изначально мне просто предложили. А потом уже были какие-то встречи, я что-то говорил, что-то мне говорили. Это не был какой-то глобальный жизненный компромисс или так, что я выполнял какое-то задание. Нет, они просто контролировали. Тут все просто и понятно, и не надо видеть какую-то конспирологию. У них была своя работа – должны были отчитаться, что они контролируют это дело, что провели со мной беседу... Некоторые стесняются об этом говорить, некоторые хорохорятся, мол, нет, мы говорили КГБ: «Пошел ты на хер, не пойду к тебе в КГБ».
На самом деле, через это прошли все, абсолютно все художники, нонконформисты, все ходили, как миленькие, и все, как миленькие, работали. Это не сказывалось на творчестве.
Я еще раз подчеркиваю, что не было стукачества, например. Может, какие-то стукачи и были, но я не знаю. И я никогда не сталкивался со случаями, чтоб меня кто-то вербовал.
– Сдавать никого не приходилось?
– Нет, упаси. А кого сдавать? Нет, а кого сдавать?
– «Расскажите о настроениях», «Что сказал такой-то?» – вот этого всего не было?
–Я вам больше скажу. Я сидел в Магадане, меня отправили в ссылку...
Это долгая история. Я учился на журфаке, в спецгруппе, и нас готовили к работе с иностранцами. В свое время Хрущев прижал КГБ к ногтю, сказал им, чтобы они зарабатывали деньги. И они начали придумывать, как зарабатывать. А как? Через АПН, например, издавать книги. Грубо говоря, продать мемуары маршала Жукова, сказать, что это диссидентские, авангардные мемуары, которые никогда не будут напечатаны. И напечатать, продать... Или брали, например, кого-то, кто сидел вместе с Солженицыным, делали интервью, издавали отдельной книгой и продавали на Запад. Потом они открыли пару салонов или заграницу вывозили и там устраивали торги. То есть двойные стандарты: с одной стороны, какого-то Рабина или Зверева гнобили, а с другой – их картины продавались за валюту, по линии КГБ, и наживались.
Третье направление – это, например, хочешь как иностранец снять фильм о Советском Союзе – какую-нибудь экзотику типа кладбища, калек, дома престарелых, морга, нищих – пожалуйста, к тебе приставляли человека из КГБ, он тебя сопровождал, а ты снимал. И эти люди, которые ездили с иностранцами, воровали, брали бабки в собственный карман – за разрешение каких-то съемок. Потом их разоблачали, сажали. Они брали валюту и их ловили с этой валютой. Ну, дураки.
И вот у нас на журфаке сделали спецгруппу экспериментальную, в которой я учился с 1968 по 1972-й годы. А меня еще занесло к Виктору Луи и Нине Андреевне Стивенс. У Стивенс я работал в особняке типа барменом: обслуживал их вечера, помогал ей собирать коллекцию. Мы очень дружили.
– Сейчас имя Луи опять всплыло, о нем говорят. Вся эта тусовка, она знала о том, кто он?
– Конечно, а он и не скрывал. Понимаете, это сейчас такое время: тупое и дурацкое. А тогда это было очень романтическое время, люди были авантюристами. Когда я контактировал со спецслужбами, я чувствовал себя романтиком. Я не чувствовал, что делаю что-то позорное. Я считал, что я их либерализирую, внедряю авангард в сознание людей. Короче, я там с иностранцами немного переборщил, сливал им информацию, которую не нужно было сливать, потому что очень любил иностранцев, и меня на полгода сослали в Магадан.
– По суду?
– Какой суд? Взяли документы, посадили на самолет и отправили. Они мне сказали за два месяца. Я еще два месяца гудел с иностранцами, прощался. Это был 72-й год. У меня отняли диплом, офицерское удостоверение...
Я ничем не угрожал, просто была такая месть – человек зарвался. Ну, я зазнался, мальчишка. Я приходил и говорил: «Кто вы там, б...дь? Вот я с Виктором Луи, а вы – говно». Баек я мог бы рассказать миллион, не в этом дело. Ребятам [иностранцам] говорил: мол, не делайте, так вас обманывают, это столько не стоит. А те всё записывали же, всё знают... Ну, я воображал себя таким Луи вторым. И, конечно, мне по башке дали.
Некоторых сажали, расстреливали (при Сталине бы меня расстреляли), а здесь просто предупредили. Меня должны были сослать в Мирный. Отец долго хлопотал, и они изменили мне Мирный на Магадан. Мирный управлялся из Якутии, я бы там пропал, а Магадан – напрямую из Москвы. Там все кагебешники из Москвы работали. Дали мне комнату, я там стал членом горкома комсомола...
– А что за спецгруппа на журфаке?
– Так она и называлась. Хрущева уже сняли. Но, видимо, в КГБ еще была инерция сохранять такие кадры, типа Луи, двойных агентов – чтобы и нашим, и вашим.
– Хотите сказать, что Ясену Засурскому поставили задание такое?
– Этого я не знаю. Ясен меня ненавидел, два раза выгонял за какую-то ерунду. У меня была жена-хиппи, она использовала студенческий, чтобы ездить, ловили с этим, выгоняли, потом восстанавливали…
У нас «крыша» была такая – что мы радиогруппа иновещания, нас Мамедов курировал, зам Лапина. Была целая система прессы. Сейчас для Запада есть Russia Today, а тогда АПН издавало журналы в разных странах, была радиостанция «Мир и прогресс» – СП: полуиностранная, полунаша. Совместно с прогрессивными иностранцами создавались такие проекты, и на это выделялись деньги. И вот нас готовили как раз для таких совместных проектов. Опять же, я не знаю всех подробностей. Нас заставляли изучать прессу, какую-то спецпропаганду, исследовать журналы «Америка», «Англия». Мы должны были знать, что они о нас издают, какую методологию используют.
– Когда я брала интервью у Александра Куприянова, он рассказывал про начало своей газеты, что был за рубежом, в Англии, и предложение придумать желтое издание в Москве поступило ему от посла в Англии Леонида Замятина. Вот и у вас связи – с КГБ...
– Нет, ну «Мегаполис» никакого отношения к КГБ не имел. Мы начали делать журнал «Мулета», а потом началась перестройка. В перестройку я работал в обществе «Знание»: просто сидел, убивал время и получал огромные по тем временам деньги.
[...]
http://slon.ru/articles/595098/ |
|
|
Первыми из наших коллег поисками генеалогических корней нынешнего президента занялись журналисты «Московского комсомольца». Они побывали в Краснодарском крае, где в 50-х годах прошлого века жила семья Медведевых. Там же им попалась автобиография отца Дмитрия Медведева, в которой он пишет:
И все же оставались сомнения в том, что это тот самый человек, чей сын сегодня во главе Российского государства, что и в техникуме остались какие-нибудь следы его пребывания, ведь больше шестидесяти лет прошло! Кроме того, было не очень ясно, переехал ли Анатолий Медведев из Гори в Дзауджикау. При встрече замдиректора техникума Валентина Макеева, узнав цель нашего интереса, воскликнула:
Я уже окончательно поверил в свою счастливую журналистскую судьбу и готовился переписать фамилии однокашников отца президента, чтобы начать их поиски и продолжить интервью, но директор техникума Мурзабек Чеджемов расстроил: