У. Шекспир, "Трагедия Гамлета, принца датского"

Акт III

Сцена II (продолжение)

Играют трубы. Входят Клавдий, Гертруда, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн и другие члены свиты, стража с факелами.

 

Гамлет. Они идут. Я лучше помолчу.
Садись уже.
Клавдий. Ну, чем наш Гамлет жив?
Гамлет. Чудно, воздухом, вроде хамелеона. Полон воздуха, битком набит посулами. Каплунов так не откармливают.
Клавдий. Я ничего этого не понимаю, Гамлет. Эти слова – не мне.
Гамлет. Но и не мне же. (Полонию) Милорд, вы говорили, что когда-то в университете играли в пьесе?
Полоний. Да, милорд, играл, и говорили, что неплохо.
Гамлет. А кого вы играли?
Полоний. Я играл Юлия Цезаря. Меня убили на Капитолии. Брут убил меня.
Гамлет. Как же брутально было с его стороны заколоть столь капитального тельца. Готовы актеры?
Розенкранц. Милорд, они ждут вашего сигнала.
Гертруда. Мой милый Гамлет, посиди со мной.
Гамлет. Нет, матушка, тут металл есть попритягательней (садится рядом с Офелией).
Полоний (Клавдию). О, вы слышали?
Гамлет. Сударыня, можно лечь вам на колени?
Офелия. Нет, милорд.
Гамлет. Ну, то есть, голову вам положить на колени?
Офелия. Да, милорд.
Гамлет. А вы думали, я имел в виду глупости?
Офелия. У меня в мыслях дыра, милорд.
Гамлет. Эта мысль уместна между девичьих ног.
Офелия. Какая, милорд?
Гамлет. Да так, тоже дыра в мыслях.
Офелия. Вы в хорошем настроении, милорд.
Гамлет. Кто, я?
Офелия. Да, милорд.
Гамлет. О, Господи, Ты – лучший из комиков! А что еще делать человеку, как не быть в хорошем настроении? Вот посмотрите-ка, до чего весела моя мать, а ведь и двух часов нет, как отец умер.
Офелия. Нет, уже четыре месяца, милорд.
Гамлет. Так давно? Тогда пусть черт ходит в трауре, а я надену с собольей оторочкой. Боже, уже два месяца как помер, и все не забыт? Значит, есть надежда, что память о замечательном человеке переживет его и на полгода. Но, Пресвятая дева, для этого он должен строить церкви, иначе ему придется смириться с забвением, как той деревянной лошадке в песне: «тили-тили, тили-тили, все лошадку позабыли».

 

Играют трубы. Начинается пантомима. Входят король с королевой, полные взаимной любви, обнимая друг друга. Она становится на колени и выражает ему протест. Он поднимает ее и кладет голову ей на плечо, ложится на траву в цветнике. Она, видя, что он заснул, уходит. Входит некто, снимает с него корону, целует ее, вливает в ухо короля отраву и уходит. Возвращается королева, находит короля мертвым и разыгрывает страстную сцену. Приходит отравитель еще с двумя-тремя мимами и делает вид, что соболезнует ей. Мертвое тело уносят. Отравитель ухаживает за королевой, предлагая ей подарки. Поначалу она демонстрирует отвращение и неохоту, но, в конечном счете, принимает его любовь.

Актеры уходят.

Офелия. Что это означает, милорд?
Гамлет. Так, гнусные делишки, смеха ради.
Офелия. Наверное, эта сцена представляет фабулу пьесы.

Входит исполнитель пролога.

Гамлет. Вот он нам все расскажет. У актеров секретов нет. Они все разболтают.
Офелия. Он скажет нам, что означала эта сцена?
Гамлет. Да, и любая сцена, какую вы ему изобразите. Если не постыдитесь изобразить, он не постыдится вам сказать, что это означает.
Офелия. Вы нехороший, нехороший. Я смотрю пьесу.
Актер. Теперь для представления
Мы просим снисхождения
И толику терпения.

Актер уходит.

Гамлет. Это пролог или девиз на колечке?
Офелия. Как-то коротко, милорд.
Гамлет. Как женская любовь.

Входят актеры, король и королева.

Король. Уж тридцать раз объехал Аполлон
Морскую хлябь, земли пологий склон,
И тридцать дюжин лун, небесных глаз,
Глядели сверху тридцать дюжин раз
С тех пор, как сочетал нас Гименей
Здесь узами, которых нет тесней.
Королева. Пусть столько же и солнце, и луна
Пройдут кругов, всегда любовь верна.
Но горе мне! Ты столь теперь бледней
В сравненье с бодростью минувших дней,
Что я в смятенье сильном, но оно
Тебя ничуть тревожить не должно.
Ведь женский страх и женская любовь
Совместно леденят и греют кровь.
Моей любви ты меру должен знать,
Зато и страх ей вровень и подстать.
В большой любви все мелочи важны -
Тем страх сильней у любящей жены.
Король. Любовь моя, уж мне в последний путь
Пора, и немочь отягчает грудь.
Тебе же здесь по-прежнему вкушать
Почет, любовь, а может и опять
Замужество…
Королева. О, сердце не трави,
Измена подлая в такой любви!
Лишь той любовь повторная светла,
Что первую в могильный склеп свела.
Гамлет (в сторону). Горечь, горечь.

(Окончание следует.)