| дело Бондарика |
[Feb. 12th, 2014|05:54 am] |
пишет Сергей Давидис:
Я никогда не был ни поклонником, ни симпатизантом Бондарика. Более того, и к нему, и к его деятельности относился и отношусь весьма негативно.
Но это обстоятельство никак не может сделать более правомерными репрессии против него.
К сожалению, пока недостаточно информации, чтобы достоверно судить о его уголовном деле, но то, что он пишет в письме, выглядит довольно правдоподобно и непротиворечиво.
И что точно не вызывает сомнения, это то, что в тюрьме у него обнаружился плохо поддающийся лечению туберкулез.
Содержание его под стражей в такой ситуации выглядит (как, впрочем и в большинстве случае применения этой меры в России) чрезмерно жестоким и неадекватным его предполагаемой общественной опасности.
https://www.facebook.com/sergei.davidis/posts/670727279649670?stream_ref=1
Письмо политзаключенного Николая Бондарика из тюрьмы пос.Горелово
4 февраля, 2014
Утро 16-го октября было похоже на дурной сон: меня разбудили звонки соратников и ряда информагентств, желавшие взять у меня комментарий «пока вы еще на свободе». Оказалось, что только что генерал [Сергей ]Умнов, начальник питерской полиции, собрал пресс-конференцию, на которой заявил, что меня, якобы, разыскивают и «задержание Бондарика — вопрос времени». Дело в том, что за день до этого ко мне порознь обратились два человека П-нов и Б-нов, которых я ранее не знал, и сообщили, что стали жертвами нападений «каких-то нерусских, кавказцев или азиатов». Обоим я посоветовал обратиться в травму и полицию и разместил информацию об этих происшествиях у себя на странице Вконтакте. И тут начались странности. Обоих задержали и повезли из полиции в Следственный комитет. Б-нов успел позвонить, сказать, что ему угрожают посадить его за «разжигание межнациональной розни». Я связался с правозащитной группой «Помощь задержанным» (Елена Любимова) и попросил послать адвоката для поддержки и защиты прав. К ним поехала адвокат Ольга Каймашникова с выписанными ордерами на защиту, но ее не допустили. Так же, как и ряд активистов, вместе с Оксаной Вёльвой, отправившихся выяснить, в чем, собственно, дело. И вот, на следующий день, генерал Умнов торжествующе объявил, что, якобы, это я подговорил П-нова порезать самого себя ножом, а Б-нова- выстрелить в себя несколько раз из травматического пистолета. Естественно с целью «разжигания межнациональной розни»! Конечно, умение наших властей валить все с больной головы на здоровую общеизвестно, но чтоб так нагло и беспардонно- это вызывает оторопь. А уж когда на пустом месте шьют уголовное дело, то невольно ощущаешь себя как в дурном, болезненном сне.
А теперь по-порядку. Есть показания двух человек. Первый, П-нов, несовершеннолетний, утверждает, что план действий ему подсказан неким «Координатором Атаки» из сети Вконтакте. Якобы он должен был себя порезать, а потом обратиться ко мне, чтобы я поднял шум вокруг очередного нападения мигранта на русского. При этом, в своих показаниях, П-нов нигде не утверждает, что я был в курсе, что это провокация (по версии следствия). «Координатор Атаки» тоже не писал ему, что я в курсе. Просто — «обратись к Бондарику, он поднимет шум». Ко мне часто обращаются люди, ставшие жертвами преступлений нелегальных мигрантов и я, по мере сил, стараюсь помочь им всем, привлекая внимание общественности к этнопреступлениям. С этой точки зрения показания П-нова — это дело само П-нова и некоего «Координатора Атаки», который еще не установлен. При чем здесь я? А притом, что П-нов — несовершеннолетний и, ссылаясь на это, следователь добивается закрытых заседаний суда. Т.е. все заседания суда, где рассматривается продление моего ареста (и будущий суд)- происходят в закрытом режиме, без СМИ и зрителей. Для того, чтобы прикрыть полное отсутствие каких-либо доказательств по этому сфабрикованному делу. Чтобы убрать с общего обозрения ситуацию вокруг «свидетеля» Б-ова, на показаниях которого все и построено. Что, якобы, я подговорил его подстрелить самого себя, чтобы свалить все на нерусских и еще посулил ему за это 20 тысяч рублей. Якобы, переговоры велись через Вконтакте и по телефону, без личных встреч. У любого нормального человека сразу возникает вопрос — а как можно дать уговорить подстрелить себя за 20 тысяч рублей, если не знаешь человека, который тебе их обещает? А главное — зачем платить деньги за то, что, увы, происходит в России ежедневно и совершенно бесплатно?! Зачем вообще подстраивать, провоцировать или инсценировать межнациональный конфликт- если они происходят чуть ли не ежечасно? Достаточно утром открыть новостные ленты, криминальную хронику, сайты прокуратуры. Там подобных случаев навалом, да и гораздо более вопиющих (убийств, изнасилований и пр.). Кого на этом фоне, после событий в Бирюлево, массовой перестрелки на Думской ул. в центре Петербурга, шокируют царапина и пара синяков? И что это добавит к межнациональным отношениям? И что это добавит к безрадостной картине этнической преступности с ее бесконечной чередой жертв, убитых, ограбленных, изувеченных, изнасилованных? Любому здравомыслящему человеку понятно, что мне не было никакого смысла устраивать провокации. А вот властям нашего славного города на Неве был прямой смысл сфабриковать против меня дело и упрятать за решетку, но об этом чуть позже.
Вернемся к Василию Баранову. Молодой парень, чуть старше 20 лет, недавно был осужден на 1 год и 9 мес. за угоны автомобилей. В армии не служил по медицинским показаниям (насколько я понял- по психиатрии), нигде не работает, не женат, детей нет, постоянной регистрации и Санкт-Петербурге не имеет, сильно пьет. Заостряю внимание: нигде не работающий 20-летний алкоголик, недавно освободившийся из мест заключения, фактически-БОМЖ, обвиняет меня, взрослого, женатого человека, коренного петербуржца и постоянную работу, достаточно известного общественного деятеля, члена Координационного Совета оппозиции России. И его путанных, ничем не подкрепленных показаний оказывается достаточно, чтобы я оказался за решеткой! При том, что 282 ст. относится к «преступлениям средней тяжести»- по которым мера пресечения в виде содержания под стражей практически никогда не применяется! Однако для меня, как видим, сделали исключение. Обращаю внимание на то, что на первом же допросе я потребовал очной ставки с этим незнакомым для меня субъектом и проверки его показаний на детекторе лжи. Сам так же готов пройти любую проверку на полиграфе, поскольку никогда ранее не встречался и не общался ни с Б-новым, ни в П-новым, ни о каких провокациях с ними не договаривался и полиграф, безусловно, покажет, что я говорю правду, а Б-нов лжет. Но следователь отказал мне в этих ходатайствах и до сих пор не было ни очных ставок, ни проверки на полиграфе. Это еще раз показывает заказной, сфабрикованный характер моего дела. Ведь если рассудить здраво, если бы следователь был беспристрастен и не ангажирован- он бы первым делом провел очную ставку и проверку на полиграфе- кто лжет, а кто нет. Если есть только одни показания безработного БОМЖа-алкоголика, недавно освободившегося из мест заключения- то надо подкрепить их хоть чем-то. Очной ставкой, проверкой на детекторе лжи, билингом телефонов и перепиской Вконтакте. Но ничего в деле нет! Запросы в сотовые компании и Вконтакт были отправлены и пришли неутешительные для следствия ответы- мы никогда ранее с Барановым не общались! Ни по телефону, ни Вконтакте, ни личным образом. Т.е. показания Б-нова уже оказались ложными и следователь это знает. Естественно, в этой ситуации проводить очную ставку и проверку на полиграфе для следствия смерти подобно, поскольку все рухнет и на поверхность выплывет грязная и подлая роль оперативников Центра по противодействию экстремизму СПб, которые непосредственно и сфабриковали это дело. Почему я с такой уверенностью говорю о подручных подполковника Сергея Ивановича Кузнецова, возглавляющего этот отдел в Петербурге? Потому что именно сотрудники центра «Э» осуществляли оперативное сопровождение этого дела, присутствовали при моем аресте, допрашивали П-нова и Б-нова.
А вот теперь самое интересное. В то утро я был дома, узнав о грядущем аресте вышел на свою страницу Вконтакте и любезно сообщил следователям и всем, что жду ареста дома. Но приехать ко мне они удосужились только через несколько часов Я успел дать кучу интервью СМИ по телефону и принять у себя дома три съемочные группы: НТВ, Рен-ТВ и 100 ТВ. Во время съемки сюжета корреспондентом Рен-ТВ мне позвонил Б-нов и начал извиняться, что ему пришлось меня оговорить, потому что его избивали всю ночь опера из центра «Э». Я включил телефон на громкую связь и это видео уже выложено на моей странице Вконтакте. Потом, когда приехала съемочная группа 100 ТВ, я сам позвонил ему, он повторил все сказанное и согласился дать интервью им. Но когда журналисты 100 ТВ приехали к нему, дома его уже не было — сотрудники центра «Э» увезли его в неизвестном направлении. А уже когда я был арестован, он написал покаянное письмо Вконтакте на моей странице, причем скриншот этого признания был нотариально заверен. Суду по всему Б-нова мучают угрызения совести — ведь по его лживым показаниям посадили невиновного человека. Как он живет с этим. Как он будет жить с этим дальше — не знаю.
Теперь непосредственно о заказчиках моего дела. По-моим данным, из весьма надежного московского источника, на совещании в администрации Президента Петербургским властям было жестко приказано разобраться с бурной активностью националистов Петербурга. «Русская Зачистка» прогремела по всей стране, наши выезду в Удомлю, Пугачев, Москву, нашумевшие сходы в северной столице — все это стало предметом пристального внимания Администрации Президента. Как мне передали, было сказано примерно следующее: «У вас в Питере что — вторая власть появилась? Вы что, не знаете, что надо делать? Вас научить или самим надо сделать?». Что произошло после этого — мы видим. Был посажен под домашний арест мой товарищ, создатель «Русской Зачистки» Дмитрий Евтушенко. Что произошло на самом деле с Б-новым- могу только догадываться. Скорее всего, был какой-то конфликт с мигрантами и Б-нов не врал мне. Но потом, когда его задержали, перед ним встала дилемма — либо его делают виновным в конфликте с мигрантами и сажают, либо он оговаривает меня и гуляет на свободе. Что, собственно, и произошло. Заметим на полях, что центр «Э» в Питере давно уже, и вполне заслуженно, пользуется дурной репутацией (это еще мягко сказано). В среде оппозиционеров их иначе как «ЭСТАПО» не называют. В начале 00-х питерские нацболы хлебнули горя с лихвой: сотрясения мозга, сломанные ребра и носы и другие последствия «общения» с операми из ЦПЭ — были, увы, обыденностью. Меня самого, после Русского Марша 2007 года, опера ЦПЭ избили, запихали в машину и, отвезя на пустырь на берегу Невы, угрожали убийством, если я не откажусь от политической деятельности. Свидетелем моего избиения был известный питерский журналист Юрий Нерсесов, он может подтвердить. Впоследствии неоднократно оперативники ЦПЭ угрожали мне физической расправой, звучали угрозы «мы тебя посадим». Летом 2013 года, перед нашей поездкой на народный сход в г. Удомлю — они порезали мне шины на автомобиле (чтобы я не поехал). Причем, это уже не в первый раз (впервые шины мне порезали после проведенной нами встречи Петербургских активистов с полковником Квачковым, в гостинице «Октябрьская», ведущим которой я был). В общем, мои отношения с «цпэрастами» трудно назвать теплыми. Я всегда считал и продолжаю утверждать, что ЦПЭ — преступная организация, которая должна быть расформирована, а ее деятельность должна стать предметом тщательного расследования.
Теперь о самом, для меня, неприятном. Сразу же после ареста, в СИЗО на ул. Лебедева, мне сделали флюорографию и поставили диагноз туберкулез. Поражена верхняя часть левого легкого «в стадии инфильтрации и распада». Поэтому меня перевели в больницу №3 ФКУЗ МСИ-78 ФСИН России в пос. Горелово. Совершенно очевидно, что зацепил я это крайне неприятное и трудноизлечимое заболевание во время своих многочисленных арестов и задержаний за 12-13 гг. Я уже сбился со счета, наверное десятка три задержаний и не менее трех месяцев заключения в общей сложности. Сидел я и в отделах полиции, и в райотделах, и в изоляторах для административно арестованных. Там никто и никогда не производил и не производит дезинфекцию и, попав в камеру сразу после табуна туберкулезных таджиков (всем известно, что у них в республике эпидемия туберкулеза), вы почти неизбежно заразитесь им. Думаю, что всем участникам протестных акций, задержанным и сидевшим в подобных камерах, необходимо пройти проверку на туберкулез. Опасаюсь, что я такой не один. Не хочется думать, что власти сознательно заражают активистов оппозиции, но, увы, и такой вариант не исключен. В любом случае — борьба продолжается. Со мной или без меня.
Николай Бондарик.
Тюрьма пос.Горелово
http://ronsslav.com/pismo-politzaklyuchennogo-nikolaya-bondarika-iz-tyurmy-pos-gorelovo/
|
|
|
