Акт III

Сцена II (окончание)

Входят Розенкранц и Гильденстерн.

Гильденстерн Милорд, можно вас на два слова?
Гамлет. Почему бы и нет – и на целую повесть.
Гильденстерн. Сударь, король…
Гамлет. Да, сударь, король – что там у него?
Гильденстерн. Удалился в свои покои в сильнейшем расстройстве.
Гамлет. Хватил лишнего, сударь?
Гильденстерн. Нет, сударь, он раздражен.
Гамлет. Вы бы убедительнее выказали свою мудрость, сообщив об этом врачу. А то мои очистительные микстуры могут привести его в еще большее раздражение.
Гильденстерн. Милорд, возьмите себя в руки и не уклоняйтесь столь резко от предмета разговора.
Гамлет. Я кроток, сударь. Повествуйте.
Гильденстерн. Мать ваша королева, в сильном расстройстве чувств, послала меня к вам.
Гамлет. Рад вас видеть.
Гильденстерн. Нет, сударь, эти любезности тут ни при чем. Если вам будет угодно давать мне вразумительные ответы, я выполню просьбу вашей матушки. Если нет, ваше милостивое снисхождение и мой уход положат конец всему делу.
Гамлет. Сударь, я не могу.
Гильденстерн. Не можете чего?
Гамлет. Давать вам вразумительные ответы. Мой разум поражен недугом. Тем не менее, сударь, вы получите такой ответ, какой я в состоянии дать. То есть, судя по вашим словам, моя мать получит. Так что немедленно к делу. Моя мать, говорите вы…
Розенкранц. Она сказала вот что: ваше поведение повергло ее в ужас и смятение.
Гамлет. Что за удивительный сын, если он в состоянии так впечатлить мать! Но не кроется ли еще что-нибудь за этим смятением матери? Излагайте.
Розенкранц. Она желала бы поговорить с вами у себя в спальне прежде, чем вы отойдете ко сну.
Гамлет. Я не ослушаюсь, хоть будь она мне матерью десятикратно. Что-нибудь еще от меня нужно?
Розенкранц. Сударь, когда-то вы любили меня.
Гамлет. И по сей день, клянусь этими граблями.
Розенкранц. Милорд, в чем причина вашего недуга? Вы ведь запираете двери собственной свободе, если не изливаете свои горести другу.
Гамлет. Сударь, у меня нет перспектив.
Розенкранц. Как это возможно, если сам король подтверждает, что вы наследник датского престола?

Вновь входят актеры, с флейтами.

Гамлет. Это да, но знаете, пока выросла трава, лошадь с голоду мертва. Пословица слегка плесенью отдает. – Ага, вот и флейты! Дайте-ка мне одну (берет флейту). (В сторону, Розенкранцу и Гильденстерну) Между нами, почему вы все время перехватываете мой ветер, будто в ловушку меня загнать пытаетесь?
Гильденстерн. Ах, сударь, долг мой так повелителен, что любовь топчет приличия.
Гамлет. Это я не вполне понимаю. А не сыграете ли на этой флейте?
Гильденстерн. Милорд, я не умею.
Гамлет. Ну будьте так добры.
Гильденстерн. Правду говорю, не умею.
Гамлет. Но я умоляю вас.
Гильденстерн. Я понятия не имею, как.
Гамлет. О, это не труднее, чем лгать. Прикрывайте вот эти дырочки пальцами, направляйте туда дыхание, и она будет издавать очень трогательную музыку. Вот они, эти клапаны.
Гильденстерн. Но я совершенно не разбираюсь в гармонии. У меня нет навыка.
Гамлет. Так посмотрите же, каким ничтожеством вы меня полагаете! Вы пытаетесь играть на мне. Вы считаете, что знаете мои клапаны. Вы намерены вытянуть из меня мою тайну. Вы хотите проиграть меня с нижней ноты по всему диапазону. А вот в этом маленьком инструменте – множество музыки, замечательный тон, но вы не в силах заставить его говорить? Святые угодники, вы полагаете, что на мне проще играть, чем на дудке? Каким инструментом меня ни считайте, вы вольны нажимать на мои лады, но играть на мне вы не можете.

Входит Полоний.

Гамлет. Благослови вас Господь, сударь.
Полоний. Милорд, королева хочет говорить с вами, и немедленно.
Гамлет. Видите вон там облако, по форме почти верблюд?
Полоний. Клянусь небом, и правда, как верблюд.
Гамлет. А по-моему, это ласка.
Полоний. Да, как ласка со спины.
Гамлет. Или вроде кита.
Полоний. В точности кит.
Гамлет. Я буду у матери вскорости. (Про себя) Они нянчатся со мной как с полным идиотом. - Буду вскорости.
Полоний. Я скажу ей.
Гамлет. Сказать «вскорости» нетрудно.

Полоний уходит.

Оставьте меня, друзья.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Ночное время, самый ведьмин час,
Могилы настежь, и струей из ада
Тлетворный дух. Испить горячей крови
И зло творить, какое злейший день
Повергнет в трепет. К матери теперь –
Не будь же камнем, сердце, не позволь
Душе Нерона в эту грудь вселиться,
Пусть буду мститель я, но не палач,
Пусть будет сталью слово, не клинок,
А слово пусть с поступком разойдется
И, нанося удары, на смертельный
В моей душе согласья не найдет.